(События и персонажи выдуманы, совпадения с реально существующими лицами случайны.)
Произведение не окончено
Часть первая
НИНА
1
Никогда прежде, как добираться из Якутска в Москву выбора передо мной не стояло. Покупал билет на самолёт; шесть часов утомительного полёта под размеренный гул турбин и вот тебя встречает аэропорт Внуково, город Москва. А именно в этом году такая сомнительная мыслишка закралась в мои думы и пустила ростки.
И начал я задумываться над этой дилеммой, что было тут же замечено друзьями и сослуживцами. «Миша, - спрашивали те и другие, - какой думой загрузился и пребываешь в печали?» Легко им спрашивать! А вот попробуй ответить легко, быстро и непринужденно. Поначалу отмахивался и отнекивался: «Мелочи; лёгкая прострация». А вот придя домой, и рюмкой ирландского купажированного самогона сняв дневное напряжение, смотрел в тёмную даль окна, на севере крайнем день и ночь принципиально неотличимы, и впадал в задумчивость. В итоге, когда расспросы друзей наскучили до вкуса редьки, выдал: «Так, мол, и так – говорю им, - хочется при поездке в отпуск внести хоть какое-то разнообразие. А то всё время самолётом да самолётом; из Якутии быстро добраться на материк, в прежние времена только так и говорили, можно именно так».
– Вот те на! – ответили друзья. – Миша, не забывай про такой вид транспорта, как поезд; от Нерюнгри до Москвы пять суток пути, но зато какие незабываемые впечатления; попутчики добродушные и разговорчивые, это если повезёт; страну всю увидишь почти от Тихого океана и до самого Балтийского моря, не забудь только взять фотоаппарат; заодно отдохнёшь в дороге, выспишься. Знаешь, как крепко спится под перестук колёс?
Мне да не знать, как спится! Из Москвы в Донецк зачастую доводилось добираться именно поездом, чаще скорым; реже – пассажирским; романтика! А интересные попутчики встречались постоянно; тут Судьба благоволила ко мне.
Во время одной дружеской попойки решился и громогласно заявил:
– Решено, черти! уболтали! Буду ехать поездом. Действительно. Когда ещё придётся пересечь всю страну, смотря на её красоты из окна купе.
– Мишань, – возразили мне, – для полноты ощущений и пущей радости нужно ехать в плацкарте; но если хочешь комфорта, тогда бери купе или СВ.
– Ага! – произношу задумчиво. – СВ! это замечательная идея!
И начал настраивать себя к длительному путешествию в Москву: мистично, оптимистично и радостно.
Определился с датой отпуска; написал заявление и отнёс кадровику Полине Аркадьевне, старушке божьему одуванчику, вечно бухтя, всегда чем-то недовольная, тем не менее, она упорно держала свои рабочие позиции и никому сдавать не собиралась.
В чем была причина её рабочего долгожительства?
Одни говорили, есть родня в составе учредителей, другие утверждали – контрольный пакет у неё в руках; но мне кажется, дело в ней самой: как бы Полина Аркадьевна ни бухтела-ворчала, понося всех и вся, давая перцу и генеральному, работу любила, знала чётко. Ночью разбуди и спроси, выпалит как автомат на какой полке, в каком шкафчике находится нужный документ; за прошедшие десять лет она помнила наизусть все приказы по предприятию; у нынешней молодёжи такого усердия не наблюдается.
– Что, Михаил, в отпуск собрался? Заявление ещё б до Нового Года принёс. – В своей привычной манере встретила меня Полина Аркадьевна.
– Вам работу облегчаю, Полина Аркадьевна. – Кладу на стол плиточку горького шоколада от Коркунова.
– Вот сиди я дома, ты за меня всё тут делай, а денежки я получай – от такой помощи не отказалась бы, - шоколад исчез в чреве стола. – Ладно, иди; поедешь в свой отпуск как положено, лягушка-путешественница.
Для себя решил, будет СВ, выкуплю купе и вот тогда это будет отдых в пути. В купейных вагонах остались только верхние места; в СВ – одно место. «Ну, что ж, – решил для себя, – такой вариант тоже неплох». Домой возвращался, купив в магазине бутылку виски, отметить это радостное событие.
