Жизнеописание обитателей одной кунсткамеры

отправляться как-то глупо. И эта его точка зрения на собственную персону заставила его жить дальше. Лягушки же наблюдали неудачи своего титулованного избранника и лишь печально квакали.
  Между тем, партизаны сидели в камышах, метали икру и множились. После того, как случилось вопиющее зверство, содеянное французскими охотниками, они подумали, что это цапли уже стали их отлавливать вёдрами и жрать, не давая никакой передышки своим желудкам. Вследствие этого, партизаны хлынули из камышей на простор в громадном количестве. Они принялись нападать на ненавистных агрессоров и подрубать им их длинные лапы. Цапли пришли в неописуемое изумление, им просто не верилось, что им дали такой решительный отпор, да ещё с такой смелостью и храбростью. Они принялись пуще прежнего клевать лягушек, но это никак не остудило пыл восставших земноводных, а только сделало их ещё более яростными в своей борьбе. Каждая кочка на Болоте взбунтовалась, поголовно все лягушки собирались в добровольческие отряды и изгоняли своих крылатых хозяев, да так изгоняли, что аж перья и пух в воздухе кружились. Цапли понесли большие потери и герцог Апля был вынужден рапортовать своему сюзерену печальные известия о сих события. Долгоклюв Второй крайне поразился, ему не верилось, что лягушки способны нанести цаплям хоть какой-нибудь малейший урон. Он сильно разгневался и в ответ приказал герцогу предстать пред ним и дать более-менее вразумительное объяснение. Герцог Апля, к своему сожалению, не смог заставить своего повелителя поверить в то, что лягушки бьются не на жизнь, а на смерть, и готовы все умереть как один. Долгоклюв презрительно отмёл все эти уверения и заверения, сместил герцого Аплю со всех постов, лишил титула и владений, а на Болото отправил новую стаю под командованием граф-маршала Однолапа. Этот бывалый старый вояка устроил на Болоте кровавую резню, в ходе которой все цапли без перерывов на сон и отдых клевали лягушек с особым ожесточением, какого прежде земноводные историки и вспомнить не могли. Бунтовщики в долгу не остались, ибо, к тому же, воспрянул их предводитель, принц Ваквак Оранжевый, который, пока окончательно не было заклёвано народное желание сбросить с себя ярмо крылатых грабителей и насильников, собрал под свои болотистого цвета знамёна многочисленную лягушачью армию. Принц Ваквак, уверенный в том, что удача, наконец, улыбнулась ему, повёл свою армию в бой, но не тут-то было: одна коварная цапля исподтишка подобралась к нему и так клюнула его своим длинным острым клювом, что принц тут же на месте испустил дух. Лягушке погоревали немного, поплакали над бездыханным телом своего вождя, но борьбу свою продолжили.
  Эта война шла долго, и неизвестно, чем бы она закончилась, если бы не одно весьма радостное для лягушек обстоятельство. В родные места обитания цапель нагрянули те самые французские охотники, пресытившиеся деликатесами из лягушачьих лапок и теперь желавшие полакомиться дичью. Они устроили отстрел крылатой живности, в ходе которого особенно цапли очень сильно пострадали. Их количество заметно сократилось. Горю Долгоклюва Второго не было границ, ему пришлось отдать повеление граф-маршалу Однолапу возвращаться домой вместе с остатками своего войска, дабы компенсировать гражданские потери среди родного пернатого населения.
  Лягушки возликовали. Они поняли, что окончательно победили, выгнали иноземных оккупантов. Для них это означало то, что теперь можно было открыто исповедовать свою протестантскую веру, свободно заниматься ремёслами и торговлей, не платить такие, как раньше, высокие грабительские налоги, и не бояться быть кем-то съеденным на обед или на ужин. На Болоте представители буржуазной элиты обладали силой, с которой лягушачья аристократия вынуждена была считаться. Сила эта выражалась в той финансовой мощи, которая была заключена в сундуках, сейфах, банках и карманах представителей буржуазной элиты, без которой на данный момент невозможно было создать государство и управлять им. Поэтому правящие круги выражали интересы исключительно этих представителей. Исходя из этого, правительство возглавил Крокодил, какой-то там князь из какого-то соседнего государства, которому до управления никакого дела не было, и который питал к власти ленивое отвращение. Всё это в совокупности выгодно отражалось в свете текущих событий, ибо никак не мешало буржуазной элите идти своим путём без чьего-либо обременительного властного надзора.
  Дорогой мой читатель может понять из всего вышеописанного, что война за свободу – было для всех лягушек делом святым. Однако, после этой войны далеко не все лягушки стали решать свою судьбу и были допущены к власти. Парадокс заключался в том, что власть досталась как раз тем, кто за эту свободу особенно и не ратовал. А уж своей крови явно не проливал.

  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
    Страница 41 «…взять хотя бы таких правителей, как  Самодурс, Безумс, Идиотс, Психс, Недоумокс…»
  Все вышеперечисленные деятели были не только первыми правителями пяти республик Чёрного Континента после освобождения их от колониального гнёта людей, но и самыми эксцентричными, эпатажными и одиозными лидерами среди обезьян. Дорогой читатель, позволь мне рассказать о каждом из них в отдельности. Но для начала несколько слов о самом Чёрном Континенте и обезьянах.
