В холодных объятиях богов.

констатировала тот факт, что оказалась права и догадывалась, почему девушка так быстро поспешила прийти в её дом, а посол почему-то отвёл глаза в сторону.
 - Простите моё бестактное вторжение, - виновато улыбнулась Антония-Севилла.
 - Чтобы прийти ко мне в гости не стоит извиняться. Как ты знаешь, мой дом всегда радушно открыт для всех, кто желает навестить меня. - Поспешила спасти положение Юстиниана.
 Девушка с благодарностью кивнула головой, и хозяйка дома тут же пригласила её пойти в свои покои.
 - До первой ночи нам предстоит ещё дожить, а то кто знает, - лукаво подмигнула она ему, и повернувшись покинула его одного, полного диких эмоций и желаний взвыть..............
 
 - Ты ведь поняла что со мной ещё в доме твоей матери. - Начала девушка, пока Юстиниана подала ей свежевыжатый гранатовый сок со льдом.
 - Это было заметить очень легко, только я полагаю этого не заметила твоя мать. - Кивнула согласно головой Юстиниана.
 - Ей не до этого. Теперь она использует все бальзамы и мази твоей тёти и молодится на столько, на сколько это возможно.
 - Когда это случилось? - прямо спросила целительница
 - Две недели назад. Но мои подруги все хвастались, что уже попробовали сладострастие мужчины, но никто из них до сих пор не говорил им, что им стало плохо.
 - Не уж ли это тот самый грек? Актёр из театра? - изумилась Юстиниана.
 - Он самый. Он подобен богу Апполону. - Гордо заявила Антония-Севила. - О ночах с ним судачили все мои подруги, даже моя мать познала это счастье. Чем же я хуже? - возмутилось это глупое создание.
 - Безусловно. Только они, по всей видимости, знают, что такое предохранение, а ты - нет. Ты хоть понимаешь, что ты беременна от него?
 Девушка захлопала растерянно глазами и стала тут же плакать: "Ты ведь не выдашь мой секрет? Я не хочу быть беременной. Мне не нужен ребёнок! Я хочу жить и познавать это сладострастие ещё и ещё, но мне не нужна беременность"
 - Ты успела узнать, что такое любовь мужчины, но ты забыла о том, что существуют последствия таких ночей. - С укором произнесла Юстинина.
 - Но ты ведь поможешь мне и не скажешь никому. Я хочу избавиться от тошноты и хочу жить дальше. - Запричитало опять это глупое создание.
 Юстиниана подошла к девушке и осторожно коснулась пальцами её живота, аккуратно осмотрела её, а потом приказала стоящей за спиной помощнице: отведёшь её в свободные покои, приготовь наше зелье, но перед этим дай ей немного опиума. Она должна заснуть, я навещу её через несколько часов. Иди, когда ты проснёшься - всё буде уже позади. Я дам тебе немного зёрен. Будешь принимать их, перед тем, как надумаешь заниматься любовью опять. Ты ещё не готова к тому, чтобы нести хоть какую-либо ответственность. Очень жаль, что твоей матери до этого всё равно.
 
