БОЛЬШУЮ ЧАСТЬ СВОЕЙ ЖИЗНИ[/left]
Большую часть своей жизни я прожил в стране под названием СССР и естественно впитал в себя все общепринятые каноны того периода, в том числе и главный методологический метод в искусстве - метод социалистического реализма. Правда, говоря откровенно, я довольно часто слышал это словосочетание - "метод социалистического реализма", но никогда не задумывался, а что это такое. Впрочем, как и абсолютное большинство граждан нашей страны. Да и зачем. У каждого нормального человека, живущего в определенную эпоху, вырабатывается определённый набор критериев прекрасного и именно по нему индивид и оценивает произведения искусства, будь то картина, проза, поэзия, кинофильм, и т.д. А какому методу соответствует данное произведение искусства это, скорее всего, вопрос искусствоведов, но не читателей или зрителей. И так прожил бы я свою жизнь спокойненько, опираясь только на собственное ощущение прекрасного, да вот незадача, сам увлёкся писательским творчеством. Дальше - больше, стал почитывать и критическую литературу (от Белинского и до наших дней), а там, как правило, всё крутится вокруг метода. Мне представляется, что если отбросить массу методических ответвлений от главных направлений, то можно выделить два основных направления или течения: реализм и романтизм. И здесь мои симпатии целиком отданы романтизму. Но это глубоко личностная оценка, ни в коей мере не отвергающая правомерность и других взглядов на сущность нашего писательского увлечения, которое стало, для меня по крайне мере, делом всей жизни.
ЧИТАЯ ПРОЗАИЧЕСКОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ
Читая прозаическое произведение, я воспринимаю сначала содержание и только потом ощущаю качество языка, которым это содержание мне передаётся. С поэзией - всё наоборот. В стихотворении я должен сразу же уловить музыкальность, ритмичность, а потом уже возникает желание проникнуть в смысловую составляющую стиха. Отсюда получается, что проза и поэзия некоторым образом антиподы в писательском процессе. Но это не всегда так. Иногда и в прозе можно уловить определённую музыкальность в построении фраз. Впервые я обратил на это внимание, вернее задумался об этом, когда увлёкся (и полюбил на всю жизнь)прозой Ивана Тургенева. Взять, хотя бы, его цикл рассказов-очерков "Записки охотника" и внутри него рассказ "Певцы". Но чтобы почувствовать такое свойство прозы Тургенева, надо несколько раз возвращаться к одному и тому же произведению. И когда читаешь вновь, зная сюжетную канву, вот тогда и начинает раскрываться вся прелесть (музыкальность) языка Тургенева. После знакомства с творчеством Тургенева я долгие годы ничего подобного не испытывал. Но вот начал читать трилогию Константина Симонова "Живые и мёртвые" и моё неудовлетворённое желание было полностью исполнено. Особенно меня потрясла глава (в первой части трилогии), когда Синцов остается в дивизии у Серпилина, окружённой вражескими войсками, а товарищ Синцова - Мишка фотокорреспондент отправляется в Москву в редакцию газеты. И вот далее следует строчек 10-12, в которых Симонов описывает сцену гибели Мишки. Трагедия? Да. Но передано с такой силой и так поэтически, что могу бесконечное число раз возвращаться к нему... Два таких разных писателя, между ними эпоха протяжённостью около ста лет, но что-то их объединяет. Что же? Ответ прост: они оба одновременно и прозаик и поэт. Может быть поэтому и проза у них такая поэтическая.
ВОТ И НАЧАЛАСЬ НАСТОЯЩАЯ ОСЕНЬ
Вот и началась настоящая осень. Закончились необыкновенно тёплые дни, практически без дождей. Температура воздуха опустилась до 8-10 градусов и зарядил настоящий осенний дождь - холодный и без конца и края. Даже погулять с Тимкой (моя собачка) и то стало проблемой. Кажется так тоскливо и безысходно, а мне, почему-то нравится. Люблю я осень. Для меня эта пора финиш закончившегося этапа жизни и старт нового. Что будет у меня дальше я не знаю, но так прекрасно ожидать чего-то нового, и может даже необыкновенного. И для меня пик такого ожидания приходится именно на осенний период. Вот я просыпаюсь одним осенним утром и со мной свершилось ЧУДО...
