по-прежнему надеялся уйти из отеля на своих ногах. Поэтому он начал говорить, быстро и только самое основное. Рука была зажата в пасти овчарки, но челюсти перестали сжиматься. По-видимому, на статую смотрел неожиданно появившийся в парке милиционер.
- Смотрите на них. Надо смотреть на всех сразу, тогда они не будут двигаться. Не отводите глаз, только не отводите глаз! - Последние слова Леха выкрикнул, потому что моргнул и челюсти собаки все-таки сжались. Послышался тихий хруст и Леха побелел, как полотно.
Старшина вздрогнул. Он не смотрел на фигуру овчарки, он оглядывался по сторонам. Хруст Лехиной кости он расслышал совершенно отчетливо, он частенько слышал подобный хруст в отделе, когда попадались совсем уж несговорчивые клиенты. После этого звука обычно следовал или обморок, или язык клиента моментально развязывался. Старшина посмотрел на лежащего окровавленного человека и понял, что тот сейчас отключится. Из прокушенной руки ручьем лилась кровь, пропитывая остатки пиджака.
- Повтори. - Старшина осознал, что укушенный не врет. Полицейский потянул из кармана рацию и буркнул в нее несколько слов. Потом еще раз. Леха неподвижным взглядом пялился на парк.
- Надо на них смотреть. Все время. Я тут с обеда, на работу пришел. Одно, второе, куча дел. Стемнело. Я повернулся, а они близко совсем. Потом собака напала...
- А этот, с трубой, откуда?
- Из-за дома. Я всех в парк принес, а про него забыл. - Лехино дыхание стало лихорадочным, он побледнел еще больше, его била крупная дрожь. - Он сам пришел, тут я уже его увидел.
Старшина наклонился и попытался вытащить Лехину руку из пасти. Лохмотья костюма зацепились за острые мраморные зубы. Клыки впились довольно глубоко, по-видимому, раздробив кость. Старшина выругался и замер. Из парка донеслось глухое рычание. Он медленно повернул голову и уставился прямо в оскаленную пасть льва. Леха все-таки вырубился, оставив старшину наедине с дьявольскими созданиями старого отеля.
Старшина вспотел. Он вспомнил, куда положил свой пистолет. Стараясь не поворачивать голову, он полез в карман и достал древний табельный ПМ. Выпрямившись и отступив на два шага назад, он оттянул затворную раму и снял предохранитель. Убойная сила пистолета Макарова довольно ограничена, но отколоть кусок мрамора небольшой пуле вполне по силам. Старшина не глядя вытянул руку в сторону овчарки и нажал на спуск.
В патрульной машине гремела музыка. Сержант уже дошел до кондиции. В его состоянии уже неважно, что происходит снаружи. Звук выстрела пробился через громыхание китайской аудиосистемы и нарушил нирвану. Сержант поднял голову, выстрелов больше не повторялось. Музыка уносила куда-то далеко, туда, где жизнь легка и приятна, где не надо работать сутками напролет. И он решил дождаться продолжения. Выключенная рация валялась на полочке приборной панели.
Пуля попала овчарке прямо в голову, расколотив ее на мелкие осколки. Большинство попало Лехе в лицо, превратив его физиономию в отвратительную пародию на клоунскую маску. Окровавленный рот выделялся на лице ярким пятном. Освобожденная рука повисла плетью. Очнувшийся Леха прижал поврежденную конечность к груди и проковылял к старшине. Испорченная статуя завалилась набок.
- Очнулся, хмырь. - Старшина так же, как и Леха какие-то полчаса назад, пялился в темноту парка, стараясь не упустить из виду белые статуи. - Стоять здесь. И смотри на эту херню. Вырубишься опять - пристрелю, мне на том свете спасибо скажут.
Леха послушно встал слева, наблюдая за горнистом и приподнявшейся антилопой. Сержант медленно, по сантиметрам, отодвигался к изгороди, продумывая каждый шаг. Леха следовал за ним, как приклеенный, не отставая ни на секунду.
