поит?
Мол, Саша чего вы его так недолюбливаете, он не такой, он нормальный, трамвая типа ждет. Ага, как же.
-И вообще, Саша чтобы Вы знали, ангел-хранитель есть у всех. Без исключения. В старину их даже изображали как девушку с ветвью турберозы.
Я аж поперхнулся от ненависти. Тут еще женщина какая-то привязалась. Вернее не привязалась, а так что попало. Я помню еще переживал, чтобы она нашего гарцующего Пегаса не обнаружила, а то потом еще объясняйся с властями. Надо оно мне?
А она вслед кричит:
«Молодые люди!»
Ага, сейчас откликнусь и проникнусь, как же. Был блин когда-то молодой, а теперь мало того что пожилой, так уже и практически не человек, в свете последних событий в мире животных…Чего она хотела, может тоже ангел с турберозой? А может просто секса за деньги. Не стали мы это выяснять, так пошли… Гусары типа денег не берут.
Карлыч опять стал чего-то бубнить, разговорился.
- Саша, а вы пробовали когда-нибудь просто проследить за тенями? Нет? А зря… Чертовски занимательное занятие. Знаете, иногда они ведут себя весьма своеобразно. Да, да как у Шварца. Помните такую пьесу? «Тень». Примерно так. Они живут своей собственной, знаете ли, жизнью…
Он говорил, а я вспомнил свое утреннее отражение и внутренне поежился…
- Никто на это внимания не обращает, а повторюсь зря. Потому что есть тени странники, клоуны и даже заметьте… тени охотники, да-да… И иногда мне кажется, что настоящие они, а люди и предметы, всего лишь делают, то что предлагают им тени…
«Ню-ню, пошла писать губерния, да все мелким почерком. Этого мне еще не доставало, за тенями следить. Странный он все-таки…
Добрались кое-как. Представил я этого урода с ветвью турберозы в человечьем обличии и с бутылкой «Немирова» в другой, рассуждающего о смысле жизни. Ох и мерзкая картинка получилась, скажу я вам, господа. Впрочем, господа как известно в Париже, в крайнем случае в Лондоне, с ударением на последнем слоге. А мы туточки.
Место это и без поднявшейся метели было гиблое, нехорошее. Кладбище Подснежников оно называлось на местном диалекте. Подснежники, это такие мертвецы, которых за зиму порешили и под снегом за городом оставили. А летом, когда оттепель то тут то там из под снега начинали выглядывать их симпатичные части тела, я сам этого не застал, мне Мишаня рассказывал, но некая напряженность, как говорится в воздухе присутствовала. Всезнающий Карлыч сказал, что это эманации. Тупой Маношин подумал: « Ну-ну».
Ангел наш вибрировал, как хреновая фотография, то появлялся, то исчезал в метели. Нас из виду он пока явно не упускал, подстраховывался, падло, ну и пусть ему. Один раз он вообще по-моему превратился в некое подобие негатива. Забавную мы компанию представляли, наверное, со стороны, два непротрезвевших спасителя человечества и полусущество, полукартинка, мигающая в белом мареве с неестественно оттопыренными на ветру крыльями. Я ощутил себя героем некого американского патриотического боевика, эдаким Брюсом Уиллисом, спившимся, но непокоренным летчиком, или нефтяником, к которому обратилось ЦРУ, ФБР, президент США (подставьте по вкусу, кому чего не хватает), и он…
Тут меня как всегда отвлекли.
- Здесь…- донеслось откуда-то сверху и сбоку, мигнули обледенелые перья, я чувствовал, что стремительно трезвею. Ощущения были еще те.
- А как мы?- спросил Карлыч, моя нога провалилась куда-то вглубь и уперлась, во что-то напоминающее человеческую спину, после этого все пропа...
« Зима пришла из безвременья,
оттуда же пришел февраль,
Исчезло небо, свет, сомненья,
осталась тихая печаль…»
х х х
Я бы в странники пошел
Пусть меня научат...
( Александр Сергеевич Маношин. Избранное.)
