Всемогущий из СССР (киносценарий)

Лето. День. Кабинет замполита.

ПЕРСОНАЖИ: ПАНКРАТОВ. ЗАМПОЛИТ. ОСОБИСТ – подполковник, 45 лет.

ОСОБИСТ
(вежливо приглашая Панкратова сесть рядом на громоздкий кожаный диван)
  – Как служится?

ПАНКРАТОВ
(бодро, уверенно)
  – Нормально, товарищ подполковник. Всё в порядке.

ОСОБИСТ
  – Молодец! Насчёт тебя у нас никаких сомнений. В армии сверхсрочно не думаешь остаться?

ПАНКРАТОВ
  – Никак нет. После демобилизации в институт поступать буду.

ОСОБИСТ
  – Отлично! Если надо будет, характеристику мы тебе дадим соответствующую. Так ведь, майор? А пока у нас к тебе вот какое дело. Надо взять под защиту одного солдата с высшим образованием.

ЗАМПОЛИТ
(озабоченно)
  – Не солдата, а уникума, Саша. Маевского из третьего взвода первой роты. Да ты его знаешь.

ПАНКРАТОВ
  – Не знаю, но видел. Толстомясый такой, над ним ещё смеются все.

ЗАМПОЛИТ
  – Он самый. Одна морока с ним, честное слово. И ведь не комиссуешь его без законной причины.

ОСОБИСТ
  – То есть другого выхода нет. Что можно сказать о нём, чтобы ты понял проблему. Вениамин Маевский, москвич, историк, из интеллигентной семьи, женат. К армейской жизни абсолютно не приспособлен, год в армии продержаться не может, ни одной воинской специальности не освоил, хотя человек он, видимо, неплохой. Но оружие ему доверить нельзя, технику тоже. В роте его постоянно обижают и даже издеваются над ним. Масло и сахар отбирают, а дома он наверняка привык сытно покушать. Ни с кем не дружит, последнее время постоянно в депрессии, заикаться стал. Так ему, видите ли, плохо у нас. Не дай бог руки на себя наложит. А допустить подобного или другого происшествия с ним нам никак нельзя. И мы очень надеемся, что под твоей защитой этот самый уникум, как говорит ваш замполит, дослужит свой срок спокойно. И вернём мы его на гражданку живым и здоровым. Как ты к этому относишься?

ПАНКРАТОВ
(не раздумывая)
  – Положительно. Если только это официальное задание.

ЗАМПОЛИТ
  – Именно задание или комсомольское поручение. Как тебе будет угодно. Но прошу тебя, Саша, в рамках дозволенного. Никого калечить не надо.

ОСОБИСТ
(строго)
  – И я прошу тебя, даже приказываю, силу не применяй. Мы полагаем, одного твоего авторитета будет достаточно. Просто выкажи своё расположение к Маевскому, пообщайся с ним и пусть все видят, что вы дружите, понял?

ПАНКРАТОВ
(слегка улыбаясь)
  – Понял, товарищ подполковник. Никто никуда не денется. Разрешите приступить к выполнению?

ЗАМПОЛИТ
  – Ты не шути, дело серьёзное. Чуть чего, сразу ко мне. Всё, можешь идти.


СЦЕНА 19. ИНТ: Тот же кабинет замполита.

ПЕРСОНАЖИ: ЗАМПОЛИТ. ОСОЮИСТ.

ОСОБИСТ
  – Хороший парень. К нам бы его. Но всё равно проследи, как бы он не переусердствовал и дров лишних не наломал.

ЗАМПОЛИТ
  – Действительно, хороший. Мы тут на днях анкетирование провели среди личного состава с вопросом, на кого из сослуживцев вы больше всего хотели бы походить. Так вот, девяносто процентов ответили, что на ефрейтора Панкратова.


СЦЕНА 20. НАТ: Лето. День, после ужина. Широкий мощёный тротуар вдоль казармы.

ПЕРСОНАЖИ: ПАНКРАТОВ. ПРАПОРЩИК – невысокого роста мужчина средних лет. МАЕВСКИЙ – полнощёкий, румяный, дородный парень, высокого роста, рядовой, 25 лет. СОЛДАТЫ – взвод.

Панкратов, прислонившись к оградке, наблюдает со стороны за Маевским, который стоит в середине шеренги взвода.
ПРАПОРЩИК
(приказывая сиплым голосом)
  – Вольно! Всем оставаться на месте, сейчас приду, возьму разнарядку на завтра.

Взвод предоставлен сам себе. Солдаты тут же находят забаву – начинают весело толкать Маевского от одного к другому и давать ему подзатыльники. Причём делают это совместно самые щуплые и низкорослые солдаты.

МАЕВСКИЙ
(поджав руки к груди и не сопротивляясь)
  – Прекратите немедленно, как вам не стыдно!