- Пошли к воротам, там открыто вроде. - предположил Леха, ковыляя к забору.
- Нет там ворот. И не было никогда. Заварены они лет двадцать как, я еще пацаненком бегал здесь. Такой херни не припомню только. И гостиница появилась недавно, это наш участок. Мы бы знали. - старшина скривился, как от зубной боли. С какого перепугу он отчитывается перед этим нарком - непонятно. Да и черт с ним. Сейчас надо вылезти отсюда. Где, интересно, шляется эта тварь из патрульки, убить мало щенка. Без году неделя в органах, а жопу не поднимет. Ну ничего, и с этим разберемся.
Они подошли к изгороди и остановились. Фигуры оставались в том положении, в котором они их оставили после Лехиного освобождения. Надо было перелезать через стену. Старшина задумался, а потом подтолкнул Леху дулом пистолета.
- Тащи сюда горниста. - Заметив на лехином лице дикий ужас, он отвесил ему оплеуху. - Горниста тащи, говорю. Он легкий. Встанем на него и перелезем.
Леха только замотал головой. От удара с его физиономии слетела часть белой пыли, остались ужасные разводы в тех местах, где была кровь. Он попытался возражать, но старшина не глядя ткнул ему в щеку ствол пистолета.
- Когда я говорю "Тащи", ты, скотина, будешь тащить. Одной рукой, волоком, зубами, но чтобы этот чертов горнист был здесь. Тебе-то какая разница, как сдохнуть, а у меня еще дела есть. - Старшина вспомнил лицо сержанта и его смех в прокуренном салоне патрульной машины.
Леха развернулся и поплелся в парк, провожаемый черным дулом пистолета. Рука превратилась в раскаленную железную балку, оттягивавшую плечо вниз. Сознание цеплялось каким-то чудом, Леха шел вперед, слабо представляя себе, как он будет тащить белую фигуру одной рукой. До горниста осталось меньше десяти шагов, когда все вокруг Лехи закрутилось, заплясало, потом нагрянула всепоглощающая темнота, и Леха тяжело грохнулся посреди лужайки, почти под ноги белоснежной фигуре горниста.
Старшина в который раз выругался, еще раз попытался вызвать патрульную машину, затем оставил рацию в покое и двинулся за горнистом сам.
Продвигаясь по парку, он напряженно всматривался в замершие фигуры, стараясь не моргать. Сознание отмечало небольшие изменения в расположении статуй после каждого раза, когда старшина закрывал глаза. Он двигался не спеша, лавируя, чтобы держать в поле зрения сразу все фигуры.
С Лехой пришлось попотеть. За время службы он набрал вес. Старшина, особо не церемонясь, ощупью подобрал его ногу и потащил к забору, стараясь повторять все свои маневры. Леха был уложен около изгороди. С полицейского градом катился пот. Физические нагрузки он на дух не переносил, предпочитая бегу и плаванию посиделки в хорошей компании. Пришлось отдохнуть, прежде, чем отправляться за горнистом. Старшина от души нахлестал Леху по щекам, добился от него более или менее внятного мычания, посадил его вертикально и двинулся в парк. До горниста удалось добраться без трудностей. Полицейский зацепил его под руку, наклонил, и переставляя шаг за шагом, начал движение к Лехе. Высотой статуя была ему по плечо, но он надеялся встать на нее и дотянуться до верха забора.
