Письмо в интернет

неинтересно. И вдруг Юра приезжает за мной очень рано, за полчаса до конца работы и звонит мне, что приехал. Я говорю - жди до 6 часов. Он ждет, я работаю. Смотрю - Алла выходит из кабинета одетая и уходит, хотя еще рабочее время не окончилось. Я не особо на этом заострилась. Потом в 6 часов сама стала спускаться по лестнице - мне навстречу Алла в офис возвращается.
    Я выхожу на улицу. Прямо возле крыльца стоит наша машина, в ней Юра. Раньше он всегда останавливался в другом месте, гораздо дальше. Неподалеку стоит целая толпа наших работников, курят и болтают. И все видят, что я сажусь в машину к человеку кавказской внешности, улыбаюсь и разговариваю с ним как со знакомым. Я думаю, многие наши работники не знали, что это мой муж. И вот мы едем домой, а Юра мне рассказывает, что пока он меня ждал, к нему в машину села девица, типа она его перепутала с такси. И ему даже пришлось ее выгонять, потому что она ему не поверила, подумала что он шутит, что не таксист. По Юриному описанию я поняла, что это была Алла Звонарева. И Юра всю обратную дорогу потешался над этой Аллой, типа, какая смелая девушка, без тормозов, не спрашивая села в машину. Да еще и не хотела верить, что он не таксист, а просто ждет кого-то. Обычно Юра становится таким многословным, когда врет. К тому же, если бы Алле позвонили и сказали, что такси подъехало, а она перепутала и села не туда, то она не стала бы возвращаться в офис, а просто пересела бы в такси. А там кроме Юры никто больше не стоял и никого не ждал.
    Алла Звонарева была секретарь и кадровик, и именно она принимала у меня документы при устройстве на работу. И видела имя-фамилию моего мужа и его телефон. А самое интересное - эта Алла одно время работала судебным приставом, а ее родители всю жизнь проработали в судебной системе (это по рассказам самой Аллы). Я подумала, что Алла могла быть знакома с Юрой.
    Несколько дней после этого Юра очень настойчиво предлагал мне рассказать Алле, что это она к моему мужу по ошибке села. И очень настойчиво интересовался, рассказала я или нет. Я с Аллой дружбы не поддерживала, с какой стати я вообще буду с ней про своего мужа говорить. И я сказала Юре, чтоб отцепился от меня.
    Примерно через неделю по офису пошли разговоры о том, что я шлюха. Я это слышала своими ушами несколько раз из чужих разговоров, слышимость в офисе была очень хорошая. Один раз я наблюдала такую сцену. Титова стояла в дверях своего кабинета, очень внимательно меня оглядела и позвала к себе Аллу. Алла подошла, обернулась на меня, тоже внимательно оглядела, они обе зашли к Титовой и закрыли дверь. Титова очень, очень редко закрывала дверь кабинета. И стали там разговаривать тихо. Но акустика в офисе была такая, что часть я все равно слышала. Смысл был такой, что мне надоели нерусские любовники и я решила завести русского - Мишу. Жесть просто.
    Через пару недель после этого Алла уволилась. Я точно не знаю, что произошло, была на тот момент на больничном. Кажется, ей Кролевич высказала свое недовольство по какому-то поводу, Алла подала заявление и думала, что Кролевич будет ее уговаривать остаться, а Кролевич взяла и подписала. Я могу ошибаться, но, кажется, так мне рассказывали.
Мой последний месяц работы у Кролевич выглядел так. Борис сильно болел простудой. Ночью его рвало, я делала ему ингаляции и блевотину вытирала. Потом полночи сидела с ним рядом, считала, сколько он вдохов в минуту делает. Каждые два часа ночью меряла ему температуру. Юра все это время спал. Под утро я спала часа два-три. Потом надо было Артема и Егора будить. Потом дозванивалась до врача, вызывала на дом или самой надо было записаться, потом Борис опять просыпался. Спать мне уже было некогда. Днем из школы возвращался Егор, и я ехала на работу. В автобусе спала немного. На работу приеду часа в 2, и сижу до 8 вечера. Пересчитываю все Мишины недостачи, пытаюсь понять причину. Наблюдаю, как Миша дергается и психует в мой адрес. Или слышу разговоры о том, что он пьяный на складе сидит. И периодически от разных людей слышу сплетни обо мне. Лично мне ничего не говорили, но смотрели как на врага.