Жалкий вид и явно неподходящие в такой ситуации слова ни у кого не вызывают сочувствия, а только ещё больше раззадоривают солдат.

Панкратов подходит к оставшемуся без присмотра взводу, легко отпихивает самых активных участников унижения сослуживца, берёт Маевского за руку и отводит его чуть в сторону.

ПАНКРАТОВ
(специально громко, чтобы все слышали)
  – Объясни-ка мне, земеля, почему ты никому из этих баранов, как говорит наш замполит, по рогам дать не можешь?

МАЕВСКИЙ
  – Никогда людей не бил и бить не буду.

ПАНКРАТОВ
(в ответ на откровенный общий хохочут, заложив руки за спину и проходя мимо собравшихся вдруг снова в строй солдат)
  – Тогда я за тебя это буду делать. У нас гвардейская часть или стадо диких животных. Кто ещё хоть раз его тронет, будет иметь дело со мной. А я рога быстро обломаю. Все слышали?


СЦЕНА 21. НАТ: Лето. Вечер. Пустое футбольное поле.

ПЕРСОНАЖИ: ПАНКРАТОВ. МАЕВСКИЙ.

ПАНКРАТОВ
(сидя на скамейке рядом с Маевским)
  - Ну что, тихо?

МАЕВСКИЙ
  - Неделю уже тихо. Даже не смотрят в мою сторону. И в столовой ко мне больше не лезут. Спасибо тебе! Только всё равно не пойму, почему ты за меня заступился.

ПАНКРАТОВ
  - Просто противно было смотреть. Стая против одиночки. Не
бери в голову, забудем. Расскажи лучше, что ты там в Москве после армии делать будешь?

МАЕВСКИЙ
  – Демобилизуюсь и сразу в аспирантуру. Если не поступлю, то снова пойду на преподавательскую работу. До армии я ассистентом на кафедре истории работал. А у тебя какие планы?

ПАНКРАТОВ
  – Да какие у меня планы, Веня! До дембеля ещё почти год. Ну а потом в юридический поступать буду, как и хотел. Только теперь уже на заочное отделение. Работать надо и матери ещё помогать.

МАЕВСКИЙ
  – А ты приезжай к нам в Москву. Столица всё-таки. Там и учиться поступишь и работу найдёшь. Отец пишет, его в горком партии перевели. Поможет, если что, я попрошу. Отец у меня хороший. Кстати, мог бы от армии меня отмазать, но не стал. Вот такой он у нас с матерью сознательный коммунист.

 
ТИТР: НАЧАЛО СЕМИДЕСЯТЫХ


СЦЕНА 1. НАТ: Конец мая. Утро. Москва. Красная площадь.

ПЕРСОНАЖИ: ПАНКРАТОВ – 20 лет.

Панкратов в военной форме с дембельским чемоданом. Смотрит на всё вокруг.

ПАНКРАТОВ
(тихо, вслух, как бы обращается к городу)
  – Ну, вот мы и встретились. От меня не скроешься.


СЦЕНА 2. ИНТ: Этот же день. Полдень. Квартира Маевских.

ПЕРСОНАЖИ: ПАНКРАТОВ. МАЕВСКИЙ. ОТЕЦ МАЕВСКОГО – 50 лет. МАТЬ МАЕВСКОГО – 50 лет. ЖЕНА МАЕВСКОГО – 22 года.

Маевский открывается дверь в квартиру. За его спиной стоит и приветливо улыбается миловидная девушка.
Панкратов и Маевский обнимаются.

МАЕВСКИЙ
(искренне радуясь встрече)
  – Познакомься, Саша, это Люда, моя жена.

Из комнаты выходит отец Маевского.

МАЕВСКИЙ
  – А это мой отец, Геннадий Георгиевич.

ОТЕЦ МАЕВСКОГО
(пожимая руку Панкратову)
  – Проходи, дорогой, мы тебя давно ждём. С утра, как ты позвонил из аэропорта, очень ждём. Жена вон, Диана Аркадьевна, даже торт свой фирменный испекла.

ПАНКРАТОВ
(оправдываясь)
  – Да я в центре побывал. На Красной площади был, по улице Горького прошёл.  

Из кухни выходит мать Маевского, в фартуке, с полотенцем в руках.

МАТЬ МАЕВСКОГО
(хлопотливо, восторженно)
  – Наконец-то, прибыл. Дай-ка я на тебя погляжу. Ну точно, как на плакатах солдат изображают. Давай, раздевайся и за стол. Пойдём, я тебе покажу, где умыться.

МАТЬ МАЕВСКОГО
(показывая Панкратову в ванной комнате, где мыло, полотенце)

  – Спасибо тебе за Венечку, он нам всё про вашу дружбу в армии рассказал. Он ведь у нас совсем за себя постоять не может. Пока он служил, мы тут с Людочкой извелись совсем.