Старшина пыхтел, как паровоз, двигая горниста. Сзади донесся то ли всхлип, то ли вдох и старшина рефлекторно оглянулся. Леха опять потерял сознание, завалившись на левый бок. Старшина вдруг почувствовал, что его ноша стала легче, и быстро обернулся к статуе. Достаточно быстро, чтобы осознать, что в переносицу летит белоснежный кулак. Послышался хруст носовой перегородки, старшина опрокинулся назад, облившись кровью. Пистолет выкатился из руки и улетел к изгороди. Извернувшись, как змея, старшина повернулся обратно и заметил, что горнист застыл снова. Полицейский поднял руку к тому, что осталось от носа, и застонал. Носа как такового больше не было, смятые хрящи, сочащиеся кровью, уже давали отек на оба глаза, и старшина с ужасом понял, что еще несколько минут, и он не сможет видеть совсем ничего. Пятясь, он рванулся назад, горниста он волок за собой. До изгороди он добрался за считанные секунды, поставил горниста вплотную к забору. Для очередного удара тот уже занес кулак, когда старшина его заметил, и это весьма пригодилось. Повторив оплеухи для Лехи, старшина заставил его смотреть на статуи, а сам подобрал пистолет. Проверив количество патронов, он несколько раз выстрелил по белоснежным фигурам. Леха вздрагивал при каждом выстреле, отмечая повреждения, наносимые дьявольским статуям. Антилопа лишилась одной из тонких изящных конечностей, лев получил скол на гриве, а медведь лишился одного уха. Большего от табельного оружия ожидать было нельзя.
Леха сумел приподняться и поддерживал горниста, стоя так, чтобы видеть и его, и оставшиеся фигуры. Старшина взлетел на забор одним махом, практически не касаясь статуи, улегся на живот и протянул вниз руку. Леха схватился за нее и был вздернут на самый верх за какие-то доли секунды. Старшина с Лехой перевалились через изгородь и тяжело свалились вниз, так и не расцепив рук.
Оставленный без присмотра горнист злобно проводил их взглядом и неторопливо пошел ко входу в отель. По пути он остановился и осмотрел покалеченные фигуры. Ему предстояло еще много работы этой ночью.
Леха умудрился не упасть на сломанную руку. Привалившись к изгороди, они сидели, тяжело дыша, не веря, что выбрались из этого кошмара.
Старшина первым зашевелился. Бросив Лехину руку, он встал и проверил, на месте ли пистолет. За углом забора виднелись всполохи мигалки и слышалась приглушенная музыка. Старшина направился туда.
Леху словно подбросило. Он вскочил, позабыв про сломанную руку, и помчался вслед за старшиной, который казался ему сейчас самым надежным человеком в мире.
Старшина обогнул угол, приблизился к патрульной машине и открыл водительскую дверь. Из салона вырвалась оглушительная музыка. С кресла начал подниматься сержант, его глаза начали округляться при виде распухшей физиономии начальника. Подняться он не успел, в лицо ему влетел тяжелый армейский ботинок старшины. Сержант рухнул внутрь патрульной машины и обмяк. Старшина повернулся к Лехе.
- Свободен. Ничего не видел, тебя тут не было. Все понятно? - не дожидаясь ответа, старшина перебросил тело водителя на пассажирское место и устроился за рулем. Музыка умолкла. Старшина заметил на панели рацию и отправил ее в голову начинавшему подниматься сержанту.
- Скотина.
- А эти? - Леха мотнул головой в сторону железных ворот.
- Нет этих. И не было. - Дверь хлопнула и патрульная машина взревела мотором. Леха остался на дороге один.
- Не было. - Он решительно кивнул, как будто бы соглашаясь. А потом развернулся и побежал прочь, поддерживая сломанную руку. Он из последних сил пробежал расстояние до оживленного проспекта. Перед пешеходным переходом Леха остановился и привалился к столбу. В глазах двоилось, обстановка расплывалась. Леха собрал все силы и шагнул на проезжую часть. Справа истошно заревел клаксон, страшная сила подняла Леху в воздух и отбросила в сторону. Рядом громко закричала женщина, завыла сирена. Остановилась скорая. Из распахнутой двери к лежащему Лехе бросились врачи. Леха счастливо засмеялся и устало закрыл глаза. Очнулся он уже на носилках внутри белого микроавтобуса. Молоденький врач сноровисто готовил шприц. Леха откинулся на носилки и расслабился. Легкий укол пониже локтя и вокруг Лехи сгустилась темнота. - А с этим что делать? В
