Сидырыч, - а они
как крысы...
Его внезапно прервала, вынырнувшая из-за спины, Евгения
Васильевна. Подхватила под мышки.
- Чего городит! Чего городит! Не слушайте его, - она
обращалась не только к Николаю Ивановичу, но и ко всему
пространству вокруг него, - с тридцатого числа все пьет и пьет,
и несет, что на язык попадется.
Задвинула ногой стул; взглядом остановила, делавшего попытку
помочь, Николая Ивановича.
Лешка, на другом конце стола, незаметно делал для своей
Нюшки убийственного "ерша": подливал из каждой бутылки на столе
и вина, и водки, и Шампанского, и соку, и еще значительную долю
главного ингредиента - пива. " Лошадь бы с первой не устояла,
но не Нюшка..." Он готовил ей уже третий фужер, а Мариночке,
надувшей губки из-за неявившегося Вовика, лил свои сладкие речи
и Шампанское. Кажется получалось: у Нюшки уже спрыгивали локти
со стола, у Марины розовели щечки и, главное, начали светиться
в глазах бесенята. Беспокойство вызывал один непреодоленный
барьер: непьющая расторопная мамаша, все видящая, все
слышавшая. "Ее бы подсунуть под Николая Ивановича - одним махом
нейтрализовать обоих! - Он поднял глаза на Николая
Ивановича.-Да и с этим развалюхой еще предстояло повозиться..."
Лешка лихо подмигнул ему и... нарвался на совсем идиотский
вопрос:
- Леша! Вы в Афганистане не были?
"Старая калоша" била ниже пояса, и Лешка, к стыду своему, не
смог сразу "выстрелить" подобающим образом. Пауза работала
против него: оставляла возможность только для оправдания, а это
дело ему всегда было не по сердцу. " Не был в Афгане? Не служил
в рядах Советской армии?.. И пошло, и поехало. Значит
дефектный, а рядом Маринка. Засомневается , начнет сравнивать с
Вовиком, а тот поди еще спортсмен, или герой какой-нибудь..."
- У него ква-рат-н-н-ые! Таких не берут! - Оказалось, что
Нюшке мало и трех фужеров. Лешка с досадой пододвинул к ней
свою рюмку водки, но она не спешила. - Я то знаю, про-п-бовала!
Лешка заторопился, пытаясь перекрыть ее своим голосищем:
- Позвольте вас спросить, уважаемый Николай Иванович, а вы в
гражданскую при какой должности состояли? - Нюшка приготовилась
еще что-то брякнуть и Лешка был вынужден не останавливаться
после такого блестящего хода. - А в финскую? А в первую?.. А во
вторую мировую вы конечно партизанили?
Конечно, у него было неоспоримое преимущество - молодость, и
была в его браваде уязвимая брешь - все та же молодость, и
потому, он сразу пошел с козырей. Спешил. И, конечно же,
Николай Иванович не замедлил этим воспользоваться.
- Когда все войны закончились мне было пять лет, а вам
сейчас, во время войны...
Но не успел. Лапа, уцепившись двумя руками за скатерть, с
грохотом, завалилась под стол.
В столовую вбежала Евгения Васильевна; далее события обещали
разворачиваться по Лешкиному предположительному сценарию, в
котором Николаю Ивановичу места не оставалось.
- Все устали? Больше суток на ногах. - Евгения Васильевна
делила гостей по своему усмотрению. - Леша и Николай Иванович
отправляются в комнату к отцу. Там постелено, хоть и на полу,
зато уютно и тепло. Дом рубленый, на газу! Леночка уляжется с
Зиночкой в маленьком комнате. А Мариночку я забираю с собой.- С
блаженным видом скрестила руки на груди. - Все! Всех
распределила? Никого не забыла? Ну и спокойненькой вам всем
ночки!
Николай Иванович послушно направил стопы к двери, за которой
не так давно скрылся Сидырыч. Оттуда доносился многоколенный, с
переливами, храп, обещая бессонную ночь. Впрочем уже не было
ночи, а было утро: окошки за занавесками заметно посерели.