НАШ ДОМ - ПАЛАТА НОМЕР ШЕСТЬ
И во времена А.Чехова русское общество страдало целым сонмом болезней (социального характера) и сейчас, мы ни на грамм не продвинулись на пути построения справедливого общества. Хотя, что такое справедливость? Если мысленно развивать это направление, то обязательно придём к социальной утопии. Опыт построения такого общества мы уже испытали на своей шкуре (может быть не все и в полной мере, а вот наши предки так очень и очень и без исключения).Вот и получается - жили в "палате №6" и продолжаем в ней жить и сегодня. У А.Чехова в это заведение есть только вход. А в наше время? Не знаю. Но жить без надежды на лучшее будущее нельзя, поэтому предлагаю свой вариант (к сожалению, только шуточный) выхода из этого страшного "заведения":
ПИСЬМО ИЗ ПАЛАТЫ НОМЕР ШЕСТЬ
Сработала скорая помощь надёжно:
Вот врач у дверей, он уже позвонил,
мне почему-то не стыдно, но сложно
Врачу объяснить, что теперь учудил.
На днях накатили депрессии волны,
И жизнь, показалось, иссякла совсем,
Собрал я листки из поэзии, прозы -
Костёр на балконе на радость был всем.
Соседи, довольные, тихо смеялись:
"Какая романтика, мы как в лесу".
И только прохожие всё возмущались,
Как можно костёр разжигать наверху.
Вот кто-то из этих ревнителей права,
И вызвал ментов, чтоб к порядку привлечь,
Они не обидели, нет, но решили -
Поэту желательно в клинику лечь.
..................................
Открыл без опаски, медбратья ввалились,
Рубашку одели, лекарство ввели,
В Газель медицинскую дружно садились,
И в спецсанаторий меня повезли.
Главврач меня принял как сына родного,
И даже решил рукава развязать,
В палату меня поместил полшестого,
А может быть шесть, нет, не вспомню как звать.
Теперь я свободен, как птица в полёте,
Вот только кормить нас ведут по звонку,
Но если покажем себя при обходе,
Бумагу дадут, чтоб писать че-пу-ху.
Так нас оценила не врач - санитарка
Глафира, что пол протирает сейчас,
И всё наше творчество выгребла разом,
В корзину пошло, кое-что в унитаз.
Но мы не страдаем, талант не задавишь,
Нам только б бумаги побольше достать,
Тут мы развернёмся и ноту протеста
Хоть в Страсбургский суд, но сумеем послать.
ПРОЩАЙ, ПАЛАТА НОМЕР ШЕСТЬ
Письмо попало к адресату,
Прошло...не знаю сколько дней,
С визитом к нам, да, да, в палату
Пришёл консилиум врачей.
Смотрели каждого, что надо,
По ножке били молотком,
Потом сказали: "Вон, ребята!
За вас пусть отвечает дом".
Вернули каждому одежду,
И справку дали, в ней печать,
Охранник "мило" улыбнулся
И пожелал нам жизнь начать.
Мы вышли за ворота чинно,
Так нас учил гулять главврач,
Но тут Ванятка, тот что "Грозный",
Сказал: "А где же мой палач?
За то, что взаперти держали,
Лечили непонятно чем,
Пускай отступники ответят,
Малюта спросит их: "Зачем?"
Вот здесь мы как-то стушевались,
Друг друга знаем, кто есть кто,
Но вот Скуратова Малюту,
Нет, не видал его никто.
И "Грозный" вроде присмирел,
Малюта ж в клинике остался,
А без него мы тишь да гладь,
Не дай нам Бог, чтоб мент попался.
Спокойно турникет прошли,
Прощаться на платформе стали,
К пределу нервы подошли...
И мы все дружно зарыдали.
Прошло минут так, тридцать пять,
Расстались братья по несчастью,
Но поклялись борцами стать
Со всеми, кто ворует счастье.
...............................
Полгода в "отпуске" держали,
Таблеток проглотил не счесть,
Зато мой труд не отобрали,
В нём правда жизни - дам прочесть.
ПИСЬМО ИЗ ПАЛАТЫ НОМЕР ШЕСТЬ
Сработала скорая помощь надёжно:
Вот врач у дверей, он уже позвонил,
мне почему-то не стыдно, но сложно
Врачу объяснить, что теперь учудил.
На днях накатили депрессии волны,
И жизнь, показалось, иссякла совсем,
Собрал я листки из поэзии, прозы -
Костёр на балконе на радость был всем.