 Прошло две недели..........................
 Дни к помолвке приближались день за днём.
 Октавиан-Флавий поначалу пытался узнать кто эта женщина в парандже, но тут кое-что произошло, и он уже боялся даже сомкнуть свои глаза. Только он засыпал - над его головой уже стоял образ несчастной Самиры и она ласково звала его к себе. Он уже хотел забыть её, выбросить из головы и чем скорее соединить узы брака с Юстинианой и уже воевать с ней, живой, нежели с любимой женщиной, но мёртвой. Безусловно, так оно было бы лучше.
 Август ещё оставался в радушном доме Клавдия, чем приводил его в тихое бешенство, это факт заставлял его нервничать и отбирал по ночам его сон, однако он свято верил, что после помолвки, что будет всего лишь хорошим спектаклем, его венценосный гость наконец покинете его радушный дом без границ и вернётся в Рим.
 Тем временем отец семейства Колонна метался как белка в колесе, дабы сделать помолвку сына самой, что не есть незабываемой. Его практически не было дома. То же самое можно было сказать о семье невесты. Ливия и Тина были ответственны за всё, только бы лишь не осрамиться на весь город, но выглядеть на высоте. Одним только детям было всё равно. Октавиан-Флавий только и ждал как избавиться он назойливой любовницы, которая являлась к нему каждую ночь во сне, а Юстиниана желала того дня, когда её дядя придёт в дом отца её жениха и скажет, что бракосочетания не будет.
 Тем временем Тир закрылся в доме и даже не желал проехаться в носилках, чтобы посмотреть город. Он просиживал в огромной библиотеке отца Октавиана-Флавия, много читал, лежа в саду на кушетке и казалось, жизнь вокруг его больше не заботила. Ему уже не для кого было проявить свои огромные таланты, так как ни один философ, ни толпа, перед которой можно было проявить свои риторические способности, здесь не появлялась. С побегом из Рима закончилось его существование.........
 
 За это всё время Юстиниана почему-то не смогла забыть место признания в любви, это было чем то сродни жгучему удару, только боли не было только непонятное волнение, она никогда не испытывала подобного к своему горе жениху. Кроме войны и соперничества у них не было того, что сотворил неизвестный архитектор..............
 Утро было довольно раннее, когда она решила ещё раз пройтись в место, куда раньше не имела никакого желания заглянуть: он быстро оделась и побежала туда. Её сердце почему-то бешено колотилось: ей почему-то хотелось сделать это ещё раз: пройти под мириадами лепестком роз, золотистой пылью осыпать свои волосы и тело и почувствовать, что значит настоящее восхищение......
 Юстиниана быстро спустилась вниз и медленно пошла к бассейну: это было что-то невероятное...................десятки ртов создали вихрь из ярко розовых лепестков, а появившиеся маленькие купидоны уже выдували серебристую пыль в воздух...............кто-то изменил цвет и придал ей большего восхищения.................этот кто-то стоял на ступенях, заломив руки и любовался, как женщина радостно беззаботно кружилась в этом вихре, полна эмоций и возбуждения. Она не помнила себя такой, и если бы на её месте была несчастная Селезия, то её любовь была бы куда сильнее, чтобы не дорожить ею и лелеять всю жизнь.
 - Я знал, что вы придёте ещё раз, моя госпожа, - произнёс он, когда она взволнованная, радостная и покрытая лепестками и золотистой пылью направлялась обратно в дом.
 - Почему вы были в этом так уверены? - искренне и с радостью удивилась она
 - Потому, что никто и никогда прежде не заставлял вас так волноваться и радоваться жизни. Это очевидно. - Уверенно заявил он, подав ей руку и сопроводив к дому.
 - Вы что угадываете мысли женщин?
 - Всего лишь я знаю женщин. В вашем случае это совершенно не трудно.
 Никто не видел из них стоящего вдали ошеломлённого Клавдия. То, что происходило в этом месте - повергло его в шок. Когда строился этот дом - это место действительно предназначалось для его жены, но то, что могло твориться в этом месте - он не знал. И не знал бы до сих пор. Обо всех тонкостях мог знать только один человек - архитектор. Но более двадцати лет его уже не было. Так как можно было открыть тайну этого места??????????
 Он тут же нашёл в себе силы, чтобы совладать со своими эмоциями и отправился в дом на завтрак. В первую очередь он использовал все свои связи, чтобы приблизить войска к городу и пожелать императору самого, что не есть, счастливого пути и наконец, вздохнуть спокойно в собственном доме. С местными неприятелями было бы совладать более проще.
 