    По этим сплетням получалось так, что я опытная сердцеедка, влюбила в себя молодого наивного мальчика, свела его с ума, а сама его не люблю, а только мозги ему кручу. Кавказцы мне надоели, захотела русского любовника. Да еще и специально ему недостачи делала. А он теперь из-за меня спивается.
    Я все это слушала, и просто в ауте была, не могу по другому выразиться. Мужу ни разу не изменила, влюблять в себя специально не умею, нет у меня таких талантов. И недостач не делала, наоборот, пыталась понять откуда они берутся и избавить Мишу от этих недостач.
    Я бы просто плюнула и ушла, но мне было страшно смотреть на Мишу, в кого он превращается. И страшно что он остается работать среди этой злобной кодлы.
    Миша поверил всем сплетням про меня и я видела, что вся эта тема его просто убивает. Некоторые люди время от времени разговаривали с Мишей добрым сочувствующим голосом и изображали моральную поддержку, а когда Миша выходил из офиса, что-нибудь насмешливое говорили в его адрес. И было видно, что они наслаждаются ситуацией, плевать им на Мишины переживания. Им просто интересно посмотреть этот спектаклль с Мишиным участием.
    Однажды Миша сидел за своим столом, лицом ко мне, с абсолютно несчастным видом. У него за спиной стоял Степанов Андрей, говорил ему что-то сочувственно и дружески хлопал его по плечу. Периодически Степанов смотрел на меня, и глаза у него просто сияли от счастья. Он прямо не мог своей радости скрыть. Этот Степанов сам ко мне был бы не прочь подкатить, радовался, что Миша поверил во все сплетни обо мне. А Миша ничего этого не понимал. Думал, что люди искренне ему сочувствуют. А я видела, что с ним играют как с куклой, и если он останется работать среди этих тварей, ничем хорошим это не кончится. К тому же, я ведь знала, что все сплетни про меня - это вранье, и у Миши нет никаких причин обижаться или расстраиваться из-за меня. И никаких любовников я не искала, я по настоящему влюбилась.
    Я написала заявление на увольнение 29 или 30 апреля. Я расчитывала, что мне его сразу подпишут, без двухнедельной отработки. Я видела, что начальство уже давно ждет от меня такого заявления. Впереди были длинные майские выходные, и если бы я осталась отрабатывать, то реально отработала бы 3-4 дня, а зарплату мне надо было бы считать как за 2 недели. Для Кролевич это была бы ненужная трата денег. Но Кролевич подписала мое заявление с отработкой. Меня это очень удивило. Она за каждую копейку тряслась, брала с работников штрафы за малейшую провинность. И вдруг готова пойти на такие ненужные траты. Она радовалась, что Миша запил. И я подумала, что Кролевич готова заплатить, лишь бы еще некоторое время посмотреть на спектакль с моим и Мишиным участием.
    На тот момент Миша, на мой взгляд, находился уже в совершенно недекватном состоянии и совсем потерял способность здраво рассуждать. Он долгое время огорчался из-за недостач, подозревал меня, а тут внезапно узнает, что я шлюха и про любовь все ему вру. Все это было вранье, но он-то в него поверил. Состояние у Миши было психопатичное, и я считала что ему просто срочно нужно увольняться, чтобы уйти из этой обстановки и от людей, которых забавляет его горе.
