– Ну как, решились покупать здесь квартиру? – Егора и Сергея остановил у подъезда тот мужчина, что рассказывал про сумасшедшую.
– Пока думаем, вот, решили подробнее осмотреть. Я и прораба привел, – соврал Егор, кивая на Сергея.
– Смотри, тут засняли эту больную, ненормальная, моя так сразу сказала, что это с шестого этажа, – он включил видео на телефоне. Камера одной квартиры засняла Лену, блуждающую по этажу. Лена подходила к дверям и долго стояла, приложив к ним обе руки.
– Так она вроде не стучит. Почему больная? – строго спросил Сергей.
– Да больная. Ее видели много раз, она по ночам голая на окне сидит. Больная.
Друзья поднялись к Лене. Она не открывала. Хорошо, Егор взял у нее второй экземпляр ключей.
– Мы входим, – громко сказал Егор, но никто не ответил.
Лена спала в ванне. Ей снилось, что в дверь стучат, что потолок вот-вот обрушится ей на голову. Она подбегает к двери, распахивает, и видит, как какая-то женщина, очень знакомая, убегает на лестницу. Лена за ней, а та быстрее. Гремит подъездная дверь, и все затихает.
Лена идет домой, а уже утро, и она умытая и переоделась. Лена решает зайти к соседке сверху, та открывает дверь еще до того, как Лена нажимает кнопку звонка.
«Входи, поговорим», – говорит женщина, и Лена входит.
Почему она здесь, почему она должна разговаривать с этой женщиной, Лена не знает.
«Стучат?» – спрашивает женщина.
«Стучат», – отвечает Лена.
«А знаешь, кто стучит?»
«Нет, а вы знаете?» – с надеждой спрашивает Лена.
«Так это ты и стучишь! Ты должна убраться отсюда!» – орет на нее женщина.
Лена хочет убежать, но дверь пропала, осталась только комната, нет, это кухня. Женщина орет, чтобы Лена валила отсюда, хватает нож с доски и бросается на нее. Лена пытается отбиться, но нож режет ей руки, лицо. И Лена просыпается, крича от ужаса.
– Тише-тише, это мы, Егор и я. Не кричи, все хорошо. Тут никого кроме нас нет, – Сергей держит Лену на руках, она бьется, пытается его ударить, понимая и не понимая, кто это. Сон не до конца освобождает ее.
Егор нашел таблетки и впихнул их Лене в рот. Она укусила его, но это было не больно. Гораздо больнее было сдавливать ее челюсть, выворачивать так, чтобы она проглотила, не выплюнула. Лена вскоре успокоилась, и ее уложили на кровать.
– Так-так, и Лена тоже бродит, – покачал головой Егор.
– Бродит-бродит. Я все записал. Вот, видишь, это наш лунатик, – Сергей показал на экране телевизора камеры. Лена бродила по этажам и слушала квартиры. – По-моему, она даже не понимает, что делает.
– Да, такое уже было. Ремиссия закончилась, – вздохнул Егор. – Бедная, когда же все это закончится.
– Да кто его знает. Нельзя ей в городе жить.
– А где же ей жить?
– Да хоть у меня в доме. Или ты против?
– Нет, конечно, не против. Осталось только Лену уговорить.
– Это сложно, может, ты ее мать подключишь? А то она меня недолюбливает, а ты протекцию дашь.
– Сделаем. Так что нашел-то? Не тяни.
– Погоди, тут не все так просто. Я вот покопал на эту квартиру, с хозяином поговорил. Очень много интересного узнал. Она же сдается дешево, с большой скидкой.
– Хм, Лена любит подешевле, на нее похоже.
– Так вот, здесь жильцы живут недолго, пару месяцев и съезжают.
– А чего так Нормальная квартира, ремонт хороший, техника есть.
– Нормальная, никто не спорит. Хозяин мялся-мялся, короче, отправил меня к бывшим жильцам. Я им сказал, что Лена сестренка моя, что я беспокоюсь, а она своенравная. Почти не врал. Так вот они с порога сказали мне, чтобы я ей другую хату нашел, а здесь жить нельзя. Все рассказывают одно и то же, что их доводит какая-то мразь, то ли этажом выше, то ли еще выше. Им и стучали, и жалобы на них писали, в щитке кабель резали, воду перекрывали. И все по ночам, а бабу они эту мне описали, там верховодит одна баба, у нее на подхвате пара алкашей, постоянно угрожает братом из ФСБ. Она им скандалы закатывала, полицию натравливала, а семьи все с детьми, так они сваливали по-быстрому, чего с больными связываться. Я эту тварь даже нашел на одноклассниках, вообще не палится, адрес свой написала. Ее все опознали.
– А зачем? Лена же тихая, она вообще никогда не шумит. Она даже фильмы в наушниках смотрит.
– Погоди, ты вот на это посмотри. Две ночи, а все одно и то же, точно в одно и то же время, – Сергей включил другое видео. У квартиры Лены стояли два мужика и колотили дверь. Потом они вытерли ее тряпкой и скрылись. – И так, видимо, каждую ночь. Пока они дубасят дверь, эта тварь колотит по пилонам молотком.
