С раннего утра воскресенья Вэсли Снайдеру, лучшему стрелку особого отдела полиции Лас Вегаса, хотелось кого-нибудь убить. Еще день назад уикэнд выглядел в розовом цвете: они с коллегой Питером Ортисом договорились на завтра отправиться в парк Зайон, отдохнуть вместе с женами и детьми – в общей сложности девять человек. С Питером они сошлись не столько из-за похожести характеров, сколько из-за расового сходства, оба небелые: Вэсли – афро-американец, Питер – латино-американец. Хотя в полиции не занимаются дискриминацией и всячески поддерживают цветовое и национальное разнообразие, но в друзья берут, в основном, людей своего вида. И никто не обижается - лев с тигром тоже не дружат.
Были куплены и заложены в холодильник стейки для барбекью, пиво (одна упаковка безалкогольного – специально для Вэсли, он, как хирург, в любое время дня и ночи должен быть трезв), маршмеллоу, хот-доги и прочая вредная вкуснятина, которой разрешаешь побаловать себя и семью по особым случаям - когда свободный день выпадает на воскресенье.
В это воскресенье «особый» случай превратился в «несчастный». Уикэнд рухнул, как замок из сухого песка. Вэсли узнал, что жена Мелисса изменяет ему, причем в наглой форме - с мастером, который делал им кухню и живет через улицу. Сегодня она пришла под утро, сказала, что ночевала у подруги, а от самой несло тем же ароматизатором для машин, которым пользовался кухонных дел мастер. Этот запах ей тогда еще очень понравился, сказала, что пахнет колой, а Вэсли казалось – воняет спермой быка. Он пригвоздил жену взглядом к стенке, и она созналась.
Сынок Джош и дочка Никки еще спали. Вэсли стоял, смотрел и думал – кому они достанутся после развода, когда раздался звонок от дежурного по участку. Сообщение службы спасения: срочно на выезд, соседи слышали стрельбу в доме номер 868 по Мэрилэнд парквэй – это напротив Западного входа в Хантридж-парк.
Район Вэсли знаком: одноэтажные домики из песчаника стена к стене, впереди место для одной машины, сзади садик для отдыха одной семьи, чаще запущенный и превращенный в мусорку. Зелени никакой: траву и цветы надо поливать, а вода в Неваде дороже золота. В некоторых домах окна днем и ночью занавешены, и что там творится, один дьявол знает. В общем, район неблагополучный - обиталище людей, которым до социального дна осталась одна-две ступени. Сюда спецгруппу вызывали почти так же часто, как в Мидоус.
Всю дорогу в груди Вэсли бурлила смесь из обиды, ревности, желания причинить боль… а лучше убить, но не жену – нельзя детей оставлять без матери, но ее любовника.
Если его убьет, жизнь с Мелиссой наладится?
Нет.
Разбитого в прежнем виде не восстановишь. Трещины останутся и будут только расти. Трещины на вазе можно заклеить, а на сердце – нет. Их и без того уже достаточно. Вспомнились Вэсли другие обиды, из детства: как-то на Рождество он ждал в подарок футбольный мяч, нашел под елкой увесистый сверток, долго разворачивал, волновался, а оказалось – банка консервированный бобов. Родители смеялись, глядя на его расстроенное лицо, да еще снимали на камеру, а Вэсли плакал и отворачивался.
Вспомнилось как лучший друг Боб Хенкс попросил велосипед покататься и нарочно его сломал, наехав на столб с почтовым ящиком. Еще бабушка, мать матери насмешливо называла его «тухляш» по причине запаха из подмышек: когда Вэсли был подростком, этот запах был настолько силен и вонюч, что в школе с ним отказывались сидеть рядом, а заглушить было невозможно ни дезодорантами, ни одеколоном…
Машина остановилась за кустами банановой юкки неподалеку от адреса. Вилли выскочил первым и огляделся. Полиция уже очистила ближнюю территорию парка от людей, гулявших с детьми и собаками, и повесила ограждающие ленты, чтобы удерживать зевак на безопасной дистанции. К дому 868 подойти незаметно можно только через сады соседей, что не составит труда – обычно местная публика с подозрением относится к представителям закона, но в случае опасности охотно сотрудничает.
