Полусфера заполнена непроглядными провалами, множество горящих вдалеке лучин сверкают крохотными звёздочками, перемешивая свет и тень в трясущееся полотно - то жерла кузниц полыхали на стенах, раскалённые драконьим пламенем. В самом центре приходит в движение тёмная гора. Турбулентные потоки взвизгивают, протяжный огненный вал вырывается из глотки дракона, обрушиваясь на поверхность гигантского блюда, наполненного пищей. Огненный столб отскакивает от металла, облизывая и плавя очертания множества тел. Опуская голову, хищник приступает к жуткой трапезе, с видом гурмана отщёлкивая конечности и с трудом запрокидывая голову при поглощении обугленного мяса. Студенистое тело ходит ходуном, кажется, растечься ему мешает только чешуя, коконом облепившая здоровенную тушу.
Бросок! Два маленьких кругляша сверкают в полёте, истерично отражая гранями свет десятков костров. Их радостный звон от соприкосновения с обеденным блюдом нарушает симфонию гротескного чавканья, привлекая внимание Темберчёда. Морда зверя мгновенно поворачивается в сторону автоматона, два огромных, переполненных гневом глаза смотрят сквозь неё. “Как Это может быть настолько быстрым?!” - мелькает мысль в голове Тенебрис, а ноги уже отворачивают её от кровожадной бестии, направляясь к выходу. Оглушительный рёв сотрясает воздух. Тоннели ноздрей приходят в движение, с гулом протягивая потоки воздуха, обрюзгшее тело подаётся вперёд, вынюхивая глупцов, посмевших покуситься на его трапезу. Тенебрис несётся прочь что есть духу, а позади слышится скрежет копьеподобных когтей, налетевших на массивное обеденное блюдо, подбрасывая монетки вверх. Налетев на чешую двинувшегося было монстра медяки оживают, притягиваются друг к другу и начинают хаотично соударяться, издавая стрёкот. Темберчёд застывает, силясь понять откуда исходит назойливый звук, а тот постепенно перерастает в подобие голоса:
— Ха-ха-ха! Глупый, толстый, ленивый, прожорливый, толстый червяк никогда не узнает что Мы, Хранители Пламени, собираемся убить его и вырастить своего дракона из этого украденного нами яйца! Ха!
Сообщение разносится под гулкими сводами, приводя растревоженного дракона в окончательное бешенство и вот уже весь мир начинает ходить ходуном. Пламя взрывается за спиной изобретательницы инфернальным заревом, спина доспеха оплавляется волной жара, а она бежит, бежит… Рыжая шевелюра Персиваля мелькает на краю зрения, дылда жадно глотает зелье запрокидывая голову, исчезая прежде чем пустой флакон звякает о мостовую. Голем котёл вертит боками, как если бы у него были глаза, радостно подскакивает, когда чернёной поверхности касается невидимая механическая лапа и вприпрыжку несётся следом.
Если бы они оглянулись, то увидели бы как дракон с трудом выдавливает свою тушу сквозь осыпающиеся стены пещеры, широкая морда тулится, бороздя потолок гребнями от которых на землю отскакивает сталактитовый ливень, очень давно Великий Кузнец не покидал своего логова. Но вместо созерцания, невидимые герои, если их вообще можно так называть, несутся через мост, расшвыривая незримые препятствия. Ужасающий рык разносится над Греклстью:
“Гартакар! Гарртакаррр! Иди сюда!”
Ветер свистит в заложенных ушах, крохотными иголочками выковыривая глухоту перед очередным оглушающим воплем. Слюна во рту заметно густеет, угрожая намертво склеить горло, нервно глотающее на бегу разреженный грозовой воздух. И на протяжении всей этой гонки в голове Ханаан звучит насмешливый голос шкодливой кошки: “Да ладно, Холт, ты ведь не можешь быть таким наивным, Холт - Мы совершенно точно не вернёмся в Греклстью!”
***
Гул, рёв, крики… город разбушевался, словно конец света настал, а нас забыли предупредить. Грохот докатывается до самых городских ворот, ударяя в пятки так что поджилки трясутся. Кажется это обещанный сигнал выступать, и даже если нет - мне наплевать. Налету сгребая катившиеся по тканой поверхности тюка игральные кости, я подскакиваю и зашвыриваю вещи за спину, - к чему нам знать насколько сильно проигрывал недовольный Джар’Ра, когда жизнь опять висит на волоске и за этот проигрыш будет не с кем расплачиваться, верно? Притворная свежесть приятно свербела в носу, привыкшему к непроходящим ароматам копоти, - за четверть года в Подземье подобные резкие перемены ещё никогда не приносили ничего хорошего - нарастало нечто злое и я никак не хотел становиться его частью.
Вздёргивая подбородок я быстро киваю товарищам на их поклажу и начинаю вертеть головой в поисках горе-интриганов, пока остальные собирается. Очень скоро взгляд ловит в толпе комок паники, шума и ругани, пробивающийся в нашу сторону. Ага, вот и мои приятели.
