Раннее утро окрасило небо и землю в нежно-розовые тона. По мере того, как солнце поднималось над линией горизонта, покрытая густой растительностью долина начинала переливаться таким многообразием цветов и оттенков, что у неподготовленного зрителя с непривычки рябило в глазах. Каждый лист на дереве, каждая травинка, каждый цветок вносили свою неповторимую лепту в этот природный калейдоскоп, символизирующий собой настоящий праздник жизни, которым можно было любоваться бесконечно…
– К встрече все готово, милорд, гости могут прибыть с минуты на минуту.
Технику очень не хотелось нарушать уединение магистра, поэтому он постарался максимально смягчить тон голоса, однако общая обстановка все еще оставалась тревожной и могла усложниться в любой момент.
– Спасибо, Брайс, можете быть свободны. Вы двое суток без сна, идите отдыхать, у меня все под контролем.
Рольф Холланд никогда не путал имена своих сотрудников, которых насчитывались сотни за долгие годы его службы. Он знал биографию и семейное положение каждого, помнил в подробностях все порученные им задания, а также достигнутые результаты. Абсолютная память была его верной помощницей и одновременно бичом, потому что мозгу приходилось обрабатывать огромное количество информации. Никто из окружающих не знал об этой особенности магистра и не догадывался, в какую цену она ему обходится.
Голова болела нещадно, огнем горела под повязкой обожженная от кисти до плеча рука, рассеченную щеку немилосердно дергало. Они сумели выстоять и победить в самом масштабном и кровопролитном столкновении за всю историю существования сектора 1027, причем сражались не с противником, а с собственным руководством в лице арбитров Большого Галактического Совета, оказавшихся хорошо замаскированными темными колдунами. Предателям удалось призвать под свои знамена столько всякой космической нечисти, что некоторые ее виды оказались неизвестны даже ученым с планеты Сирион, которая представляла собой огромную сеть научных лабораторий по изучению всевозможных аномалий.
Соотношение сторон было 5:1 в пользу противника, и, несмотря на помощь могущественных волшебников, их здорово потрепали. Более того, они понесли реальные потери, чего не случалось уже много лет. Эта маленькая победоносная война представляла собой полную бессмыслицу и никому не принесла чести. Рольф Холланд не впервые стакивался с изменой и предательством, но ему никогда не приходилось испытывать такого горького разочарования.
Далеко не все высшие арбитры заслуживали настоящего уважения, мало кого из них магистр мог бы назвать своим другом, и все же он неукоснительно исполнял их решения, даже если они казались ему несправедливыми. Как могли люди, долгие десятилетия занимавшие ответственные посты, вынашивать подобные планы? Молодой лорд Ловат был совершенно прав, их полномочия и без того не знали границ, к услугам были все мыслимые и немыслимые ресурсы… Просто зло, в отличие от благодушного добра, никогда не дремало, оно терпеливо ждало своего часа, чтобы однажды грубо нарушить паритет и склонить чашу весов в нужную сторону.
Раны мало беспокоили Холланда, физические увечья у одаренных заживали быстро, однако непрекращающаяся головная боль начинала доставлять определенные неудобства. Если так пойдет и дальше, придется обращаться к специалистам, а полноценное обследование потребует времени…
– Мы закончили, милорд, на планете не осталось посторонних, – Стефан Крафт заметно прихрамывал, его лицо было покрыто синяками и ожогами, однако подобные мелочи никак не сказывались на фантастической работоспособности советника.
– Я знаю, как опасно бросать вызов всему составу Большого Совета, но боюсь, выбора у нас нет. Если сейчас попытаемся все спустить на тормозах, тьма восторжествует, и наши жертвы окажутся напрасными. Как ни пафосно это звучит, за Альмарею стоит побороться, она не должна достаться темным подонкам и умалишенным дистантам.
– Полностью с вами согласен, милорд, и это общее мнение. Гости уже на подходе, как только они прибудут, Лукас Холдер перекроет им путь к отступлению.
– Хорошо. Наша храбрая малышка очнулась?
– Да, милорд, она на редкость воинственное создание. Я в очередной раз убедился, как обманчива бывает внешность, - усмехнулся Крафт.
– Да, внешне Эстель похожа на отца, но характер у нее материнский. А как чувствует себя лорд Ловат?
– Пока неважно, нам даже пришлось обратиться за помощью к магам. Мне до сих пор трудно поверить в то, что уважаемые арбитры Гамбир Мервех и Лира Хед оказались темными колдунами. За годы работы в 1027 я многое успел повидать, но предательство на таком высоком уровне – это откровенный перебор.
– Будем надеяться, что не все из них негодяи, Стефан. Так мы готовы к встрече?
– Насколько это возможно, милорд.
– У меня большие планы относительно возобновления программы по колонизации Альмареи, а сбудутся они или нет, скоро узнаем. Жаль, что среди нас нет ни одного провидца.