***
С февраля по конец апреля жил в предвкушении то ли эйфории, то ли ещё чего-то сверх приятного.
Ночью снились сны, в основном дорога; я одет легко и практично; мерным шагом отмеряю вёрсты, не ведая устали. Впереди огромные пространства земные, упирающиеся и теряющиеся где-то за горизонтом, также позади - километры пройденных дорог и направлений.
Последний день работы пришёл незаметно; сослуживцы ненавязчиво напомнили, что нужно обмыть отпуск, чтобы дорожка была лёгкая.
В кабинете накрыли стол; ассортимент вина и водки повторил магазинный, колбаса, балык и прочая снедь выставлена на стол в разовых тарелках, расставлена посуда под питьё.
Первую выпили за удачно отработанный год, правда, без премиальных, что несколько снижало градус праздничности при ежемесячном денежном вознаграждении за труд.
Вторую за виновника торжества; я взял слово, старался быть кратким, но увлёкся и растянул речь на двухсерийный индийский фильм с песнями и танцами и счастливым финалом; попытки слушателей жестами дать понять, регламент исчерпан, отметал не менее красочными и убедительными фигурами рук.
И вот апофеоз: «Спасибо за внимание».
В кабинете тишина.
Пытливо так интересуюсь: «Что застыли? Выпьем!» третью и последующие помню смутно; тосты и темы были настолько разнообразны, вспомнить их дело затруднительное. Да и не к чему!
Ближе к полуночи, осоловевшие, порядком раздобревшие и прилично опьяневшие, самые стойкие из оставшихся единодушно решили: пора закругляться. Быстро засобирались домой, вызвали такси; на прощанье, сказав: «Удачи!», удалились.
Посмотрев на остатки пиршества, философски заключил, уберут сами, пошел домой.
На выходе зацепился языком с охранником и проболтал с ним полчаса. Добираться решил пешком; погода весь день стояла солнечная, май радовал теплом; изредка небо затягивали редкие облачка, но они сразу разгонялись резвым весенним ветерком и снова ярко светило солнце.
– Миша! – снова тормознул охранник. – Может, всё-таки, вызвать такси. На грудь ты принял достаточно; мало ли, какая неприятность случится в пути; время нынче, сам знаешь какое.
– А! – махнул я рукой. - Толик, и средь бела дня можно на звездюлину нарваться. Я – человек мирный…
–… с бронепоездом на запасном пути, – закончил Толик.
И мы рассмеялись.
– Видишь, ты и сам всё прекрасно понимаешь, – я спустился с крыльца и бодро зашагал по дороге.
Ночное небо было украшено легкими облачками, немного подкрашенными в багровые тона последними лучами зашедшего солнца – северные ночи больше вечер, чем ночь; приятно освежал лицо свежий бриз.
– Так, может, все же такси! – крикнул Толик в спину. – Доберёшься быстро, спать ляжешь. Утром бодрым и счастливым поедешь отдыхать.
– Нет! – отреагировал я вяло на его назойливость. – Спасибо за заботу, Толян, но уж если решил пешком, никто не заставит решение поменять. И никакое соблазнительное предложение: «А может…» не будет иметь успеха.
Махнул ещё раз рукой и двинул пёхом; размеренно шагая, напевал под нос песенку:
– Идут, идут три курицы, шагает впереди вторая за первою, а третья позади; а я одна сидю на плитуарте и видю, что: идут, идут три курицы…
И так далее.
Где можно, срезал путь. Шёл через дворы. Возле некоторых подъездов кучковалась молодежь, сидя на перилах юноши и девушки пили пиво, нещадно дымили сигаретами, о чём-то довольно громко спорили и смачно выражались матерно. Вслушиваться в их речь смысла не было, так как она наполовину нашпигована сленгом, как буженина морковью и чесноком.
В пути пару раз утолял жажду пивом; во втором часу ночи открыл дверь ключом и как был в одежде, завалился спать, успев на тонкой грани сна и яви снять туфли. За минуту до звонка будильника открыл глаза и сказал себе: «Доброе утро, ясновельможный пан отпускник!»; принял душ, привёл себя и мысли в порядок; ещё раз проверил саквояж на предмет, не забыл ли чего: всё было на месте.
2
[justify][font="Times