Ханаан вне себя. Заклинательница распекает Тенебрис на всю округу и многие из выражений я слышу впервые. Сдёргивая с себя поволоку невидимости, заклинательница упирается рукой о пустоту, в которой легко угадываются очертания латного наплечника, задыхаясь от бега и возмущения она машет ладошкой на себя, а затем и нам, замечая взволнованные взгляды. Прекрасная пантомима, но куда больше впечатляют её таланты чревовещателя:
— Эм… а как прервать действие зелья невидимости? — смущённо вопрошает низкий мужской голос, доносясь со стороны Ханаан.
— Никак, Отважный Персиваль. Теперь ждите пока оно само рассеется. — отвечает она пустоте.
Ухмыляясь, я машу в ответ и направляюсь к стражникам. Дуэргары, эти рабочие трутни, успели вынести из сторожки весь свой арсенал и теперь назойливо бряцали оружием, запечатывая выезд. Простите, тут вы поспешили, ребята, - сегодня мы покинем этот злосчастный городишко.
Приближаясь к флегматичному любителю грибов, я поражаюсь его спокойствию удерживающего дварфа на табурете даже сейчас.
— Эй! Чего тебе? Ты разве не видишь? Выход забло…
— Прости за дерзость, но слепец здесь ты, разве не видишь? - Мы готовы покинуть город сейчас же.
— Ха!? Как же, держи карман шире. — стражник издаёт хриплый смешок похожий на лай, но резко поднимается, из-за моего приближения, — Эй, не дури, лучше проваливай, пока кости целы.
— Прошу, услышь меня, о гордый защитник городского спокойствия. Волею Королевы Шаал мы Готовы. Покинуть. Город.
Недобрая улыбка на моём лице сбивает постового с толку. Когда его угрозы тонут за очередной волной лязга и грохота, а наглый Джар’Ра продолжает ждать, остановившись в полуметре, часовой совершает бегство, укрываясь в близлежащей казарме. Оттуда, он возвращается уже с подмогой в виде серьёзного, кряжистого дуэргара, чей доспех усеивали знаки отличия. Прекрасно.
Подражая одному франтоватому табакси, я демонстрирую примелькавшийся трюк с подбрасыванием монетки, несколько улучшив его, - звонкий кружок взметается вверх, вращаясь точно крохотное солнце, прежде чем я умудряюсь на лету сдавить его грани пальцами.
— Хм… а вы не замечали насколько… великими или незначительными кажутся люди, в зависимости от выбора обзорного инструмента? — произношу я, оглядывая главного стражника сквозь отверстие в монетке. Он явно не понимает, да что ж такое?
— Ты! Ты… да как ты посмел упоминать высокопоставленную особу ради своей мелкой выгоды? Да если такие как вы встречали королеву, то я её родной брат!
Ох… ненавижу когда мои фокусы не оказывают должного впечатления. Я открываю было рот, но слева от меня раздаётся голос Аханы, сегодня девчушка не отстаёт от меня ни на шаг:
— Господин стражник, подумайте, что вы такое говорите - нехорошо верноподданным столь фривольно отзываться о королеве! — сокрушается она таким серьёзным тоном, что я едва сдерживаю смех. Она права, о как же она права!
Мрачное веселье струится во мне. Ужасно медленно приближая монету к главе стражи, я пригибаюсь, оказываясь дискомфортно близко к этим маслянистым глазкам и носу-картофелине, переходя на томный, глубокий шёпот:
— Я видел её. Их обоих. Она, была ко мне ещё ближе, чем ты сейчас! Я держал в руках То, что ей отчаянно было нужно... и когда я отдал ей Это, Она вознаградила меня монетой… потянулась к груди… и отстегнула от самого ворота своего платья…
Испуганные глаза стражника мечутся между мной и монетой, - гнев, смущение и стыд сменяются внезапным осознанием, проступая на его лице всевозможными оттенками бордового.
— Что встали?! Открывайте ворота НЕМЕДЛЕННО! — ревёт он прямо у меня над ухом, плохо скрывая волнение в голосе. Его подчинённые начинают бегать с невероятной для их комплекции скоростью - важный, видимо, был начальник. Быстрее распахивания тех массивных цельнометаллических ворот было только их закрытие позади нас, мерный гул и вот мы снова остаёмся наедине с чернеющим нутром Подземья. До чего отличный день!
— Вперёд. Вперёд! Котлуша себе уже все внутренности расплескал! — поторапливает окружающих Тенебрис, нарочито громко проскакивая мимо нас. Маслянисто-радужная рябь стекает с фигуры автоматона, делая изобретательницу видимой, по щелчку пальцев крохотные пазы на её корпусе заполняются драгоценными камнями. Не дай Боги, если в моменты триумфа я выглядел также! - усатая морда Тенебрис выглядела довольной собой до бесстыдства, чем вызывает новую вспышку праведного гнева: несколько минут мы исследуем туннели под аккомпанемент звучных возгласов чародейки, в лицах и действиях представляющей количество оставленных позади жертв и