Всемогущий из СССР (киносценарий)

возвращается
с молоденькой сотрудницей райотдела и усаживает её на место дежурного.

КРАУЗЕ
(приказным тоном сотруднице)
  – Остаёшься за меня. Будь постоянно на связи.

Панкратов и Краузе выходят во двор райотдела милиции и подходят к милицейскому УАЗику.

КРАУЗЕ
  – Может, поможешь? Поедем вместе, сам же говорил когда-то, что таких не любишь.

ПАНКРАТОВ
  – Неохота. А что за магазин?

КРАУЗЕ
  – Гастроном на Комсомольской.

ПАНКРАТОВ
(бодро, заинтересованно, садясь машину)
  – Тогда другое дело. Я же в этом гастрономе работаю электриком. Да и название улицы мне небезразлично.

СЦЕНА 14. ИНТ: Свердловск Поздний зимний вечер. Здание гастронома с большими светящимися арочными окнами.

ПЕРСОНАЖИ: ПАНКРАТОВ. КРАУЗЕ. ДИРЕКТОР МАГАЗИНА – женщина в накинутой на плечи дорогой шубе, 40 лет. СОТРУДНИЦЫ ГАСТРОНОМА – женщины разного возраста, две.

Краузе и Панкратов подъезжают к магазину с вывеской «Гастроном». У входа их поджидают взволнованные сотрудницы торгового заведения. Панкратов проворно выпрыгивает из милицейского УАЗика. За ним выходит из машины Краузе.

ДИРЕКТОР МАГАЗИНА
(с удивлением глядя на Панкратова)
  – Панкратов, ты, что лм?

ПАНКРАТОВ
(представляя директора магазина Краузе)
  – Потом объясню. Это директор магазина, товарищ подполковник.

КРАУЗЕ
  – Где они?

ДИРЕКТОР МАГАЗИНА
  – Только что убежали. Их трое, все молодые. Мы сами хотели их задержать, но они вырвались и убежали.

КРАУЗЕ
  – Куда, в какую сторону?

СОТРУДНИЦЫ ГАСТРОНОМА
(суматошно и наперебой)
  – Вон туда, к тем домам и гаражам.

СЦЕНА 15. НАТ: Зима. Много снега. Плохо освещённые дворы города, дома невысокой этажности, ряды капитальных гаражей.

ПЕРСОНАЖИ: ПАНКРАТОВ. КРАУЗЕ. ДУХ. БАНДИТЫ – двое, молодые мужчины в возрасте до 30 лет.  

Краузе и Панкратов бегут по натоптанной в снегу дорожке в указанном направлении.

КРАУЗЕ
(громко, отставая от Панкратова и вынимая на ходу из кобуры пистолет)
  – Возьми хотя бы одного.

ПАНКРАТОВ
(азартно)
  – Возьму. Куда они денутся!

Панкратов, забежав за гаражи, первым видит убегающих бандитов. Перед жилыми домами они разделяются, один из них бежит вдоль пятиэтажки. Панкратов устремляется за ним, а Краузе за теми двумя, что свернули направо, в сторону какого-то нежилого здания и длинного забора с гаражами. Панкратов догоняет бандита и пинком сзади сбивает его с ног. Тот падает, шапка при этом с него слетает, и он сильно ударяется головой о тротуар. Панкратов наклоняется над ним, переворачивает его на спину и под ярким светом фонаря у дома узнаёт в нём Духа. Панкратов шлёпает Духа по щекам, чтобы привести его в чувство, но бесполезно. В этот момент невдалеке слышится выстрел из пистолета. Панкратов затаскивает Духа в подъезд, укладывает его под лестницу и убегает на звук выстрела. Прибежав на место, Панкратов видит, как Краузе держит двоих бандитов под прицелом. С поднятыми руками они стоят в тупике двора, у забора, закрывающего гаражи.

ПАНКРАТОВ
  – Извини, не догнал. Как сквозь землю провалился.

КРАУЗЕ
  – Ничего. И на него выйдем.

Панкратов и Краузе вместе отводят пойманных бандитов к УАЗику и усаживают их в специальный отсек.

КРАУЗЕ
(закрывая двери машины снаружи на замок)
  – Обратно со мной поедешь?

ПАНКРАТОВ
  – Поздно уже. И отсюда домой на трамвае ближе.

КРАУЗЕ
  – Тогда спасибо. А я ещё тут задержусь. Выясню, что с кассиршей. Но к нашему разговору мы ещё вернёмся.

ПАНКРАТОВ
(решительно)
  – Исключено, Виктор. Вы уж там как-нибудь без меня.

