Колючие ветви кустов безжалостно хлестали Мэтта, впиваясь в одежду, пока он пробирался следом за быстро удалявшимися фигурами. Оставалось надеяться, что Камень не бросит своё выламыванье перед чужаком и задержит его, как может.
Поляна открылась впереди так неожиданно, что Мэтт едва не выдал себя, вывалившись из зарослей молодого сумаха. Теперь его пробил пот, на лбу проступила испарина. Он споткнулся и замер, вцепившись в ствол деревца и пытаясь унять своё запалённое дыхание. Но чужак явно и понятия не имел, что кто-то следует за ними, он даже ни разу не обернулся, торопясь показать старухе своё таинственное «место Силы».
— Вот, это здесь, видите! — громко и восторженно воскликнул он и тут же разочарованно сник. — Ах, да, вы же не видите…
Зато видел Мэтт. Слишком хорошо видел, потому что луна, как нельзя более кстати, выскользнула из-за туч и ярко осветила поляну. Мэтт не знал, что испытывает Камень, на котором всё-таки были тёмные очки, но у него самого вся кровь в жилах превратилась лед, и сердце остановилось.
По периметру поляны торчали заострённые колья, всего шесть, машинально подсчитал Мэтт, водя по сторонам остекленевшим от ужаса взглядом. И на каждый из них была насажена голова.
Некоторые владельцы животных не заявили о своей пропаже. Собачьих голов было две, затем голова жеребёнка, овцы, телёнка и, наконец, человеческая. Голова женщины с распущенными, спадавшими вниз, растрёпанными волосами и ртом, распахнутым в мучительном вопле агонии.
Днём, очевидно, над этой трупачиной кружились довольные мухи. До Мэтта донёсся слабый тошнотворный запах разлагающейся плоти. Ноги у него подкосились, и он снова ухватился за тонкий ствол сумаха, судорожно сглатывая горькую слюну.
— Вот проводники, — снова возбуждённо заговорил парень, волоча упиравшегося Камня за собой. — Я не сразу понял, почему у меня не получается так, как надо, но потом понял. И нашёл вас, виньян вакан. Вы можете пощупать их, вот так. Они ждут только вас. Они вам рады.
Он неожиданно опустился на колени, восторженно глядя на Камня снизу вверх.
— Вам выпала честь стать последней в этом кругу Силы. Последним звеном цепи. Вы проводите меня… туда.
— Куда? — проскрежетал бедняга Камень, рефлекторно отпрянув от окровавленного кола с собачьей головой на нём. — Что ты тут наделал, мразь?!
— Сила войдёт в меня, — почти бессвязно забормотал тот, вскочив с колен и снова попытавшись ухватить Камня за локоть. — Сила всех проводников, встретившихся здесь. И ваша, виньян вакан. Вы отдадите мне её, чтобы я мог вечно странствовать между мирами. Я никогда не умру! Никогда!
— Наги сапа. Койот, — прохрипел Камень, видимо, припомнив недавние слова Энн, и парень отчаянно и радостно закивал. На его худом лице блуждала изумлённая, почти детская улыбка.
— Да! Да! Вы тоже знаете, виньян вакан! Почему же вы сами не воспользовались этим знанием? Ведь вы так стары…
— Потому что чужие мучения моего сраного бессмертия не стоят, — отчеканил вдруг Камень своим настоящим голосом, сорвал с себя мешающие очки и, изловчившись, пнул свихнувшегося убийцу в колено. У него, видимо, не осталось сил больше слушать, и Мэтт его за это не винил. Ублюдок взвыл, опрокидываясь навзничь, но, прежде чем покатиться по земле, схватил Камня за полу чёрного балахона и сильно дёрнул на себя, так что наземь рухнули оба.
— Сучий потрох! — взревел Мэтт, вылетая наконец из кустов с револьвером наизготовку. — Подними руки, тварюга! Полиция!
Камень безуспешно пытался заломать ублюдка, а тот выворачивался с неожиданной силой, рычал и выл, будто настоящий койот. Спину Мэтта вновь пробило морозом. Возможно ли, чтобы поганое заклятие всё-таки сработало?! Подбегая к дерущимся, он отчаянно прокричал Камню:
— В сторону, дурак!
Но тот в азарте схватки его не слышал, одной рукой вцепившись ублюдку в горло, а другой — лихорадочно пытаясь достать револьвер из складок старухиного балахона. Это ему никак не удавалось.
Бледный гнойник луны и раздувшиеся окровавленные головы бесстрастно взирали на всё происходившее, а Вакан Танка, наверное, отвернулся от них!
— Дайте же мне… дайте мне завершить обряд! — завизжал чужак, задыхаясь. — Вы не смеете! Я так близко… так близко! Я почти… дошёл!
Мэтту наконец удалось ухватить его за шиворот и приподнять с земли, заглянув в белое оскаленное лицо с расширившимися глазами. В углах его большого рта проступила пена. Он наверняка ещё и обмочился, будто припадочный.
Мэтт беспощадно вывернул ему правую руку так, что хрустнул сустав. Парень в очередной раз истошно взвыл, но свободной рукой всё-таки успел выхватить из кармана расстегнувшейся куртки какой-то блестящий предмет. Шприц!