  Испокон веков Чёрный Континент принадлежал обезьянам, которые жили себе поживали в своё удовольствие, ели бананы, катались на лианах, дразнили носорогов, кидались кокосами в крокодилов, корчили рожи и показывали зады. Весёлая была у них жизнь и беззаботная, полная радостей и шалостей, пока не нагрянули люди, которые принялись хозяйничать, а со временем колонизировать различные области и части этого обезьяньего материка. Человеческое владычество продолжалось весьма долгое время, и нельзя было сказать, что это время для обезьян было счастливым и радостным. Наоборот, это время обезьяны назвали «трагической вехой» в истории существования обезьяньего рода. Известно, что всему есть срок и всё когда-нибудь да заканчивается. Завершился и колониальный период, могущественные человеческие государства вступили в борьбу между собой, не сумев полюбовно поделить мир и сферы влияния. В результате разразились войны и социальные катастрофы, после которых эти государства утратили своё могущество и уже были не в силах контролировать и поддерживать свои колонии на Чёрном Континенте. Обезьяны принялись освобождаться и объявлять независимость, на Чёрном Континенте образовались пять республик, управлять которыми вначале стали такие деятели, что История просто обязана внести их самих и их деяния в свои вечные скрижали для назидания потомкам. С твоего позволения, дорогой читатель, позволь мне на этих личностях остановиться и рассказать поподробней.
  Родился Самодурс, как и всякая любая обезьяна, в какой-то там стае. С юных лет прибился к людям, которые его приласкали и взрастили. В то время Восточная Республика была колонией Озверевшей Республики, историю которой наш читатель наверняка помнит, а если забыл, то, ради интереса, пусть опять прочтёт главу восьмую, дабы освежить память. Карьерное восхождение Самодурса было вполне классическим. Он очень рано и вовремя понял, откуда дует ветер и куда, посему незамедлительно вступил в Партию Гигантов, что предоставило ему возможность медленно, но верно и уверенно подниматься по иерархическим ступенькам вверх в своей родной стае. Спустя годы он достиг, казалось бы, самого высшего пика власти, который могла достичь обезьяна – он стал председателем Центрального Комитета Партии Гигантов Восточного Края Чёрного Континента. Однако, Партия Гигантов утратила власть в Озверевшей Республике, а сама Республика погрузилась в хаос раздоров и беспорядков. Не теряя драгоценного времени, Самодурс провозгласил Восточный Край Чёрного Континента независимым государством, а самого себя – президентом. И перед ним, разумеется, открылись новые перспективы и вершины власти.
  Первым делом Самодурс позволил депутатам только что созданного парламента наградить его пышными титулами – Вождь, Главный Обезьян и Вечно Великий Самодурный Обезьян. Самодурс остался очень доволен, но этого ему показалось мало и поэтому депутаты парламента предложили объявить любимого президента султаном. Обсудить это решение съехались вожаки и старейшины обезьяньих стай всего Восточного Края. Идея провозгласить Самодурса монархом не вызвала среди них никакого единодушия, ибо: во-первых, руководители соседних государств очень критически были настроены ко всему, что было связанно с монархией и престолонаследием; во-вторых, родной сын Самодурса, которому предстояло бы занять трон в случае смерти отца, не вызывал ни у кого симпатий, его поведение и образ жизни оставлял желать лучшего; ну а в-третьих, у Самодурса и так уже было три жены, и, соответственно, султаном ему становиться не было никакой нужды. Вечно Великий Самодурный Обезьян нисколько не сконфузился, но развернулся вовсю. Именем Самодурса в Восточной Республике были названы несколько городов, значительное количество улиц, предприятий, школ и прочих государственных учреждений. Самая высокая пальма Восточной Республики получила название «Пальма Великого Главного Обезьяна». От одного министра поступило предложение переименовать Восточную Республику в Самодурную Республику. К великому счастью, это так и осталось предложением и не возымело никакого практического воплощения. Министр отнюдь не расстроился, ибо по личному распоряжению Вождя его назначили премьер-министром. По всей стране установили несколько тысяч памятников и бюстов Главного Обезьяна, а в самой столице поставили четырнадцатиметровую золотую статую Самодурса, которая вращалась вслед за солнцем. Изображения и портреты Главного Обезьяна разместили на всех плакатах и транспарантах, в помещениях различных учреждений, в церкви, на автомашинах, в начале показа всех передач по телевидению и на первых полосах газет, на упаковках промышленных и пищевых товаров, на каждом банане и на каждом кокосе. На государственном гербе красовалась любимая пальма Главного Обезьяна, на которой он любил дрыхнуть в перерывах между приёмами пищи и опорожнением мочевого пузыря и кишечника. Обезьяны начали рассказывать друг-другу сказки о сверхъестественных способностях Самодурса одним только взглядом убивать блоху на своей шкуре, вызывать или прекращать тропический ливень, заставлять бананы и кокосы падать на землю. Члены правительства Восточной Республики все как один проголосовали за декрет, объявляющий Самодурса пророком Господа Бога, поздравили любимого Вождя с новым титулом и получили награду – каждый по одному государственному банану. Маленькие обезьянята в яслях, детских садах и школах каждое утро присягали на верность Главному Обезьяну. Иногда, правда, Самодурс пытался «сдерживать» такие порывы всенародной любви к нему, периодически он обращался к гражданам с «просьбой» не хвалить его и не ставить ему больше памятники. Он даже объявил государственный конкурс на меньшую