Двое человек из спецгруппы остались контролировать входную дверь, остальные окружили дом, пройдя через задние дворы. Вэсли пробрался по теневой стороне к садовой двери, заглянул в окошко через дырку в жалюзи. И замер. Картина будто кадр из боевика, который может плохо кончиться, потому что режиссер – не Джон МакТирнан, а Вэсли – не «Крепкий Орешек» Брюс Уиллис.
В ванной, полной крови (в отчетах напишут – полной воды красного цвета) лежит девушка, очевидно мертвая: глаза закрыты, одна рука перевесилась через край, из вены капает кровь на коврик. Вода спокойна – девушка не дышит и не шевелится. Рядом на полу сидит другая девушка: спиной опирается на стену, колени согнуты, руки лежат на коленях, смотрит вперед, но во взгляде отсутствует всяческое осознание действительности. Вэсли называл такие взгляды «земля – воздух», встречал их у людей, находящихся в шоке, да и сам когда-то испытал. Может, она ранена, и движения доставляют ей боль?
Глаза открыты, но девушка, вроде, не замечает направленного на нее пистолета – его держит стоящий сбоку парень странной наружности, очевидно любитель готики. Одет в черное, на шее цепь из крупных колец, на руках металлические браслеты и перстни, с правой стороны длинные волосы спускаются до плеч, слева голова чисто выбрита, и видна татуировка – рожа нечеловека с рогами и заостренными клыками. В левой руке, покрытой татуировками до ногтей, он держит пистолет у виска сидящей и что-то говорит.
У Вэсли заклинило в мозгу: точно такую картину он видел восемнадцать лет назад, когда возвращался с баскетбольной тренировки и на подходе к дому услышал выстрелы. Было ему тринадцать лет, входить побоялся, заглянул через окно кухни: отец сидел в той же позе на полу, а какой-то бандит, одетый в татуировки до пояса, направлял на него пистолет и чего-то требовал – Вэсли слышал, но не запомнил. От страха будто окаменел, с места не мог стронуться. Пальцы забыли – как двигаться, язык – как говорить, голова – как думать. Даже мысли не возникло позвать на помощь или позвонить копам. Очнулся, когда прогремел выстрел, отец завалился набок, кровь из виска потекла через глаза на пол. Ноги Вэсли не держали – он сполз по стене, буквально стёк и сидел с открытыми глазами, но без сознания. Когда его уложили на каталку и стали задавать вопросы, он даже не смог вспомнить свое имя.
Пусть его родители были чудаковатые, но он их любил, спасибо, мама до сих пор жива. И эта девушка останется жива. Вэсли не будет нянчиться с подонком, вести переговоры, делать предупреждающие выстрелы или просить сдаться по-хорошему. Человек с пистолетом – враг и точка. Если бы он ТОГДА не растерялся, поднял шум, просто разбил бы окно кухни, отвлек убийцу, может, отец остался бы жив…
Сейчас не растеряется. Вэсли прислонил дуло своего Кольта Карабина к стеклу и выстрелил – коротко и точно, попав нарисованному на черепе черту прямо в глаз.
… Едва Алекс вошел в дом, снял шлем и перчатки, напомнила о себе Салли. Подай она голос на минуту раньше, он бы не услышал из-за шума мотора. Достал телефон, посмотрел на экран – звонила Мила. Нажал кнопку приема:
- Привет, Мила. Сегодня вечером как обычно?
- Боюсь, как обычно не получится, - сказал низкий мужской голос.
Бандитский - показалось Алексу. В чем дело? Где Мила? Ошибся номером? Посмотрел еще раз на экран – нет, не ошибся, номер ее, имя ее, фото ее. Что-то страшное произошло. Сердце будто провалилось, потом принялось бухать в грудную клетку – беда… беда…
- Вы кто, простите?