Соседи, довольные, тихо смеялись:
"Какая романтика, мы как в лесу".
И только прохожие всё возмущались,
Как можно костёр разжигать наверху.
Вот кто-то из этих ревнителей права,
И вызвал ментов, чтоб к порядку привлечь,
Они не обидели, нет, но решили -
Поэту желательно в клинику лечь.
..................................
Открыл без опаски, медбратья ввалились,
Рубашку одели, лекарство ввели,
В Газель медицинскую дружно садились,
И в спецсанаторий меня повезли.
Главврач меня принял как сына родного,
И даже решил рукава развязать,
В палату меня поместил полшестого,
А может быть шесть, нет, не вспомню как звать.
Теперь я свободен, как птица в полёте,
Вот только кормить нас ведут по звонку,
Но если покажем себя при обходе,
Бумагу дадут, чтоб писать че-пу-ху.
Так нас оценила не врач - санитарка
Глафира, что пол протирает сейчас,
И всё наше творчество выгребла разом,
В корзину пошло, кое-что в унитаз.
Но мы не страдаем, талант не задавишь,
Нам только б бумаги побольше достать,
Тут мы развернёмся и ноту протеста
Хоть в Страсбургский суд, но сумеем послать.
ПРОЩАЙ, ПАЛАТА НОМЕР ШЕСТЬ
Письмо попало к адресату,
Прошло...не знаю сколько дней,
С визитом к нам, да, да, в палату
Пришёл консилиум врачей.
Смотрели каждого, что надо,
По ножке били молотком,
Потом сказали: "Вон, ребята!
За вас пусть отвечает дом".
Вернули каждому одежду,
И справку дали, в ней печать,
Охранник "мило" улыбнулся
И пожелал нам жизнь начать.
Мы вышли за ворота чинно,
Так нас учил гулять главврач,
Но тут Ванятка, тот что "Грозный",
Сказал: "А где же мой палач?
За то, что взаперти держали,
Лечили непонятно чем,
Пускай отступники ответят,
Малюта спросит их: "Зачем?"
Вот здесь мы как-то стушевались,
Друг друга знаем, кто есть кто,
Но вот Скуратова Малюту,
Нет, не видал его никто.
И "Грозный" вроде присмирел,
Малюта ж в клинике остался,
А без него мы тишь да гладь,
Не дай нам Бог, чтоб мент попался.
Спокойно турникет прошли,
Прощаться на платформе стали,
К пределу нервы подошли...
И мы все дружно зарыдали.
Прошло минут так, тридцать пять,
Расстались братья по несчастью,
Но поклялись борцами стать
Со всеми, кто ворует счастье.
...............................
Полгода в "отпуске" держали,
Таблеток проглотил не счесть,
Зато мой труд не отобрали,
В нём правда жизни - дам прочесть.
МАЛАЯ РОДИНА
[left]У понятия "Родина" можно выделить несколько понятийных оболочек, все они имеют право на существование и все употребляются, но в различных жизненных ситуациях. Самое общее определение Родины это планета Земля. Действительно, Земля - Родина для всего человечества. Затем - государство, для нас это Россия. Ещё ближе к конкретному человеку - город. Наверное, именно с города (посёлка, деревни) и начинается ощущение Родины не как политического термина, а как чего-то живого, конкретного. Я москвич и для меня Москва, её улицы, площади, памятники, музеи, Москва-река, станции метро и т.д. это не просто город, в котором я родился и живу, нет, это уже частица меня самого, моя плоть и кровь. Но есть и ещё более конкретное понятие Родины, его иногда называют "малая Родина". Так вот, для меня это Таганская площадь и близлежащие улицы и переулки. Я появился на свет в роддоме на Ульяновской улице, первый мой дом был на Ульяновской улице, пошёл в школу в Тетеринском переулке. И всё это в непосредственной близости от Таганской площади. Кстати, если вспоминают о семи холмах, на которых построена Москва, то один из холмов - Таганская площадь. Город, как живой организм, непрерывно развивается, что-то отмирает, что-то рождается вновь. Не обошёл этот процесс и мою любимую Таганку. В начале пятидесятых годов
район Таганки был застроен в основной своей части двух- трёхэтажными домами. Да и самой площади, как таковой, не существовало. На этом месте был квартал старых и старинных малоэтажных домов, которые огибала трамвайная линия. Здесь как раз завершался трамвайный маршрут №49. А в этих домах по