Баллада о подсказках

напряженная тишина, нарушаемая лишь шелестом бланков, стуком переводимых часов, редким покашливанием и скрипом стульев. Светлые деревянные доски с фигурами выглядели как миниатюрные поля сражений под безжалостными лучами софитов.

Зарина сделала ход – конем на f3. Она в турнире играла быстро, без обычных для нее цейтнотов. Противник, воронежский мастер, сидевший напротив, недовольно поморщился и начал лихорадочно считать варианты, потирая лысину. Шакирова же откинулась на спинку стула. Ее взгляд был устремлен на доску, но казалось, что она смотрит сквозь нее. Внутри, под слоем натянутого спокойствия, бушевали страсти. Небольшой, но отчетливый вибрирующий импульс был где-то глубоко внутри. Короткий, резкий, как укол. Потом еще один. "Два... конь?" – пронеслось в голове. Она уже знала следующий ход – конь должен был пойти на g5, атакуя слабое поле. Вибрация лишь подтвердила ее интуицию, придав ей неестественную, почти пугающую уверенность.

Арсен в своем номере чуть не подпрыгнул на кровати.
- Да! Да! Пошла! Конь на g5! Идеально! – прошептал он, чуть не выронив брелок из потных пальцев. На экране ноутбука Зарина уже выполняла ход. Он видел позицию, видел лучший ход по анализу движка, который он открыл в соседнем окне (просто для проверки, как он себя убеждал), и его пальцы летали над кнопками брелка, кодируя следующий сигнал. "Пешка h6... Длинная вибрация... Ферзь... Нет, пешка же! Две коротких? Нет, для пешки у нас был другой код! Черт, забыл! Ладно, длинная – пусть будет ферзь, но ферзь тут не к месту... А, вот она, слабость! Ладья! Три коротких! Три!". Он яростно нажал кнопку три раза подряд. Пальцы его немного дрожали.

Сидевший в другом ряду гроссмейстер Павел Панкратьев, сделав свой ход, медленно обвел взглядом зал. Его взгляд прилип к Зарине. Он увидел это едва заметное подрагивание плеча, последовавшее за взглядом Зарины на доску... и немедленным, уверенным ходом ладьи именно на то поле, которое усиливало давление. Слишком быстро. Слишком бездумно-точно. Панкратьев присмотрелся. "Статуя... которая вздрагивает от невидимых ударов током. Любопытно. Очень любопытно", подумал он. Затем Павел снова углубился в свою партию.

Зарина почувствовала этот взгляд. Холодный, пронизывающий. Она чуть не вскрикнула от испуга. Ее рука непроизвольно потянулась к животу, но она резко остановила себя, схватившись за шахматные часы. "Панкратьев смотрит! Он что-то заподозрил? Блин, я не могу так! Он внутри жужжит, а он смотрит!", эти мысли отвлекали ее. Внутри снова раздался вибрирующий сигнал – длинный. Ферзь. Зарина тут же поставила ферзя на e5, создавая смертельную угрозу. Воронежец ахнул и схватился за голову.

Зарина достала пластиковую бутылку с водой. Ее горло пересохло. Она выпила ее залпом. Триумф от выигрышной позиции смешивался с беспокойством. Она выигрывала партию, но чувствовала себя не в своей тарелке. Когда соперник сдался, она сразу покинула турнирный зал.

4.

Турнир подходил к концу. Зарина лидировала, чередуя победы над рядовыми мастерами с ничьими с гроссмейстерами, чтобы не привлекать внимание к своему выступлению, хотя разговоры о ее «блестящем» выступлении уже начались в курилке.

Накануне последнего тура, прогуливаясь в фойе после ужина, Арсен схватил Зарину за локоть, почти втащив ее в нишу между двумя массивными кадками с пальмами. Листья пальм создавали иллюзию уединения, но не могли заглушить гул.

- Зариш, слушай! – его шепот был хриплым, срывающимся. – Последние партии ты держишься неуверенно. Вызубри сигнал! Ты должна четко различать сигнал! Длинный – ферзь. Две коротких – конь. Три – ладья. Пешка – одна короткая! Помнишь?! - Он незаметно нажал кнопку – раздалось тихое «Вжж!». Зарина вздрогнула всем телом, как от удара, и вжалась в стену. Она почувствовала резкий толчок внутри, отдавшийся холодной волной по всему телу.