Похоже, это был уже обещанный Екатеринбург, вернее его пригород, если можно так выразиться. Я огляделся, вокруг было старое кладбище, и Карлыч, сидящий на заднице и глупо при этом улыбавшийся. Метели и ангела не было и это было приятно.
Вот так с погоста на погост,
путь странника довольно прост.
Что-то потянуло меня на высокую поэзию, не к добру.
Карлыч улыбнулся и произнес:
- Никогда не думал что…
Он закряхтел и стал приподниматься.
Я вдохнул побольше уральского воздуха и сказал:
- Пошли что ли?
- Куда?- Карлыч развел руками,- И где наш проводник?
- Полупроводник,- усмехнулся я,- Карлыч, его не будет, но кажется, я знаю, где этот чертов портал.
С погоста на погост. Это мне похоже музыкой навеяло, блин. Или северным ветром.
-Ну-ка, глубокоуважаемый профессор, включите, свою соображалку, пожалуйста, и скажите вечному студенту, где в этих местах находится главное российское кладбище?
К чести профессора он думал всего секунду, потом произнес:
- О боже!.. Дом Игнатьевых!
х х х
Спящая красавица. Иннуэндо.
Под мерное качание кареты Присцилла задремала и Вера погрузилась в странное видение, ей казалось, что она снова в доме у Матушки и в то же время где-то еще.
…Туманное утро четвертого дня Змееносца владело миром. Запах полыни густо поднимался над полем брани. Замер гномий хирд, ни шороха, ни вздоха. Замерло пространство. Остановилось время, и не было вокруг ничего. Кроме белесой дымки укрывшей все. Каждый видел только стоящих с ним рядом, и ожидание растворилось вокруг. Тишина. Не слышно даже бряцанья цепей превративших щиты бородатых воинов в горный монолит. Не нужно слов, не нужно движений… пока…
Тысячелетняя грусть укрылась в тумане, тысячелетняя дремлющая где-то неведомая воля просыпалась в этом тумане, пока бесшумно, словно человек внезапно очнувшийся на рассвете, и непонимающий еще, жив он или уже нет… Сжимались в тугой комок мышцы, вздувались вены на хмурых лбах и не было страха, да и где быть ему, когда не было одиноких, где быть ему, когда ощетинившийся щитами хирд готов отправиться тропою Героев, где быть ему, когда Монолит…
Что-то задрожало в воздухе. Это была великая песня стрел, летящих в воздухе над полем брани. Она оборвалась на низкой ноте излета, лопнула и рассыпалось над землей тысячей разных звуков и их оттенков, сначала тихо, потом все громче и громче.
И грянуло и разорвалось на осколки и понеслось. Глухой стук шел из-за тумана, глухой топот несся по полю, и вела его смерть, или бессмертие.
И они полегли… Все до единого и единый как все. Со своей последней песней на устах. Сжимая топоры и головы врагов. А песня осталась, последняя песнь гномов, последний символ их великого искусства.
Ты слыхала, как поют гномы? Конечно нет, откуда… А эта земля еще помнит из песнь, и их кровь, ибо с кровью впиталась песнь в эти камни…
…Голос гномы шел откуда-то из подпространства, и Вера чувствовала, как погружается туда в глубину забытых веков, туда, где еще не был никто из ныне живущих, и навстречу ей несся могучий хорал, настолько мощный, что пространство и время закручивались вокруг него в немыслимые узоры и были они подобны горной реке…
И хлопьями летел пепел погребальных костров. Всех костров, которые были когда-то, и яркие вспышки уносились куда-то в кромешную темноту, и темнота переставала быть темнотой. Искорки душ делали ее чуть светлей, и в этом был пресловутый Смысл Бытия.
- Так это для того… - прошептала Вера, или уже кто-то другой вместо нее.
- Да, - эхом отозвался знакомый голос.- Теперь ты знаешь…
Гулко словно подковы тикали часы, унося мгновения той же реки.
- Теперь знаю.- Шепнула Вера.
х х х
Глава XVI. В которой наши юные друзья изучают изнутри жизнедеятельность и различные виды поведения земляных червей.