Здоровенный шприц из тех, какими колют лошадей, с иголкой чуть ли не в ладонь длиной!
— Мать твою! — беспомощно выдохнул Мэтт, а парень, булькая судорожным смехом, с размаху всадил иглу в бедро пытающегося увернуться Камня. Тот упал, дёрнулся пару раз, его пальцы судорожно сжались и разжались, хватаясь за пожухлую траву, и он вытянулся неподвижно на каменистой твёрдой земле.
Последним усилием Мэтт оттолкнул убийцу в сторону. Тот пошатнулся, но на ногах устоял. Его тёмные глаза были полны всё той же дикой мольбы, ненависти и страха.
— Почти дошёл, говоришь? — бесстрастно спросил Мэтт, вскинув револьвер. — Так вали уже, тварь!
И он без колебаний всадил две пули в грудь стоящего перед ним… нет, не человека. Человеком тот давно не был. Выстрелами его отшвырнуло к обрыву, но он не скатился вниз, просто тяжело грохнулся набок. Его ноги, согнутые в коленях, задёргались, оставляя на земле глубокие борозды, а потом он затих.
Мэтт глянул на него лишь мельком. Он с наслаждением разнёс бы уроду его тупую башку для верности, но прежде всего, прежде всего…
Спотыкаясь, он подошёл к Камню, машинально сунув за пояс свой револьвер. Опустившись на землю возле неподвижно лежащего напарника, он приложил пальцы к его шее и затаил дыхание.
Глаза Камня были плотно закрыты, но кожа под пальцами оказалась тёплой, сердце, хоть слабо и неровно, но всё-таки билось.
Значит, ублюдок просто обездвижил его, как и обещал.
— О Вакан… — прошептал Мэтт, с ужасом чувствуя, как к горлу подступает рыдание. Позорище какое-то.
Но он ничего не мог с собой поделать.
Он плакал… и лишь надеялся, что Камень находится в полной отключке и не запомнит этого.
Наконец Мэтт кое-как утёрся рукавом, высморкался и принялся сдирать с напарника чёртов балахон и седой взлохмаченный парик. Камень не хотел бы, чтобы его нашли в таком постыдном виде. А как только всё станет известно, народу тут окажется хренова прорва, это к гадалке не ходи.
Потом Мэтт стянул с плеч собственную куртку и закутал в неё безвольное тело Камня, вытряхнув у того из карманов револьвер и злосчастный диктофон.
— Я скоро вернусь, — выпалил он, глядя в посеревшее лицо мальчишки. Я мигом. Ты жди.
Через несколько минут он уже спускался по тропе, таща на плече скрюченный труп недоделанного койота, чья кровь пропитывала ему рубашку. Нельзя было оставлять урода здесь, мало ли что, вдруг всё-таки возьмёт да оживёт, а подмога ой как требовалась.
Когда примерно на полпути до равнины почти из-под ног у Мэтта раздался дикий кошачий мяв, он подскочил на целый фут, едва не уронив свою ношу, и привалился боком к утёсу. Сердце колотилось так, что едва не проламывало рёбра.
— Чтоб тебя разорвало, — еле шевеля языком, пожелал он старухиному коту, чей единственный круглый жёлтый глаз светился в рассеивающемся мраке, будто фара аварийной тачки. — Я же чуть не обосрался, ты, поганец.
Кот снова мявкнул, на сей раз с полным удовлетворением, и даже замотал драным хвостом.
— Сволочь, — устало констатировал Мэтт, поправляя труп на плече. — Давай, подымайся наверх, там Камень мой лежит в отключке. Так что иди и присмотри за ним.
Он дождался, пока зверюга скроется в кустах, оттолкнулся локтем от утёса и поспешил дальше. Он не сомневался, что кот его послушается и приглядит за пацаном.
* * *
Воронье Крыло проклял всё на свете, пока, пошатываясь и спотыкаясь, не добрёл до бензозаправки Майерса. В том числе всех всевидящих прорицающих старух, полоумных вонючих койотов и стервеца Камня, который преспокойно отдыхает себе на полянке, когда он тут надрывается похуже вьючного мула.
Чёрт, уже светало!
Он не стал пугать Майерса и его работников видом окровавленного трупа. Как не стал даже подходить к своему одиноко торчавшему на стоянке пикапу. Он пошёл к оранжевой будке телефона-автомата, усадил труп всё ещё безымянного урода, отмотавший ему все руки, наземь, и принялся накручивать диск телефона, бросив внутрь десятицентовик.
Пускай шериф уже тащит сюда свою толстую задницу.
Дальше события разворачивались именно так, как и предполагал Мэтт. Когда окончательно рассвело, округу наводнили всевозможные силы правопорядка, среди них даже вертолёт ФБР, на котором Мэтта и доставили на пресловутую поляну.
Труп убийцы к тому времени уже увезли в морг.
— Послушайте, сержант, — осторожно спросил Мэтта агент в чёрном отутюженном костюме и галстуке, сидевший напротив него в вертолёте, — но почему вы забрали с места происшествия тело преступника, а не своего напарника?
[justify]Мэтт крепко потёр ладонью затылок, — башка у него просто раскалывалась, — и сказал чистую