– Но зачем? – Егор встал и зашагал по кухне.
– Зачем-зачем, а то не догадываешься. Вот зачем надо жильцов выселять из арендной квартиры? Не понимаешь, а лучше меня учился. Хозяин продать ее хочет, надоело ему жильцов менять, а они еще рейтинг ему понизили. Там такое в отзывах написано. А эти купить хотят, за полцены.
– Глупо, как-то. Он же все равно продаст кому-нибудь.
– Больные люди, а вдруг психанет. Наверное, они так думают, из совка еще не выросли.
– Ну их на хрен. Что, мы с этим же в полицию не пойдем.
– Не пойдем, а то потом объяснять, кто снимал, кто разрешал, а мне проблемы не нужны.
– Короче, надо валить отсюда, а то Лена в больницу загремит. Она и так на грани уже, – Егор посмотрел в окно. – Что ты там про свой дом говорил? Лезть к ней не будешь?
– Не буду, надо сначала откормить, а то окощеила совсем.
– Кого откормить? – Лена бесшумно вошла на кухню. После таблетки ей стало гораздо лучше, даже румянец заиграл на щеках, а про сон она совсем забыла.
– Тебя, Елена Кощеевна, кого же еще, – Серега стукнул кулаком по столу. – Пора, собирайся.
– Куда? – недоуменно, но с надеждой спросила Лена.
– Будешь жить в усадьбе Богородских, – ответил Егор. – С этой квартиры надо съезжать. Ты же и удаленно работать сможешь, шеф поймет, он нормальный мужик.
– В усадьбе Богородских, – задумчиво повторила Лена. – Как звучит, это у тебя в халупе, да, Серега?
– А что, у тебя будет личное левое крыло, – обиделся Сергей.
– Да я пошутила, ну, что ты, – Лена звонко поцеловала его, и он покраснел, как раньше, ничего не меняется. – Я согласна. Вы же узнали, кто это, да?
– Да, мы все узнали, – вздохнул Егор.
– Только мне не говорите. Я не хочу этого знать. Пожалуйста, не надо, – Лена чуть не заплакала, но сдержалась, переключив себя на улыбку. – Я хочу уехать прямо сейчас, немедленно!
Пятница, 11 ноября 2022 19:50
— Максим Сергеевич, подождите! — медсестра поймала завотделением у выхода. — К нам новенькую везут, просили вас принять.
— Кто просил? Какая смена? — напряженно спросил он, поглядывая на часы.
— Медвежья, — Катя прыснула в крепкий кулак, — и Евгения Николаевна, поэтому Миша за главного.
— Он всегда за главного. В чем суть? По сводке, вроде, пироман какой-то.
— Миша сказал, что хуже. Короче, вы сами все поймете. Он просил не отдавать ее дежурной, — Катя замялась, не решаясь сказать.
— Можешь говорить, я догадался.
— Миша сказал, что она на ней оторвется. Вам побоялся звонить.
— Правильно, сегодня не самый лучший день, — Максим Сергеевич поморщился. Жена вернулась из командировки в Китай, дочь просила скорее прийти, чтобы «мать не сожрала». — Я приму, они же скоро будут?
— Минут десять. Я подготовлю смотровую и шприцы.
— Буйная?
— Миша сказал, что несчастная.
— Тогда готовь. Потом на карантин в обсерватор.
Катя кивнула и убежала. Максим Сергеевич проводил ее взглядом, удивляясь, как такая хорошая девушка задержалась в их отделении. Выйдя на улицу, он позвонил жене, выслушав положенную тираду. Со своим начальником она так не разговаривала, становясь вновь кроткой и ласковой, какой была раньше. Но не этой ласковости не хватало ему, а понимания. Жизнь сложная, особенно с конца зимы, когда он ночевал в больнице, принимая новых постояльцев, а еще он чувствовал, что она ему изменила. Доказательств не было, но Альбина стала чаще задерживаться на работе, приезжая часто к полуночи слегка навеселе. Он этого не видел, пропадая на работе, но видела это Оля. Он все читал в ее больших тревожных глазах, в которых дрожала боль за него и за маму, а он, как всегда, ничего не мог поделать, ничем не мог успокоить эту боль, потому что не хотел врать. Когда родилась Оля, их поздний ребенок, он дал себе зарок никогда не врать дочери. И это было жестоко, но когда Оля перешагнула подростковые терзания, она поблагодарила его за это. Все же дочь получилась гораздо умнее и честнее них, погрязших в застарелых ссорах и недовольстве, наросшим толстой плесенью серо-бурого цвета снаружи и внутри их дома, когда-то светлого и чистого, в который хочется вернуться. Сейчас он приходил домой только ради Оли, после смерти кота там больше никого не осталось.
[justify]Как он ненавидел ноябрь. Всю жизнь в ноябре случалось все самое плохое в его жизни, а началось со смерти деда, единственного друга. Максим Сергеевич встал