- Сержант Вэсли Снайдер. Спецотдел…
- Что с Милой? Она жива?
- Ну… физически – да, а вот ментально не совсем. Можете приехать?
- Конечно! Говорите куда.
Адрес показался Алексу подозрительным. Что делала Мила в районе бездомных и наркоманов? Ее украли с целью выкупа? Или это подстава с «так называемым» полицейским?
- Простите, можно вопрос? Почему вы звоните с телефона Милы? Он же на пароле. Она сама не может позвонить?
- Она пока в шоковом состоянии, на вопросы не отвечает, телефон в руки не берет, хотя он лежит рядом. Я приложил ее палец к экрану и раскодировал. Ваш номер в списке контактов был единственный под названием «друг», у остальных какие-то буквы и цифры.
- Хорошо. Еду.
Время приближалось к полудню, народ проснулся, отзавтракал, сел в машины и отправился развлекаться - или в магазины, или в парки, или в казино. «Воскресные водители», называл их Алекс - не слишком опытные, чаще всего пенсионеры, родители с детьми или иностранцы: неуверенные за рулем, не знающие точно куда ехать, они замедляли движение и создавали пробки на пустом месте. Алекс на своем Харли-Дэвидсоне лез напролом, старался проскочить между машинами, на светофоре встать впереди и рвануть с места быстрее соседей, но все равно дорога заняла вместо пятнадцати минут почти вдвое больше.
На подъезде к Хантридж-парку мимо Алекса проскочил мотоцикл BMW, остро сверкнув красным боком. Судя по фигуре, им управляла девушка или субтильно сложенный парень - в черных кожаных брюках и куртке с красными вставками на груди, голову закрывал черный шлем. Фигура показалась незнакомой, а «бэ-эм-вэшка» - да. Мила! Алекс тут же развернулся и помчался следом.
Мчались на запад, в направлении Каньона Красной Скалы. Шоссе местного значения номер 159 – прямое, как луч лазера, и в данный момент не особо загруженное позволяло Миле постоянно наращивать скорость. Она не ехала, но почти летела, не тормозя на пешеходных переходах, проскакивая на красный, не обращая внимания на испуганные сигналы «воскресных водителей».
Недалеко и до беды.
Надо бы ее тормознуть, но как? Если включить безрассудство, Алекс на своем Харли догонит ее и обгонит, а дальше?
Скоро поворот на Каньон. Если Мила не притормозит - врежется или в стену туннеля, или в транспорт людей, прибывших, чтобы провести время наедине с природой, а не с рулеткой, предпочитая вносить деньги в собственное здоровье, а не в Фонд Нищих Олигархов. К которым Алекс себя почему-то не причислял, но сейчас неважно.
Важно другое, и особо раздумывать некогда, надо действовать на интуиции. Алекс обогнал «бэ-эм-вэшку» и стал постепенно снижать скорость, замедляя ее движение и не давая себя обогнать, а правой рукой махал – мол, прижимайся к обочине. Удача, что движение на дороге становилось все более интенсивным, трейлеры, автобусы, грузовики «помогали» Алексу и, в конце концов, «остудили» гоночный пыл Милы. Она съехала на грунтовку возле камня с надписью «Каньон Красной Скалы», резко нажала на тормоз - мотоцикл вильнул задом и обиженно заглох.
Мила выскочила из седла, будто спрыгнула с больной лошади, бросила шлем на землю и побежала по едва заметной тропе наверх, лавируя между кактусами в человеческий рост и «рукастыми» деревьями Джошуа. Алекс бросился вслед, догнал ее, обнял, прижал, применяя нежную силу, пресекая ее нервные трепыхания и попытки вырваться. Вскоре она обмякла в его руках и задышала ровнее, как успокоившийся котенок, который только что спасся от своры собак.
***
Они сидели на камнях, нагретых солнцем, курили, прихлебывали по очереди виски из карманной фляжки, которая нашлась в моторной сумке Алекса, и смотрели
Помогли сайту Праздники |
При цитировании ссылка на сайт обязательна. Exsodius 2008 - 2025
18+