Николай Иванович ухватился за ручку, медленно потянул ее на
себя, одновременно вслушиваясь в обязательные шаги позади себя.
Их не было. Лешка независимо продолжал сидеть за столом, словно
и не было решительной команды хозяйки дома,особенно заботящейся
о непорочности своей дочки."Поздно, уважаемая Евгения
Васильевна, поздно. - Николая Иванович имел наметанный глаз, да
и наблюдательности здесь особенной не требовалось. - Был бы
сейчас Вовик, была бы трагедия, а с Лешкой так, нехитрая
драма.- Дочь нервничала и огрызалась, но Евгения Васильевна
брала верх.- Надолго ли? - Николая Ивановича, вдруг, посетила
мысль, которая перевернутым биноклем стремительно отдалила
чужие проблемы, превращая их в серые точки на горизонте. - Этот
хищник без добычи не останется!" Вспомнил его, откровенно
пожирающие Леночку, глаза.
Били Куранты, и Леночка отзывчиво смущалась, но тогда Лапа
была начеку. Сейчас Лапу и пушкой не разбудить, и того, что
вполне могло произойти через некоторое время, Николай Иванович
не должен был допустить и он, насколько мог дружелюбно
обратился к Лешке:
- Ну что, пойдемте? Неудобно как-то перед хозяйкой...
- Пойдемте, пойдемте!
Получалось, что он только и ждал его персонального
приглашения.
Храпел Сидырыч, в такт ему посапывал Лешка. Успокоенный
Николай Иванович периодически проваливался в какую-то бездну.
Проваливался, возвращался, обнаруживал Лешку на месте,
проваливался, пока окончательно не проснулся от шепота:
- Николай Иванович! Николай Иванович!
Он приготовился оторвать голову от подушки, но Лешка прежде
опередил его: в одних трусах вышел из комнаты.
" В туалет наверное..." Признаться он и сам по этой части
испытывал некоторые неудобства.
Шло время отпущенное Лешке, с гаком: и на поиски в темноте
по незнакомому маршруту, и на расстройство кишечного тракта, и
на всяческие мыслимые и не мыслимые случайные обстоятельства,
но Лешка не возвращался. " Тогда в столовой обязательно! должен
был возмутиться Леночкин голос... " Но в тишине властвовал
только Сидырыч, и Николай Иванович почувствовал, что все его
перегоревшее нутро изготовилось, не испрашивая воли, к броску.
Оправдывались наихудшие предположения! Ему бы успокоиться и
одеться,-что он и сделал,- ему бы выйти на улицу, - он и успел
сделать несколько нужных шагов, - но, - "но, но, но", - он не
справился с собой, он, украдкой, приоткрыл дверь в соседнюю
комнату.
Лешка всей своей массой выдавливал из Леночки, - "из этой
проститутки!" - такой знакомый и такой чужой, приглушенный стон.
На улице совсем рассвело; значительно потеплело. Ветер
сильный, но мягкий и ласковый. " Наверное южный? Там сейчас на
пляжах негры загорают... Нет. Скорее западный, с
Атлантики,притащил за собой рыхлое английское небо". И все
живое, и не живое, вокруг начало спешно укутываться в роскошные
меха. Торопилось: было видно и удивительно! слышно как множатся
снежные пушинки. Седая, по той же причине, а по сути черная как
смоль, псина с интересом выкатывала на него умные, круглые
глазки. Сочувствовала... " А чему сочувствовать?.. Внутри
как-то ни остро-ни тупо, ни жарко-ни холодно, никак. Никак!
Тоже состояние души. А если честно признаться? То поделом! За
все надо платить. И когда уже больше нечем, то платят деньгами
или иллюзиями, за которые тоже в конечном итоге приходиться
расплачиваться. Но уже более дорогими средствами..."
Перед отъездом пили чай.
- Первый чай в новом году! - Евгения Васильевна тормошила
вялых гостей. - С земляничным листом, мятой, зверобоем. Может
кто опохмелиться хочет?