- Перестань! – выдохнула Шакирова, почти беззвучно. - Я стараюсь... Я чувствую его постоянно... Даже когда он молчит! Как... как заведенная бомба! А этот Паша... он же видит!

- Ничего он не видит! – Арсен разговаривал уверенно, но его глаза выдавали беспокойство. - Ты должна взять себя в руки! Осталась одна партия! Мы обязаны выиграть! Просто... просто слушай вибрации и ходи! Не думай! Чувствуй! - Он снова потянулся к брелку.

В этот момент тень упала на них. Павел Панкратьев остановился в двух шагах, рядом стоял его старший коллега Евгений Блэйзеров. Взгляд Павла скользнул по бледному, испуганному лицу Зарины, затем по помятому, потному Арсену с его подозрительным брелком в руке, и наконец – на ноутбук, который Арсен инстинктивно прикрыл рукой. Блэйзеров смерил их диковатым взглядом.

- Напряженные минуты перед решающей партией? – произнесла низким голосом Панкратьев. Он резал воздух, как нож. – Москвичи всегда так нервничают перед встречей с настоящим соперником?
Он сделал паузу, наслаждаясь эффектом. Зарина замерла, чувствуя, как кровь отливает от лица. Арсен попытался втянуть голову в плечи.
- Особенно интересно наблюдать... – Панкратьев медленно перевел взгляд на Зарину, – ...как играет госпожа Шакирова в этом турнире. Такая... неожиданная уверенность. Прямо скажем, механическая точность.
Она подчеркнул последнее слово, и его взгляд на мгновение скользнул вниз, к животу Зарины, с таким видом, будто видит сквозь ткань костюма.

Зарина почувствовала, как земля уходит из-под ног. В ушах зазвенело. «Он знает! Он точно знает! Он видит!» – кричало в ее голове. Стыд, унижение и животный страх смешались в один удушающий ком. Она не смогла вымолвить ни слова, только глухо вдохнула.

Арсен попытался что-то буркнуть: - Мы... мы просто обсуждаем стратегию..., - но его голос прозвучал жалко и фальшиво.

Панкратьев лишь кивнул, его взгляд все еще был прикован к Зарине. - Стратегия? Ах да... – он сделал паузу, наслаждаясь их мучениями, – ...главное, чтобы ваша... электроника... не подвела в решающий момент. Шахматы, знаете ли, – он медленно отвел взгляд, – игра тонкая. Требует чистоты мысли. А не... постороннего вмешательства. - Он повернулся и пошел к выходу.
Блэйзеров, снова смерив парочку диким пронизывающим взглядом, пошел вслед за ним.

Арсен и Зарина остались стоять в фойе, как пара статуй, залитых воском. Адреналин, страх провала, язвительная издевка Панкратьева и неделя нервного напряжения – все это взорвалось внутри них одновременно. Их взгляды встретились. В глазах Арсена был уже не страх, а дикая, отчаянная энергия. В глазах Зарины – немой вопль и потребность в немедленной, физической разрядке.

- Пошли в номер, выпьем что-нибудь, - прохрипел Хачмузов.

5.

Последний тур начинался в десять утра. Хачмузов с Шакировой встали в восемь, но на завтрак не пошли. Зарина как-то маялась. Арсен резко повернулся к ней.  

— Зариш. Мы не можем так. — Его голос звучит хрипло, почти сипло. — Ты вся... как будто тебя током бьет.  

Она подняла на него глаза. В них — нервозность, неуверенность.  

— А ты? — ее голос срывается. — Ты тоже весь дергаешься.  

Он сделал шаг к ней. Потом еще один. Его пальцы сжали ее плечи — слишком сильно, но она не отстранялась. Наоборот, ее руки впились в его рубашку, сминали ткань.  

— Нам надо успокоиться, — шепчет он, но в его голосе не было рациональности. Только голый, животный импульс.  

— Я знаю как, — выдохнула она.  

Их губы столкнулись почти грубо. Это был не поцелуй — это было столкновение, вызов, попытка заглушить внутреннюю нервозность чем-то более сильным. Арсен толкнул ее на кровать, Зарина резко откинулась, слышала, как рвется пуговица на блузке. Ей было плевать.  