– Напрасно вы так думаете, - хмыкнул Крафт, приводя в движение лифтовую платформу. – Буквально все пожелали заняться предсказаниями, пришлось даже объявить конкурс.
– В самом деле? – заинтересованно спросил Холланд. - И каков результат?
– Ничейный, милорд, мнения разделились пятьдесят на пятьдесят.
– Что ж, это внушает определенный оптимизм.
Внутренний радар магистра зафиксировал появление гостей, но вместо восьми персон на планету прибыли только семеро. Как он и предполагал, отсутствовала Элария Вуденд, самая активная, принципиальная и непримиримая из арбитров последнего созыва, которую теперь, видимо, придется объявлять в розыск.
Часть 6. Тест на профпригодность
Глава 1
Рэнсома разбудили знакомые звуки обычного городского утра. Из приоткрытого окна доносились шелест дождя, шум проезжающего по улице транспорта, стук торопливых каблучков. Потом в общий фон вклинился низкий звук фабричного гудка, оповещающий рабочих о начале утренней смены. Подобный анахронизм возродил новый владелец, посчитавший, что это придаст его предприятию дополнительный антураж.
Голова была словно набита ватой, веки казались тяжелыми, а тело одеревеневшим. Господи, неужели он умудрился подхватить какой-то вирус? Рэнс привычно потянулся, но внезапная острая боль в спине заставила его невольно ойкнуть. Он открыл глаза и сел в постели, хотя каждая мышца этому противилась. Дома все выглядело как обычно. Согласно показаниям электронного табло, заменявшего обычные часы, было раннее утро конца октября, пятница, время собираться на работу.
Рэнсом чувствовал себя так паршиво, что вставать совершенно не хотелось. Может быть стоит позвонить работодателю и отпроситься на денек по причине болезни? Он поискал глазами телефон, но на прикроватной тумбочке его не оказалось. Пытаясь припомнить, где он последний раз пользовался гаджетом, Рэнс огляделся, и тут его внимание привлекла высветившаяся на табло дата. Цифра была неправильной… Неужели сбились настройки? Или это какая-то мистификация?
Мгновенный сдвиг памяти был подобен удару по голове, Рэнсома прошиб холодный пот. Год! Он отсутствовал ровно год и вернулся практически день в день, поэтому не сразу сообразил, что к чему. Кое-как справившись с потрясением, Рэнс попытался восстановить цепочку событий. Последним воспоминанием оказалось сражение на поле Куалина, где он спасал Эстель от мерзкого колдуна с черными руками. Дальше была темнота…
Рэнс сорвался с постели и только сейчас обратил внимание на свою полную наготу. Приученный постоянно оставаться начеку, он никогда не засыпал голым. Исключение было сделано только для Эстель, рядом с которой мысли об осторожности, а тем более об одежде, сами собой отодвигались на второй план. Так кто же и где его раздел?
Рэнсом прошел в ванную, включил свет и внимательно осмотрел себя в большом зеркале. Вроде все на месте, никаких следов чужого вмешательства, никаких имплантов. Тогда откуда этот странный дискомфорт во всем теле? И тут в памяти всплыла вспышка острейшей боли, словно его облили раскаленной вулканической лавой… Рэнс снял с держателя зеркало для бритья и повернулся спиной.
Кожа от шеи до поясницы выглядела довольно тонкой, неровной и местами была покрыта красноватыми пятнами, но Рэнсома беспокоило вовсе не это. Он испытывал боль при каждом движении, каждом вдохе, легкие жгло так, словно его обложили десятками горчичников, причем не снаружи, а изнутри. Так что же с ним случилось, где его лечили и почему он в итоге оказался дома? На вопрос «почему» Рэнс прекрасно знал ответ, более того, готовил себя к этому, и все равно оказался не готов. Чтобы избежать ненужных разговоров, подчиненные магистра предпочли депортировать его с Альмареи в бессознательном состоянии.
Ощутив внезапную слабость в коленях, Рэнсом оперся о стену и снова взглянул на свое отражение. Глаза запали, из-за чего взгляд казался затравленным, щеки ввалились, волосы давно нуждались в стрижке, но были чистыми и не спутанными, к тому же кто-то заботливо сбрил щетину с его подбородка. Из осторожности Рэнс решил пока не принимать душ, просто умылся холодной водой и поспешил набросить на себя что-нибудь, однако столкнулся с новой проблемой. Он успел так привыкнуть к чужим технологиям, что собственные вещи теперь казались ужасно неудобными, словно с чужого плеча.
[justify]Сменив несколько тренировочных костюмов, Рэнсом в конце концов был вынужден смириться с внешними раздражителями, а вот внутренние продолжали разрывать его на части. Выходило, что в тот злосчастный день, когда Эстель едва не погибла, он держал ее на руках в последний раз… Почему их решили