СЦЕНА 3. ИНТ: Кабинет отца в квартире Маевских.

ПЕРСОНАЖИ: ПАНКРАТОВ. МАЕВСКИЙ. ОТЕЦ МАЕВСКОГО.

ОТЕЦ МАЕВСКОГО
(обращаясь к Панкратову)
  – Я тоже советую тебе переехать в Москву. И поступить во всесоюзный юридический заочный институт. А с пропиской и работой я помогу.

МАЕВСКИЙ
  – Может, действительно, Саша, лучше тебе заочно учиться, как ты и хотел. Никакого распределения, а диплом такой же. С третьего курса по специальности уже сможешь работать. Либо в народном хозяйстве, либо в органах.

ОТЕЦ МАЕВСКОГО
  – Это мы посмотрим ещё, где. Пока ты, Александр, получай там у себя дома паспорт и решай, что делать. Надумаешь, снимайся с учёта и приезжай.


СЦЕНА 4. НАТ: Тот же дом Панкратовых в Свердловске. Тот же подъезд.

Персонажи: ПАНКРАТОВ – с тем же дембельским чемоданом, но в
гражданской одежде. МАТЬ.

Панкратов у подъезда прощается с матерью.

ПАНКРАТОВ
  – Всё, мама. На вокзал не надо ехать, сам доберусь.

МАТЬ
(обнимая и целуя Панкратова, вытирая слёзы)
  – Береги себя, сынок. А, может, ещё передумаешь? Если просто хочется в Москве побывать, съезди, погуляй и возвращайся. Я тебя так ждала, скучала. Я ведь одна тут. Думала, приедешь, семьёй обзаведёшься, внуков понянчу. Оставайся, ну кому ты там нужен. Да ещё характер у тебя такой неуживчивый, обязательно во что-нибудь встрянешь или разругаешься с кем-нибудь в пух и прах.

ПАНКРАТОВ
  – Я же говорю тебе, хорошие они люди. Обещали во всём помочь. Но не это главное. Запомни раз и навсегда, ничего страшного с твоим сыном никогда и нигде не произойдёт. Я у тебя всемогущий, умный и сильный, как отец говорил. Всё вытерплю, вывернусь из любой ситуации и умру очень стареньким, седеньким своей смертью. Ну чего ты, на самом деле, чувствительная такая стала? Встречала, тоже плакала.

МАТЬ
  – Да, плакала. От радости, что ты никого там, в Германии, не прибил.

ПАНКРАТОВ
  – Опять ты об этом. Не прибил же. А сейчас чего плачешь? Перестань, мама. Я знаю, что тебе плохо одной. Я тебя тоже очень люблю и тоже буду скучать по тебе. Повторяю, при первой же возможности заберу тебя к себе. Всё, я пошёл.

Панкратов уходит. Отойдя немного от дома, он оглядывается на свою мать, так и стоящую у подъезда с платочком в руках, на свой старый сарай, на свою почерневшую от времени полусгнившую голубятню.


СЦЕНА 5. ИНТ: Август. Квартира Маевских. Кабинет отца Маевского.

ПЕРСОНАЖИ: ПАНКРАТОВ. ОТЕЦ МАЕВСКОГО.

ОТЕЦ МАЕВСКОГО
  – Так, Александр. В институт ты поступил, мы тебя уже с этим поздравили. А теперь о работе, какую я тебе подыскал и предлагаю. Освобождённым секретарём комитета комсомола швейной фабрики, одной из самых крупных в Москве. Правда, не на правах райкома, оформят тебя пока электриком. Но это временно. Там считают, что вожаком у девушек обязательно должен быть парень, желательно помоложе, чтобы подольше поработал на этой должности. С руководством я уже согласовал твою кандидатуру. Ты ведь не из актива района, и они о тебе ничего не знают. Жить будешь в общежитии фабрики со всеми удобствами. Так, что условия для учёбы и для всего остального будут. Ну, как?

ПАНКРАТОВ
  – Спасибо, Геннадий Георгиевич! Я, конечно, принимаю предложение. Но справлюсь ли?

ОТЕЦ МАЕВСКОГО
  – Справишься, не боги горшки обжигают. Говорить ты умеешь, а это в нашем деле уже много значит. Конфликты или казусы какие возникнут, обращайся. Приезжай прямо сюда, к нам домой.


СЦЕНА 6. ИНТ: День. Общежитие швейной фабрики. Отдельное помещение в виде однокомнатной квартиры. Напротив кровати стеллажи с книгами, тумбочка с телевизором. На шкафу дембельский чемодан Панкратова, сбоку кровати на полу увесистые гантели. У окна письменный стол, на котором стопка учебников. Сверху учебник «Уголовное право». В комнате очень чисто и