Дружным равнодушием отказались все, даже Лапа. Сидырыч, на
какое-то мгновение перестал хлюпать, но его мнение, понятно, не
могло иметь решающего значения. Он снова запел в чашку, но
вдруг напрягся и подался всем телом навстречу Лешкиной
обыкновенной болтовне.
- Кто там был? - Сидырыч чрезмерно заволновался и, почему
то, его волнение передалось хозяйке: чашка в ее руке грустно
стукнула о край стола, но не разбилась.
Лешка выправил сытые глазки вдоль стола.
- Чудак, говорю, вчера, на морозе в пижаме. Ему бы чайку
такого...
- А где было, было где? - Сидырыч нетерпеливо перебил его.
- Где было?.. Лапа! - Лешка призывал ее на помощь, но она и
не собиралась принимать участия в разговоре. - На старом
шоссе.Сюда, уже ближе к городу.
- И че дальше?
- Да ничего, посигналили и дальше поехали. - Лешка тоном
указал на то, что тема исчерпана, но Сидырыч не унимался.
- А машина там была, фургон? С краюшку так, посередь
поворота?
- Не-а, не было.
- Как не было?! - Сидырыч вскочил со стула, но тут же
спохватился. - Ну не было, и не было...
Попрощались.
Маринку родители не отпустили, вместо нее в "Жигули" уселся
Сидырыч: попросил подбросить до "оказии", Николая Ивановича на
заднем сидении от "проститутки" отделяла Лапа - "такая же
проститутка как и все они!".
Евгения Васильевна перемешивала на лице коктейль из кислой
радости, соленой грусти и, какого-то странноватого на вкус,
испуга. Николай Иванович только пригубил его и, поморщился.
Кажется он сказал:"До свидания!", или кажется не сказал, потому
что, брюки его высохнуть, в районе коленей, не успели, или еще
по чему другому, - но специально, сознательно, он бы не
говорить этого, конечно бы, не стал. Поехали...
* * *
Фургон к счастью оказался на месте. Но такое "счастье" может
быть только коротким.
Кто-то успел похозяйничать: следы были налицо. "Чурочка"
приспособленная для надежного закрытия двери валялась на снегу.
"Сам забыл поставить, - он разделился как бы на двое: первый
Сидырыч задавал каверзные вопросы, второй, пытался на них
отвечать, - что-то щель большая, в два, а то и в три пальца
будет? Снегу-то вон сколько набилось, вот и не прикрылась до
конца. - Он открыл дверь. - Гроб на месте? На месте... -
Заглянул вовнутрь, поглубже . - Лопаты на месте? На месте...
Табуретки две? Две... А чего же не хватает? Всего хватает...
Нутром чую, чего-то не хватает! Всего хватает, все на месте...
А чего-то гвоздь торчит, в неположенном месте? Чего он торчит?
Два торчат! Не должен торчать, плотник, не шоферюга, мужик
аккуратный... - Сидырыч почувствовал как набухает от влаги его
спина, подкашиваются ноги. Кое-как добрался до кабины,
опустился на подножку. - Украли!.. Надо, а? Украли! Труп! Труп?
Кому нужно?.. - Нет, не от страха, а от чего-то совершенно
необъятного для обыкновенного разума, стыдливо поплыла и нижняя
часть тела. - Украли значит нужно... пацанам для ботаники, или
там постращать кого. Как постращать? А очень просто! Позвонят в
двери, те откроют, а на них стоймя труп, слыхал о таких
проделках. Им шутки, а мне скандал... политический! - Сидырыч,
не оттаивая, похолодел в который раз. - Что будет? Что будет! А
что будет! А то! Посодют! Как пить дать - посодют! За что?
Найдут за что! Кто на себя такую ответственность возьмет? Врач?
Шалишь! Не дурак, такую кадилу разведет! Надо было сразу
доложить... Надо бы, да не доложил... Что делать, что делать? А
кто сказал, что украли, а ? Мож так посмотрели и забыли, баба
мол или мужик? Или золото там? Нету мол и не надо! А может
пижаму сняли? Так я свою... Постой, постой,-он спохватился,эта
жирафа говорила, что чудак
