Степаныч

не боялся, в открытую резал правду-матку. И «чурок» всегда мог на место поставить!
– Да, Степаныч был боец, – вздыхал бывший дворник, а ныне грузчик Иван и открывал новую бутылку. – Где же он теперь томится, наш дорогой друг?
– В тюрягу упекли, суки, – ворчал Витёк, беря стакан. – Строгого режима. Давай за Степаныча – ему сейчас трудней, чем нам, да и здоровья, между нами говоря, зона не шибко-то прибавляет. О-ох, бляха-муха… Я вам так скажу, мужики: таких, как Степаныч, беречь надо. Если бы у нас не было таких людей, эти «зверьки» черножопые от безнаказанности и вседозволенности совсем охренели бы и уже давным-давно бы русских средь бела дня на улицах резали, как баранов. А так они хоть кого-то боятся. Верно, мужики?
– А то! Вообще их прижать пора, а то всю Россию подомнут. Чем больше степанычей, тем тише сидеть будут, – согласился Иван.
– Всё правильно. Сдерживающий фактор! – отозвался Николай и поддел кончиком ножа огуречный ломтик.
– Именно, Колян! Слыхал, Вань – фахтор!.. Интеллигент, а понимает! Ладно, нормально, электроник, ты тоже мужик правильный, свой, без говна. Я ведь людей чую, у меня ж почти тридцать лет оперативной работы, что ты хочешь… Будь добр, Коль, колбаску поближе пододвинь…
– Держи, – ответил Николай. – А наша власть только и делает вид, что у неё всё в порядке, всё путём. Проблема засилья мигрантов её совсем не волнует.
– Правильно! Так у власти-то кто?! Жиды, которые и Россию, и русских ненавидят, спят и видят, как бы нас уничтожить, – после восьмой у Витька это прозвучало даже как-то пафосно. – А чурки им в этом активно содействуют.
– Ты прямо как наш Степаныч сейчас заговорил, – заметил Иван и тоже выпил.
– Да нет, – вздохнул Витёк, – я супротив него пожиже буду. У Степаныча получалось как-то убедительнее, сочнее, жёстче… Не в бровь, а в глаз! Не знаю как вы, мужики, а лично я горжусь, что был с ним знаком. Эх, где же ты, Степаныч?..