Пожав Краузе на прощание руку, Панкратов возвращается к дому, возле которого он догнал Духа. Дух в том же подъезде, сидит на ступеньке лестницы, тихо стонет и покачивает головой. Видно, что он не пришёл ещё в нормальное состояние после падения. Панкратов подбирает шапку и нахлобучивает её на голову Духа.

ДУХ
(глядя на Панкратова и узнав его)
  – А-а, Панкрат, так это ты меня сцапал. Я всегда знал, что ты легавым заделаешься. Ну, и куда ты сейчас меня потащишь, в мусарню свою?

ПАНКРАТОВ
(приветливо)
  – Ошибаешься. В гости домой к себе пригласить хочу. Для того и поймал.

ДУХ  
  – Ни хрена себе, приглашение. Чуть башку не отшиб.

ПАНКРАТОВ
  – Вот и пойдём, полечим её.

Панкратов помогает Духу подняться, и они уходят.


СЦЕНА 16. ИНТ: Зима. Квартира Панкратовых.

ПЕРСОНАЖИ: ПАНКРАТОВ. МАТЬ. ДУХ.

ПАНКРАТОВ
(заходя в квартиру вместе с Духом)
  – Вот, мама, тот, с которым мы много лет назад вместе на стройке работали. И даже в армии встречались, представляешь. Пожалуйста, приготовь нам чего-нибудь на закусон.

МАТЬ
(настороженно)
  – А как хоть зовут твоего друга?

ПАНКРАТОВ
(обращаясь к Духу)
  – Как тебя зовут?

В ответ Дух молча закатывает глаза, будто вспоминает своё имя, и делает вид, что не может вспомнить.

ПАНКРАТОВ
  – Ладно, мама, не обращай внимания, он сегодня головой ушибся. На память, видать, подействовало.

МАТЬ
  – Но ты-то помнишь, как его зовут?

ПАНКРАТОВ
(весело)
  – Разумеется. Его зовут Дух.

МАТЬ
(приглушённо, так, чтобы Дух не слышал)
  – А с твоей головой всё в порядке, сынок? И ты действительно знаешь, кого домой к себе привёл?

ПАНКРАТОВ
  – Знаю, мама, знаю. Просто что-то в сердце ёкнуло, когда его встретил. Посидеть, поговорить захотелось, стройку вспомнить, армию.

МАТЬ
  – Ну, смотри.

Мать уходит на кухню. Панкратов заводит Духа в свою комнату и усаживает его за стол.

ПАНКРАТОВ
  – Подожди тут. А я пока за горючим сгоняю, как Загвозкин говорил, помнишь?

Панкратов уходит.
 
Дух один в комнате Панкратова, не сидит на месте, а встаёт и начинает осматривать её так, будто выбирает, что можно украсть. Дух шарит по полкам на стене, заглядывает в ящики комода, в письменный стол, под кровать, вытаскивает из-под неё дембельский чемодан, открывает его и читает названия документов. В руках у Духа устав союза ради свободы и обращение к гражданам СССР. Дух закрывает чемодан, берёт его и незаметно для матери Панкратова выходит из квартиры на улицу.


СЦЕНА 17. ИНТ: Зима. Отдельное помещение мрачного вида. Железная дверь. Решётка на окне. В центре помещения стол, по длинным сторонам которого скамейки.

ПЕРСОНАЖИ: ПАНКРАТОВ. КРАУЗЕ.

КРАУЗЕ
(расстроенно)
  - Ты хоть знаешь, где находишься?

ПАНКРАТОВ
(спокойно)
  - Знаю. В следственном изоляторе Управления Комитета государственной безопасности СССР по Свердловской области.

КРАУЗЕ
  - А как попал сюда?

ПАНКРАТОВ
  - Не знаю. А ты знаешь?

КАУЗЕ
  – Знаю. Чемодан твой принёс к нам этот самый Дух, судимый пару раз по мелочи. Шестёрка уголовная. Он давно уже у одного нашего сотрудника осведомителем числится и регулярно сдаёт ему своих дружков. Представляешь, что с ним будет, когда они узнают об этом. А они узнают, я позабочусь. И этот сотрудник сразу, ни с кем не посоветовавшись, передал всё содержимое чемодана в КГБ. Я сам узнал об этом случайно. Чекисты же накануне шестидесятилетия октября рвут и мечут, всего боятся, на воду дуют и готовы раскрутить тебя и твой союз или как его там на всю катушку. Надо искать выход, Александр, не садится же тебе по семидесятой за антисоветскую агитацию и пропаганду. Во-первых, по уголовному кодексу за такое до семи лет схлопотать можно. А, во-вторых, как с такой судимостью дальше-то жить, это же государственное преступление. Лучше уж за банальную кражу отсидеть. Да ты сам юрист и понимаешь всё не хуже меня. Ну, чего ты молчишь. Вот где, например, ты взял пишущую машинку?

