Последний фильм Алексея Балабанова. Фильм - Эпопея. "Я тоже хочу"

еврейки Ершовой Анны Абрамовны. Она считала нас за дураков. Cама то знала что жизнь вышла из воды. Мифы многих народов утверждают что вода существовала до сотворения мира. И будет существовать после его гибели. Все надежды и помыслы лирических героев Введенского обращены к морской стихии

В море всё происходит по тем же законам что и на Земле. Поэтому в море мало смысла. Оно подобно тем же числам. Поэтому может быть море Окно. Если окно место перехода в другой мир. "А воздух море подметал. Как будто море есть металл". Введенский относится к абсурду и жестокости жизни совсем не так, как мы, Он пытается понять космический смысл происходящего; И он заранее знает, что этот „смысл“ будет для нас для человека будет „абсурдом“.

Часто в художественном пространстве Введенского вода показана как стихия враждебная человеку. Изображение наводнения в конце фильма Балабанова "Счастливые дни". Но в основном это символ Надежды. В последнем фильме Балабанов оставляет людям Надежду. Герои Введенского всегда ориентированы на поиски иного Мира. Образ моря это символ труднопреодолимой преграды. Морские демоны, русалки, морские чудища.

Море для Bведенского носитель подвижности. Песню слышим во время движения. И никогда в замершем состоянии. Герои фильма едут. Балабанов качает нас на волнах Питерского асфальта. Если слушать запись песни "Море ты море ты родина волн" до конца. B конце идут сигналы космические.

Море приносит нам волны. Набегание волн. Неповторяющиеся никогда. Я видела мощь морской стихии Атлантического океана. Hастоящие приливы и отливы. На острове Sylt. Так подействовало. Что я перестала ощущать землю под ногами. Переступила ступеньку. Буквально свалилась в песок.

„Море ты море ты родина волн“ это библейский Сюжет. А Элегия Сталинский. За центральную кульминационную песню взял песню - балладу  "Элегия" Александра Введенского. "Я с завистью гляжу на зверя. Ни мыслям, ни делам не веря". У Гётте "человек...более зверь чем все звери". "Воспели смерть, воспели мерзость"...
Слова песни душу выворачивают наизнанку. "Как Зола остыли"... Разве мы не остыли ... как Зола... Садомозахизм в школах Путинской России подтверждает.

Я с завистью гляжу на зверя,
ни мыслям, ни делам не веря,
умов произошла потеря,
бороться нет причины.
Мы все воспримем как паденье,
и день и тень и сновиденье,
и даже музыки гуденье
не избежит пучины.
В морском прибое беспокойном,
в песке пустынном и нестройном
и в женском теле непристойном
отрады не нашли мы.
Беспечную забыли трезвость,
воспели смерть, воспели мерзость,
воспоминанье мним как дерзость,
за то мы и палимы.
Летят божественные птицы,
их развеваются косицы,
халаты их блестят как спицы,
в полете нет пощады.
Они отсчитывают время,
Они испытывают бремя,
пускай бренчит пустое стремя -
сходить с ума не надо.
Пусть мчится в путь ручей хрустальный,
пусть рысью конь спешит зеркальный,
вдыхая воздух музыкальный -
вдыхаешь ты и тленье.
Возница хилый и сварливый,
в последний час зари сонливой,
гони, гони возок ленивый -
лети без промедленья.
Не плещут лебеди крылами
над пиршественными столами,
совместно с медными орлами
в рог не трубят победный.
Исчезнувшее вдохновенье
теперь приходит на мгновенье,
на смерть, на смерть держи равненье
певец и всадник бедный.
Эй, слуги огня!
Эй, слуги огня!
Эй, слуги огня!
Эй, слуги огня!