    Я пыталась по телефону его убедить, что нам надо встретиться и поговорить. Но Миша и разговаривать со мной уже не хотел. Тогда я приехала 3 мая на работу специально для разговора с ним. У меня это был выходной, у Миши рабочий день. Мы ушли на улицу, далеко от всех и долго стояли разговаривали. В основном говорила я, он только слушал, иногда коротко отвечал. Состояние у него было полуистеричное, мне было очень тяжело с ним говорить. Он то весело смеялся, то вдруг слезы начинал глотать. Я ему рассказала практически все, что я знала о работе на фирме (все, что описываю в этом письме). Сказала, что не стану оформлять последнюю инвентаризацию, а все неподписанные описи заберу домой, чтобы их в офисе не было, и чтобы Кролевич не пришло в голову их подписать и взять с Миши повторную недостачу. Ему посоветовала его экземпляры описей тоже унести домой. Объяснила, какое это все беззаконие. Назвала людей, которые радуются нашей ссоре. Сказала, что если узнают, что мы помирились, то придумают еще какую-нибудь гадость, чтобы нас поссорить. И поэтому просила его вести себя так, как будто мы в ссоре, в офисе не подходить ко мне и не разговаривать. Но я видела, что он не хочет изображать ссору и не послушает меня. И я пыталась убедить его уволиться, сама Кролевич играла с ним как с игрушкой и ни к чему хорошему бы это не привело.
    Разговаривал Миша со мной вполне дружелюбно и когда мы расставались, я видела, что у него хорошее настроение. Но у меня было чувство, что он кому-то перескажет наш разговор, и этот кто-то перевернет все с ног на голову. К тому же, я рассказала Мише все, кроме того, что во всем уже давно участвует мой муж. А ведь это полностью меняло всю картину, и многие события представали совсем в другом свете.
    Но про Юру я никак не могла сказать. Я оставалась без работы и понятия не имела чего ожидать от Юры. Дома он мне периодически высказывал, что бросит меня с детьми, вот тогда я попляшу без денег.
    Через пару дней Миша подошел ко мне в офисе, разговаривал со мной, и было понятно, что он не собирается изображать ссору. А еще через пару дней у него совершенно переменилось настроение и он опять стал смотреть на меня как на врага.
    Явно было видно, что кто-то целенаправленно настраивает Мишу против меня.
    В мой последний день работы Миша, Андрей Степанов и Нина Баранова попытались мне устроить очередную идиотскую проверку. Просто детский сад. Я разозлилась, и, по-моему, Миша был просто убит то ли моей злостью, то ли результатами проверки. Ушел на склад и там пил, кажется. Я ушла домой и на этом моя работа на фирме Кролевич была окончена.
    Мне не сразу отдали трудовую, я приехала за ней через две недели. Как только вошла и поздоровалась, Миша подскочил и ушел из офиса.
    В конце мая Миша поставил в ватсапе такую мрачную печальную фотографию, что было понятно, что он страдает. В начале июня я написала ему по ватсапу очень личное письмо про любовь. Этот вопрос между нами остался до конца не выясненным и я хотела, в конце концов, услышать четкий и ясный ответ. Если Миша меня любил, то нечего было верить сплетням и на пустом месте выдумывать себе страдания. А если не любил, пусть бы так и написал. Я знала, что или Юра сам прочитает мою переписку, или Миша кому-то разболтает и все дойдет до Юры. Если бы Миша написал мне, что я ему не нужна, от него сразу бы все отцепились и вся история на этом бы закончилась, и весь этот маразм не длился бы до сих пор.
    Но Миша мне ничего не ответил.
    Да, еще про одно совпадение интересное расскажу. Я устроилась к Кролевич в середине октября 2018г. Примерно через месяц Юра устроился на работу в налоговую инспекцию. И все время у Юры были какие-то проблемы на работе, он оставался вечерами часто. Уволилась я в середине мая 2019г. Следующие два дня после моего увольнения Юра задерживался на работе до 11 часов вечера. А потом все резко прекратилось, с тех