 Вечер был мягким и тёплым как обычно. Всё благоухало и навевало желание радоваться и жить. Если и был рай, тот тут он открывал свои врата.
 Самира лежала на кушетке, покрытой мягкими подушками и дремала в тени. Это был тот час, когда её все процедуры кончались и она уже обёрнутая в чистое и мягкое новое длинное покрывало засыпала сладким сном, чувствуя, что её тело всё больше и больше дышало свежестью. Дни ада уходили в прошлое. Каждый день ей приходилось пить три раза в день самые горькие травы, от которых хотелось рыдать. Легче было выпить розовый яд, чем излечиться от него. Она просиживала в горячем бассейне каждые четыре часа ежедневно, пока вода после неё не становилась чёрная как ночь, а потом её обёртывали в новое покрывало а предыдущее просто сжигали. В те дни Самира плакала горькими слезами и только ежедневная работа после процедур помогала ей не сойти с ума. Она работала немного, создавая свою скульптуру, как позволяли ей силы.
 Однако время шло, и работа продвигалась всё дальше и дальше вперёд: наконец на солнце грелся невообразимой красоты мужчина, своим безупречным телом напоминающий Апполона. Он имел только лёгкую и свободную накидку на своих бёдрах, совершенно не заботясь о чём-то большем. Через плечо у него висела сумка, набитая стрелами а в руках он держал лук. Волосы игриво сниспадали ему на плечи, а черты лица напоминали никого иного как Антония. Мужчина был на столько прекрасен, на сколько горд, чем-то напоминая самого нарцисса.
 В этот день Антоний вернулся домой немного позже обычного: день выдался занятым, так как появились в городе новые купцы из Греции и им нужно было решить проблемы с местами торговли. Он уже давно занимался подобными вопросами, только информируя Клавдия о проделанной работе и результатах. В общем, Клавдий и так знал заранее всю ситуацию и если он и полностью доверял своему управляющему - то его жизненное кредо под грифом "никогда не кому не верь" было у него в крови. Так или иначе, он был полностью доволен Антонием и взвалили от радости на него слишком много, так что последний чуть не готов был взвыть..........
 Мужчина чувствовал усталость и направлялся прямиком в свои покои тут же упасть и уснуть, однако греющаяся на солнышке новоиспечённая статуя уж больно напоминала ему его самого.......он остановился и стал присматриваться более внимательно.....точно, это было его глиняное подобие, только уж более смелое и необузданное. Точно такое, как много лет назад.......от которого женщины теряли головы и манили скоротать с ними сладострастные ночи
  Управляющий открыл калитку и подошёл по ближе, разглядывая скульптуру, он не сразу заметил, что в тени неподалёку дремала Самира.........
 
 - Зачем ты пришёл? Ты же знаешь я не люблю если кто-то видит меня. - заворчала она приоткрыв глаза.
 - Для начала добрый вечер. И откуда такие дикие манеры? Я же не есть тебя собираюсь, а может я захотел поболтать с тобой? - хмыкнул Антоний
 - Я не одета, - опять буркнула женщина
 - А то я тебя не видел.
 - Ты ведь знаешь, что мне стыдно из за моей кожи.
 - Я видел тебя и в худшем состоянии. Теперь от твоей плохой кожи и следа не осталось. Юстиниана говорила, что тебе осталась всего лишь неделя и ты можешь начать опять нормальную жизнь. Твои дела идут на поправку семимильными шагами.
 Она села на кушетку и прикрывая своё тело белоснежным покрывалом указала жестом, где он может сесть.
 - Нет, нет, погоди. Мне нравиться то, как ты создала этот образ. Здесь я ещё красивее, чем на самом деле. Скажи так честно. Почему ты решила ваять мой образ? Почему не с других??????????
 - Если я правильно понимаю, то ты в полном восторге. Так почему спрашиваешь?
 - Нет, мне это конечно очень льстит, но тут, почему то, это навеяло мне воспоминания моей бурной и беспутной молодости, которую я тратил как только мог и на что??????????? Даже с такой внешностью, которая была у меня 15 лет назад меня никто по-настоящему никогда не любил.