В небесах поневоле, на земле вопреки! Главы 1 - 12

потому как вышло у меня все-таки издевательски. Вот когда я готова была проклинать свою свободолюбивую натуру, которая не позволяла проявляться в моем голосе рабским ноткам даже в нужные моменты.
Хозяин поднялся с внушительного трона из темного дерева, и я невольно подалась назад, настолько мне не понравилось выражение его лица. Душа в полуобморочном состоянии свалилась в пятки, а сердце, видимо, решило покинуть свое постоянное место жительства, так гулко оно бухало в груди. А правитель неумолимо продолжал приближаться, вызывая у меня панические попытки удрать куда подальше, но в спину быстро уперся весьма острый кончик неведомого оружия, задушив едва оформившиеся стремления к побегу на корню.
— Тогда слушай, девочка, а не витай в розовых облаках, перебирая скудные мысли в своей очаровательной головке, - с премерзкой улыбкой проговорил мужчина, жестко хватая меня за подбородок. Пальцы его оказались на редкость холодными и неприятными, так что я не смогла сдержать дрожь отвращения. Ну, хоть лицо не скривила, а то ведь с этого станется чуть толкнуть меня назад, в действительности превратив в жука на булавке, - А то эта самая головка окажется в моей коллекции черепов гораздо раньше, чем мне бы того хотелось.
Кажется, когда-то я боялась Теора. Беру все слова о нем назад, телохранитель был на редкость милым и приятным в общении парнем. Казалось бы, что страшного в угрозе от пожилого мужчины, сказанной злым, скрипучим голосом, полным раздражения? В моем мире я бы посмеялась такому в лицо. Но здесь, стоило лишь взглянуть в пустые глаза кровавого мага, у меня исчезли все мысли не только о смехе в данный момент, но и вообще о том, что над этим человеком можно посмеяться. Темные, почти черные глаза хозяина замка были глазами Убийцы с большой буквы, которому безразлична жизнь кого бы то ни было. Сердце, истерично трепыхнувшись, замерло на пару секунд от охватившего меня ужаса, и в глазах почти мгновенно потемнело. Когда я пришла в себя, то обнаружила перед носом алую ткань ковровой дорожки и трясущиеся от страха руки. Слушаться тело отказывалось, и я почти в полной мере осознала выражение «умереть от страха».
— Увести, - лениво бросил хозяин, уже на пороге одной из многочисленных дверей, ведущих из тронного зала, - Ей я займусь позже.
Реальность воспринималась в тумане. Руки и ноги безбожно дрожали, и приходить в норму, кажется, не собирались. Правда стражникам не было никакого дела до моих проблем с самоконтролем – бесцеремонно вздернув меня, держа за плечи, они волоком потащили меня по шикарным коридорам замка, нисколько не заботясь наличием слуг и прочих придворных. Хотя в этом и необходимости не было. Усилием воли приподняв голову и на миг встретившись глазами с каким-то пареньком-лакеем, я не увидела ни грамма эмоций в свой адрес. Пожалуй, волочи стражники стул, он и то проявил бы к нему больше интереса, чем к моей безвольной тушке. Откровенно запоздавшее осознание собственной ничтожности, на которую намекал в зале хозяин замка, накатило приливной волной, быстро утопив все ростки надежды на благополучный исход. Руки нещадно ныли от напряжения, на плечах, я была уверена, проступят огромные синяки от жесткой хватки, но черных рыцарей это нисколько не заботило. С трудом удержав малодушный всхлип, я закрыла глаза. «Это происходит не со мной. Это сон» - как мантру повторяла я, беззвучно шевеля губами. Реальность медленно отдалялась, а я, сама того не ожидая, начала проваливаться в состояние транса. Уже не чувствовалась боль и ужас, сковывающий мое сердце. Пропало чувство жалости и ненависти к самой себе – ведь всего бы этого не было, не останься я одна, без поддержки хоть относительно знакомых нелюдей. Но… Резкий удар по лицу спутал мысли и столь приятное наваждение пропало. Вернулась тупая пульсирующая боль, монотонная и от этого только более мучительная. Я подняла глаза на рыцаря, что придерживал меня в сидячем положении. Он, по всей видимости, и дал мне столь коварную пощечину. Сжав зубы, я почувствовала вскипающую в сердце ярость. Я могла это закончить! Весь этот кошмар мог закончиться сейчас! Если бы мне дали только отрешиться от всего… Разум пытался привести логические доводы, что транс это такой же миф, как и все остальные приемы шарлатанов моей родины. Что нельзя отключиться от тела и заморозиться настолько, чтобы оказаться вне влияния даже естественных потребностей, не то что боли. Но раз за разом доводы рассудка натыкались лишь на всепоглощающий ужас от глаз мага, поселившийся в моем сердце, который заставлял цепляться даже за такие нереальные вещи, как шарлатанский транс.
— Не сдавайся, - слегка насмешливый голос вибрировал, как у мурлыкающего кота. Но даже столь приятный, низкий тембр, к которому я испытывала определенную слабость, заставляющую меня влюбляться в обладателей таких голосов,  не смог остудить клокотавшую во мне злость. Не было бы на этом нелюде доспеха, я бы ударила в ответ, нисколько не заботясь о целости своей шкурки, если рыцарь вдруг решит развязать бой. Но глухие латы не оставляли шанса для осуществления мести, так что ярость вылилась в тихом рыке и сильном ударе рукой о камены пол. Новая, резкая боль слегка отрезвила, и я рассеянно слизнула капли крови с разбитых о камень костяшек. Досадливо поморщилась, чувствуя нарастающую саднящую боль в руке, и весьма мрачно посмотрела на рыцаря, приписав ему и эту мою неприятность. Однако мужчина словно и не заметил моих зверских гримас, спокойно поднялся и поднял меня следом, утвердив на вновь подконтрольные мне конечности. Правда, я не преминула «случайно» пошатнуться, в наивной надежде вывести рыцаря из равновесия, но только добавила к саднящей руке еще и отбитое о латы плечо.