"Эй, слуги огня! Эй, слуги огня! Эй, слуги огня! Эй, слуги огня! " Как будто летит Змей Горыныч. В конце "Элегии". Совсем скоро красное чудовище Коммунизм проглотит десятки миллионов Русских. Поэтому так давят русское. Оно мощное. забивает их. Старшие нации. Этого они допустить не могут. На вершине Олимпа только богом избранный народ. Вагнера вон запретили. Что им Есенин Балабанов. Или Введенский. расправились в два счёта. Думаю Введенский читал статью Вагнера. Она не была запрещена в Царской России. Тесно сваязанной родственными связями с Германией. С королевский семьёй.

В Элегии Балабанов конечно видел Трагедию Бодрова. Можно увидеть. Строчки. "Осматривая гор вершины, их бесконечные аршины, вином налитые кувшины, весь мир, как снег, прекрасный, я видел горные потоки, я видел бури взор жестокий, и ветер мирный и высокий, и смерти час напрасный". Для меня это о Сергее Бодрове. Хотя более глубокий смысл. Диссертации пишут по Введенскому.

Сложность стихов Введенского устроена так, их трудно проанализировать. Критикам художественным. "Чем больше элементов текста пытаешься формализовать и описать механизмы их взаимодействия, тем более неоднозначным и ускользающим оказывается смысл стихотворения и тем больше становится понятно, что слишком многое в его интерпретации отдано на откуп читателю.

Оценка человеческого состояния в первой части строфы проговаривается дважды. Сначала лирический субъект предпочитает животное начало — человеческому. Вторая часть строфы заканчивает моральный приговор сообществу людей: Беспечную забыли трезвость, воспели смерть, воспели мерзость, воспоминанье мним как дерзость, за то мы и палимы."

Летят божественные птицы, их развеваются косицы, халаты их блестят как спицы, в полете нет пощады. Первая строка  идею о присутствии божественного начала. Божественные птицы кажутся карающими посланниками. Последняя строка строфы — "сходить с ума не надо", позволяет увидеть ситуацию психиатрического лечения.

Лирический герой является одновременно и всадником, и человеком в телеге. Так ведут себя электроны в квантовой физике. Оказывающиеся одновременно в разных точках пространства. У Балабанова такое в кино. Александр Введенский остался прежде все­го поэтом. Hеоднозначен ускользающий смысл стихотворения:
"Рыбы плавали как масло по поверхности воды мы поняли, жизнь повсюду гасла
от рыб до Бога и звезды. И ощущение покоя всех гладило своей рукою."

Через всю поэзию Введенско­го проходит апокалипсический образ скачущего коня, несуще­го смерть:
"Еду еду на коне страшно страшно страшно мне я везу с собой окно но в окне моем темно. "

Скажу сразу. Леонид Федоров, в исполнении которого в фильме звучат песни, мне не нравится. Он поддержал Путина в войне с Украиной. Балабанов бы не поддержал. Как человека Федорова понять можно. Как музыканта авангардиста и представителя передовой интеллигенции, нет. О своём творчестве этот товарищ говорит так. "Самые ценные вещи одноразовые". Как презервативы... получается.

Балабанов взял песни Федорова на стихи Александра Введенского и Дмитрия Озерского. Музыка в фильм вписана так, что от неё ломит зубы. Но ты хочешь слушать её снова и снова. Иногда звучание уходит на второй план. Идёт фоном. Но потом возвращается и звучит с новой силой. Главное конечно стихи. Они остаются с тобой навсегда. Каждая песня это определённый смысловой рубеж киноленты. Строчки песен режут киноповествование буквально по секундам.

Для такого мощного фильма Балабанову нужно было необычное музыкальное оформление. Группа с названием "АукцЫон" очень подошла. Ведь в этом фильме Мастер кино фактически выставил на продажу библейские мифы. К концу фильма ТОВАР обесценивается. Его никто не хочет покупать и задаром. Главные герои не верят мифам. Темп Aукционных торгов очень высок. Требует от покупателей максимального внимания. Так и в фильме. Зрителю нужно быть очень внимательным. И потом ребята из группы "АукцЫон" поют вживую. Играют вживую. Без электронных эффектов. По правде. А у Балабанова всё по правде.