Трудно сказать, сколько времени мы провели под землей, ход был действительно очень старым, я бы даже сказал древним, чтобы подчеркнуть уникальность этого хода. Из уважения к монахам в поте лица своего рывшего тут землю сродни земляным червям, я уже давно перестал аки и в мыслях своих называть гениальное это сооружение «норой», что непочтительно успел сделать перед началом нашего подземного променада.
Этот тоннель был очень узким и стены его удерживались на каких-то распорках или подпорках, как мне казалось чудом, или же по велению Господа нашего, что суть есть одно и тоже…
Чудо с Его стороны оберегать жизни таких убожеств коими являемся мы с Джереми, и тем не менее, в дали мы вскоре увидели свет. Наверное, с таким же вожделением глядят на полоску берега моряки после многомесячного плавания в соленых водах, или усталый путник видит вожделенную корчму в конце трудного дня, или…
Мы возликовали, но, правда, про себя, потому что нам по понятным причинам необходимо было соблюдать осторожность. Эти своды могли обрушиться в любой момент. Кто знает, сколько лет здесь не ступала нога человеческая. Причем сразу четыре.
А далее было вот что. Я полз первым, а Джереми прикрывал мой тыл. Что я предполагал увидеть? Наверное, монастырский погреб, ведь именно это успел предположить и озвучить мой спутник. А вот тут я уже путаюсь, потому предпочту не спешить.
Никакого монастырского погреба с предполагаемыми там бочонками монастырского, двухсотлетней выдержки, терпкого и густого в запыленных бутылях вина, мы не увидели. А увидели мы точно такое же кладбище, как и то на котором и нашли мы эту нору. Вот это да.
Или все-таки другое? Или то же, но просто другой его конец? Хотя погода не такая, изменилась она. Похолодало и дождик накрапывает. И лес не такой. Или тот самый. Нет, похоже, другой.
Дождь. Почему? Что-то не так.
Все эти сумбурные мысли вихрем пронеслись в моей голове, пока мы, отряхиваясь и тихо ругаясь, выбирались наружу. К тому же у меня почему-то пронеслась еще странная аналогия с родами. Когда вот так себе человек ползет на свет, ползет и…
Я прищурился и поднял взгляд в небо. Оно висело над нами величественное и исполненное недоступной нам красоты. На ум почему-то пришло:
Небо было сегодня как в старину.
Небо было сегодня как в старину…
х х х
Верхний Єгипет. Западный берег Нила. Земля мертвых. Огромное количество захоронений. Место близ древнего Хенобоскиона, тамплиерский центр Баллантардах, или Дом Воина. Долина Эск …
Да сколько же можно? Тамплиеры какие-то…Внутренний комп, а капитан уже сочинил для своего приобретения название ловил даже подсознательные сигналы, надо было срочно обуздать эту лошадку, а то чокнутся тут проще простого с такими наворотами. Западный берег, где садится солнце. Тамплиеры надо же.
Дания-остров Борнхельм или Тамплиеров остров.
Что за… Нет так невозможно.
Рядом прогрохотала повозка. На ослах тут ездили до сих пор. Вообще на ослах всегда ездят, в любой стране.
«Инструкция нужна, срочно. Или книжица какая-нибудь. Книга…»
«Некрономикон» книга позволяющая общаться с мертвыми.
Причем тут мертвые?
Коновалов помотал головой отгоняя наваждение. Хотя наваждение ли это было?
Другое.
Книги по медицине: Саладин де Аскуло, Сабур Бен-Саад, Альберт Великий.
Не то. Бытие… И про ангелов что-нибудь…
Книга Еноха. Книга Бытия утверждает, что падший ангел является стражем неба. И там есть упоминание термина светлоглазые.
Еще.
«Книга Авраама» - бессмертие.
Капитану стало даже немного жалко свою бедную голову, надо же старается, пытается понять чего ему дураку нужно. Сколько же туда всякой дряни понапихано?
Так, пока суд да дело, проверим еще чуть-чуть египетскую тематику. На ум пришел старый добрый фильм про египетскую царицу