Бросив бесполезные попытки навредить рыцарю, я с трудом уняла клокочущую внутри ярость. Но уже спустя несколько минут воодушевленного придумывания гадостей местному люду, я сообразила, что рыцаря стоило и похвалить за такое умелое возрождение жажды жизни в моем обессилившем организме. Представив, что мог сотворить с моей безвольной тушкой беспринципный кровавый маг, я ощутимо содрогнулась. А вот ободряюще сжавшаяся латная перчатка на моем плече мне явно почудилась. Определенно почудилась! А будущие синяки от поистине богатырской хватки спишем на неласковое обращение. Нельзя проникаться симпатией к своим мучителям, мало ли какими корыстными целями руководствуется этот темный, усиленно и пока весьма успешно втираясь мне в доверие? Меня, кажется, подозревали в связях с реккатом, так что можно предположить, что система «злой полицейский, добрый полицейский» впервые была использована не моими современниками.  
Коридоры поменялись, теперь вокруг не было вычурной помпезности царского дворца. Голые каменные стены, мрачные статуи каких-то неприятных существ. Коридоры петляли, словно их прокладывал пьяный архитектор, и уже после четвертого поворота я запуталась в хитросплетениях местной архитектуры. Рыцари уже почти не держали, видно, сами понимали, что бежать мне некуда и незачем. Даже более того, я уже с трудом убеждала себя не вжиматься в плечо одного из рыцарей, пытаясь спрятаться от окружающей мрачной действительности.
Честно сказать, за каждым поворотом я ожидала мрачную, сырую лестницу в кишащее крысами и полумертвыми узниками подземелье. Поэтому когда рыцари внезапно остановились перед массивной дверью, окованной железом, рядок которых благополучно тянулся по правую руку от меня, я едва не дернулась дальше по проходу, где маячили такие ожидаемые мной очертания спуска вниз. Один из кавалеристов тихо фыркнул, правда, посреди пустынного коридора, в котором даже факелы трещали еле слышно, слышно рыцаря было за несколько метров. Нервная улыбка сама собой появилась на лице, и, судя по сбившемуся дыханию мужчины в доспехах, он едва сдержал повторный смешок.
Дверь открывали долго и вдумчиво. С рычагом в виде солидного лома, который обнаружился на противоположной стене. Сначала, правда, сняли воистину амбарный замок с бревна, которое изображало дверной засов. А потом едва оттянули за кольцо дверь, которой позавидовали бы и стены в домах моего мира – толстая, тяжелая и крепкая. При такой дверце и запора не нужно, я ее и так не открою. К слову, вопреки моим ожиданиям, за дверью оказался не каменный мешок с кандалами по стенам, а вполне себе уютная комнатка, с узкой кроватью, голыми стенами и узкой бойницей, закрытой мелкой решеткой. Не церемонясь, меня впихнули в помещение и закрыли дверь, которая неприятно заскрежетала по полу выступающей металлической бляшкой. Только теперь я явственно осознала, во что влипла. Пленница… Теперь идея отделиться от компании не казалась мне такой уж здравой. Откуда вообще взялись такие мысли? Словно черт попутал… Я устало опустилась на пол, откинувшись на стену, поежившись от проникшего сквозь рубашку холода. Тихо, холодно, темно. Маленькое окно едва пропускает рыжие солнечные лучи. А там закат… Красивый, сочно-алый, как кровь. Я невольно передернулась от всплывшего сравнения и с трудом приняла стоячее положение, покачиваясь на вновь ставших ватными ногах. Кровать застелена не была, из всех удобств только колючий матрас, набитый соломой и ниша в углу, без сомнения являющаяся отхожим местом. Никакой иной мебели в комнатке не наблюдалось. Повалившись на кровать, я уставилась на потолок, по которому водили хороводы красные отблески догорающей зари, раздробленные мелкой решеткой бойницы. Считать блики я начала машинально: один, два, три… Ну а в сон провалилась где-то в районе сорокового отблеска и совершенно незаметно для себя.

Пробуждение вышло не из приятных – на меня плеснули ледяной водой. Немного, всего стакан, но от этого даже неприятнее – быть мокрой местами значительно неудобнее, чем быть таковой полностью. Подскочив, одновременно отфыркиваясь, я едва не разразилась не вполне приличной тирадой в сторону своего «будильника», но вовремя заткнулась , встретившись с ледяным взглядом голубых глаз местного властителя. Закашлялась, буквально подавившись словами, и неловко присела на влажный матрас.
— За мной, - с нескрываемым презрением бросил правитель и вышел из моей каморки. Возмущение по поводу отсутствия завтрака, да и вообще всяких удобств, я так же решила придержать у себя. Хорошо хоть умыли.
Рыцари, пришедшие вместе со своим господином, встали по обе стороны от меня, но за руки не хватали. И я готова была поклясться, что слева был тот самый «добрый полицейский». Рычание, тихое, грудное, образовалось как-то само собой, изрядно удивив не только мой конвой, но и меня саму. И откуда столько злобы у меня взялось, что хочется разорвать всех тут и бежать из каменного мешка на улицу, под чистое небо… Всегда ведь была человеком на редкость спокойным и относительно домашним. А теперь вот такие дикие замашки. Наверное, правильно говорят, с волками жить – по-волчьи выть. Правда, после этого меня деликатно взяли под локти, и заставили на пару шагов отстать от драгоценного хозяина замка. А еще меня преследовало чувство, что левый рыцарь весьма нахально ухмыляется. Видеть не могла, по причине абсолютно