ПАНКРАТОВ
  – В том же гастрономе. Машинка была сломана и валялась как хлам на складе в подвале. Я взял её с разрешения директрисы отремонтировать, попользоваться какое-то время и вернуть. И вернул бы обязательно.

КРАУЗЕ
(немного подумав)
  – Тогда предлагаю так. Ты специально сознаешься, будто пишущую машинку украл с целью продажи. То есть действовал, как обычный воришка, деньги нужны были. Директриса твоя кражу подтвердит, я ей всё объясню, что к чему. И больше вообще ни в чём и ни под каким предлогом сознаваться не будешь. С госбезопасностью я тоже договорюсь, чтобы по их линии ничего не проходило. Расскажу им, как ты спас меня когда-то.


СЦЕНА 18. ИНТ: Март. День. Зал заседаний районного суда.

ПЕРСОНАЖИ: ПАНКРАТОВ – 27 лет. КРАУЗЕ. МАТЬ. СУДЬЯ – миловидная женщина с благородным лицом, 50 лет. НАРОДНЫЕ ЗАСЕДАТЕЛИ – двое мужчин пенсионного возраста, один с орденом Ленина на пиджаке.

Панкратов на скамье подсудимых. Краузе и мать в качестве публики в зале.

СУДЬЯ
(стоя, как и народные заседатели)
  – Оглашается приговор. Приговорить Панкратова Александра Сергеевича к лишению свободы сроком на два года по части первой статьи 89 УК РСФСР, хищение государственного или общественного имущества, совершенное путём кражи, с отбыванием наказания в исправительно-трудовой колонии общего режима.

После оглашения приговора Краузе первым подходит к Панкратову.

КРАУЗЕ
(словно оправдываясь)
  – Иначе не вышло, Саша. Комитетчики условие поставили, только лишение свободы на пару лет как минимум. Да ещё эта твоя московская история повлияла. Стало известно, почему ты уволился.

ПАНКРАТОВ
(иронично)
  – Да уж, впечатления потрясающие, век помнить буду. Всю малину поломали. Всё равно, спасибо тебе, Виктор.

В это время к Панкратову подходит мать.

МАТЬ
(не плача, грустно смотря на Панкратова и качая головой, с тревогой и безысходностью в голосе)
  – Я ведь предупреждала, что добром это не кончится. Не напрасно, выходит, всё время боялась, что ты попадёшь туда же. И что же теперь будет с тобой, сынок?

КРАУЗЕ
(наставляюще)
  – На рожон там зря не лезь. Про отца твоего на зонах знают. По крайней мере, старые авторитеты и те, кто давно и не по одному разу сидит, его помнят или слышали о нём. Я поинтересовался уже. Но с кем попало не корешись.

ПАНКРАТОВ
(обнимая мать)
  – Да не переживайте вы за меня. Ты же меня знаешь, мамочка. Я всегда жил по своему разумению и никогда ни под кем не буду. А что касается пребывания на зоне, то на Руси любой опыт пригодиться может. Умных и сильных людей у нас в стране всегда либо садили, либо они сами кого-то садили. И неизвестно ещё, кто кем будет. Никто никуда не денется.


ТИТР: КОНЕЦ СЕМИДЕСЯТЫХ


СЦЕНА 1. НАТ: Зима. Территория колонии, сугробы снега, забор с колючей проволокой, вышки с охранниками в тулупах, помещение для заключенных. В углу на койке сидит Панкратов с гитарой, перебирает простые аккорды и что-то невнятно поёт, как бы сам для себя. Рядом на других койках тоже заключенные, тоже сидят или лежат, двое в карты играют. Видно, что все они не новички на зоне, люди бывалые.

ПЕРСОНАЖИ: ПАНКРАТОВ – 28 лет. СТАРЫЙ КАРТЁЖНИК – заключённый, 60 лет. МОЛОДОЙ КАРТЁЖНИК – заключённый, 30 лет. Заключённые, несколько человек, разного возраста.

СТАРЫЙ КАРТЁЖНИК
  – Панкрат, оставь ты её в покое. Отец твой лучше играл, в натуре, сам слышал. Кстати, молва была, будто он под указ какой-то попал. А что за указ, не знаешь, ты же юрист?

ПАНКРАТОВ
(откладывая гитару)
  – Да был такой, направленный на искоренение преступности. Просто решили самых авторитетных воров физически устранить, вот и придумали его. По действующей статье за какое-нибудь конкретное преступление нельзя было применить смертную казнь, а по указу можно.

СТАРЫЙ