Музыка в фильмах Балабанова расставляет ВАЖНЫЕ смысловые акценты. Делает своё дело. В фильме "Я тоже хочу" песни выходят на первый план. Через стихи Александра Введенского и Дмитрия Озерского Балабанов обращается к целому поколению. В начале герой фильма выбирает диск с песнями.

Но конечно не для себя. А для нас зрителей. Балабанов выработал свою собственную систему работы с музыкальным материалом. Пока никому не удалось не то что создать. Даже повторить подобное.

Через музыку Балабанов доносит до зрителя СМЫСЛ. Кричащий смысл. То что зритель слышит. И то что видит. Всегда не совпадает. Производит впечатление бессмысленности. Эта бесмысленность у Балабанова как раз и является СМЫСЛОМ. Мы помним что абсурд это нелепость. Нелогичность. Весь кинематограф Балабанова состоит из Нелогичности.

"Абсурд это способ быть не глухим среди оглохших". Оглохшие это мы с вами. Зрители. Бессмыслица и абсурд являлись для Балабанова инструметом. Средством. Чтобы говорить со зрителем на языке души. Русской души.

В символизме, в абсурде Балабанов разбирался как никто. Смотришь его фильмы и увядаешь от тоски Правды. Правды жизни. Фильм Балабанова "Я тоже хочу" о том, что мир потерял СМЫСЛ.

Поэзия Александра Введенского тоже об этом. Введенский зашифровал эпоху до Второй мировой войны. Царскую. Чекистскую. Сталинскую. Балабанов советскую и Ельцинско-Путинскую. В чём особенность фильмов Балабанова. Они остаются с тобой. Продолжают жить. Образы не исчезают с окончанием фильма. Так же как и песни. Фильм-эпопея "Я тоже хочу" соткан из поэзии. Причудливый и таинственный мир поэта Введенского открывается не каждому. Видимо Балабанову открылся. Если он взял его стихи для своего Главного фильма. Балабанов окутал поэзией Введенского всё. От строчек звенит не только в ушах. Сам асфальт Петербурга звенит. Здания и улицы звенят. МОЩНО.

Петербургские набережные помнят и Пушкина и Гоголя и Есенина и Введенского. Введенский был русским офицером. Целых три года воспитывался в Кадетском корпусе. Ведь вся элита служила Царю-Отечеству. "... милей орла... гвоздики"... напишет потом Введенский в своей "Элегии". Имея ввиду что двухглавого царского орла сменили пролетарские красные гвоздики.

Отец Введенского был статским советником. Мать дочерью царского генерала. Герои фильма "Я тоже хочу" долго едут по петербургским улицам. Aдреса Александра Введенского Балабанов знал наизусть.  Где он рос. Где учился. Где читал свои стихи. Родительский дом и гимназия на Съезжинской. Бывший Шуваловский дворец в котором после революции разместился Дом печати. В этом писательском доме на набережной Фонтанки Введенский читал свои стихи.

В довоенные годы Введенского знали как детского писателя. В 1928–1931 годы крупными советскими издательствами было выпущено около 30 детских книг Введенского. Он перевёл и пересказ множество сказок братьев Гримм. Написал ряд замечательных стихов о пионерах. А также о котятах щенятах и лошадках. Мне очень нравится стихотворение о лошадке. "Жила-была лошадка. Жила-была лошадка. Жила-была лошадка. А у лошадки хвост. Коричневые ушки. Коричневые ножки... Бежит бежит лошадка. По улице по гладкой. Вдруг перед нею столбик. На столбике плакат. Строжайше воспрещается. По улице проход.... Лошадка увидала. Подумала и встала. Лошадку похвалили. Купили ей сухарь. А после подарили. Тетрадку и букварь".

Прекрасные детские стихи. По русски добрые. Прикормленные преступной властью корнеи чуковские и самуилы маршаки отдыхают в сторонке. А ведь именно маршаковско-чуковско-агниебартовскую стихотворную белиберду