Одежда полетела на пол — джинсы, ремень, туфли. Все было слишком быстро, слишком резко. Они не любили друг друга в этот момент — они использовали друг друга, чтобы сбросить стресс.  

Зарина чувствовала руки Арсена на себе, его дыхание на шее, его вес. И — да. Да, это работало. Мозг отключился. Не было «Арчибальд-опен». Не было Панкратьева. Не было датчика. Только жар, только тяжелое дыхание, только стук сердца в висках.  

Арсен приподнимался на руках, работая в позиции «сверху», нависая над партнершей. Он трудился напряженно, вновь и вновь вонзаясь в Зарину. В какой-то момент раздался тихий щелчок, на который они в ритме страсти не обратили внимания...

Где-то за окном закричала чайка. Хачмузов взглянул на часы на смартфоне:
- До начала тура пятнадцать минут!  

6.

В зале было тихо. Только тиканье шахматных часов с щелканьем переключений часов. Зарина сделала первый ход: 1.e4. Автоматически. Панкратьев тоже передвинул свою королевскую пешку на два поля.  

В какой-то момент Зарина поняла, что забыла план в этой дебютной схеме.

Она машинально потянулась к животу, к месту, где был датчик. Пусто. Только холодный шёлк блузки и собственная дрожь под ним.  

Панкратьев не шевелился. Его лицо было каменным. Только глаза — живые, холодные, сверлящие — не отрывались от Зарины. Он наслаждался этим. Каждой секундой дерганья Шакировой.  

Арсен в гостиничном номере чуть не вскрикнул. Его пальцы впились в брелок так, что пластик затрещал. Он бешено тыкал в кнопки: Вжж! Вжж! Вжж! — но связь была мертва. Это был стук в запертую дверь пустоты. Он в панике подумал: «Она ждет сигнала! Она не сможет играть без него! Какой кошмар...»  

Взгляд Зарины метался по доске. Паника сжимала горло. Минуты шли, и надо было предпринимать хоть что-то! Её рука, влажная от пота, схватила коня. Она поднесла его к f5, но замерла в сантиметре от поля. «А если это ошибка? Где же сигнал от Арсена?» Она взглянула на соперника. Панкратьев снисходительно посмотрел на нее.  

Щелк-щелк-щелк... Звук часов стал громоподобным.  

Зарина судорожно дернула рукой. Конь шлёпнулся на поле f5. Неуклюже. Фигура качнулась.  

Панкратьев мгновенно ответил. Двинул пешку на d5, подрывая центр. Это был острый контрудар.  

Зарина ахнула — тихо, но слышимо. Её глаза побежали по доске, осознавая угрозу. Белая пешка на e4 под боем. Теперь слон займет черную диагональ а7-g1. Голова пошла кругом. «Нет сигнала! Нет подсказки! Я не понимаю!», подумала она.  

Она снова замерла. На сей раз её поза была не застывшей, а сломанной. Плечи ссутулились, спина сгорбилась. Она смотрела на доску, но виде́ла только хаос черно-белых клеток, где каждая фигура соперника казалась врагом. Гул зала превратился в отдалённый рёв океана.  

Панкратьев равнодушно откинулся на спинку стула. Сложил руки на груди. И ждал.  

А Зарина сидела, зажатая в тисках собственной паники и абсолютной, всепоглощающей тишины там, где раньше был её тайный, жужжащий спаситель. Ее верный помощник подкачал.  

7.

Пальцы Арсена, липкие от пота, судорожно скользили по экрану, тыча в иконку Bluetooth, в кнопку обновления. «Твою мать! Не видит! Почему?! Батарея в брелке? Нет, индикатор мигает... Может, помехи? Организаторы поставили глушилку? Бред! Или этот агрегат просто сдох? Зарина... она же пропрет! Блин, хоть бы сигнал прошел один раз! Хоть бы подсказать, куда сейчас ладью двигать!»

Арсен дико замотал головой, не отрываясь от экрана с ненавистной надписью «Поиск устройств...».

Позиция Зарины выглядела уже катастрофической. Её ладья была заперта, пешки – слабы, король – открыт. Панкратьев, как удав, методично затягивал петлю.

Арсен