"Рассказы сибирского предпринимателя" (Сказы про бизнес)

спонсируем, и в соседний детдом книжки отправляли. Сейчас поддерживаем детские благотворительные фонды. А как же иначе? Ведь все мы люди, сограждане. 
Но жизнь неумолимо подводила к необходимости завершения нашей книжной эпопеи. Это только грибоедовскому Фамусову всё казалось столь просто: «Коли зло пресечь, собрать бы книги все, да сжечь!»
И в заключение главы, ответ на прозвучавший выше вопрос: Ожегов «Толковый словарь русского языка». Не ожидали?

Глава 10. Финал

К 2002 году из всех издательств, с которыми раньше работали  напрямую, осталось одно – московский «Росмэн», специализировавшийся, в основном, на издании детских книг. Мы имели статус официального дилера этого издательства, поэтому получали товар с хорошей скидкой (чуть меньше, чем у «Топ-книги») на приличный срок реализации. Но вытягивать приходилось большие объемы, сами бы мы столько не «переварили». Нам удалось подвязать под эти объемы несколько книжных фирм, в том числе, «ЭКСМар», в обмен, как и прежде, на ассортимент ЭКСМО.
Остро чувствовали: вот откажется брать у нас, скажем, «Модус» (они забирали почти половину всего «Росмена»), и плакала наша скидка. Стараясь не потерять скидку, мы постепенно сокращали заказы в издательство, что было весьма рискованно. Да и «Модус» мог выйти на «Росмэн» самостоя-тельно. Но, до поры до времени, всё оставалось без изменений, в силу инерции менеджмента «Модуса», впрочем, за книги «Росмэна» они частично рассчитывались бартером, то есть книгами. Это устраивало и их, и нас. Тем не менее, мы побаивались вопроса: «А кроме «Росмэна» вы еще с какими издательствами работаете напрямую?». Ведь авторитет книготорговца определялся количеством его прямых связей с производителями печатной продукции. Понятно, что ответ «больше ни с какими» мог подвести раньше времени.
С другой стороны, «Росмэн» тоже мог узнать о том, что мы всё больше превращаемся в посредников, еще и «дрейфующих» от книготорговли прочь. Я, как мог, пускал пыль в глаза книжному сообществу Новосибирска, а о наших настоящих планах никто, кроме Александра Губы, не знал. Он, кстати, после смерти Абрамыча стал директором «ЭКСМара» и компаньоном Ароныча.
На ярмарке мы уже откровенно сбрасывали по дешевке остатки книг. Была даже мысль привлечь внимание торговлей книгами на развес, ибо таблички с надписью «Распродажа!!!» покупателями не воспринимались.
Рискнули торговать фильтрами на ярмарке – они пошли прекрасно, ведь народ на клуб ездит культурный, заботящийся о своем здоровье.  А вот  на Гусинобродской барахолке фильтры продавались отвратительно – не тот контингент покупателей: многие думали, что это чайники, недоуменно вращая в руках кувшины в поисках нагревательной спирали.
И вдруг мы неожиданно получили возможность открыть в Кольцове настоящий книжный магазин, чего добивались долгие годы. Но случилось это уже в 2002 году, на излете книжного направления. Эх, на пяток бы лет пораньше, вот бы развернулись! И хотя мы привыкли подходить к любому делу с душой и тщанием, иногда казалось, что все хлопоты вокруг магазина напоминали ухаживания за безнадежным больным, которому, увы, недолго осталось.
Книжный магазин предлагалось открыть в здании бывшего Санычева торгового центра, где, в свое время, появилась наша первая розничная точка. Свой магазинчик площадью 50 квадратов, да с отдельным входом, да с подсобкой – красота! Такой формат книжного магазина оказался оптимальным для нашего небольшого поселка. До нас там была пивнушка, многое пришлось ремонтировать, переделывать, пристроили капитальное крыльцо с навесом. Обустроились хорошо, многие искренне благодарили, подчеркивая: что ж это за наукоград без нормального книжного магазина! Сейчас в этом магазине торгует «ЭКСМар». Я лично поспособствовал этому, порекомендовав Губу заместителю главы администрации поселка. Даже наши продавщицы там остались. По традиции, книжно-канцелярский ассортимент дополняется фильтрами.
Возможность открыть книжный магазин возникла после затяжной борьбы за торговый центр между администрацией поселка и бывшим руководством «Вектора».
Когда-то в нашей стране почти всё было ведомственным. А директора закрытых градообразующих предприятий, подобного нашему, были еще и полновластными хозяевами своих моногородов. Понятия ведомственного жилья, детского сада, санатория, дома отдыха и так далее были почти святыми. Уволиться с работы – значит потерять жилье или садик: чем не разновидность крепостного права? Ну, не крепостного, а, скажем так, «прикрепленного», хотя корень слова тот же. Это была эпоха «красных» директоров-хозяйственников, обязательно при партбилете, решавших очень важные государственно-промышленные задачи, под неусыпным контролем всесильных обкомов и райкомов партии. И непременно «в условиях сложной внешнеполитической обстановки».
Какая там, к черту, советская власть?! Власть советов на местах была зачастую призрачной, так, для видимости. Хотя периодически проводились общегосударственные «фестивали» торжества ленинских принципов демократии для демонстрации нерушимости «блока коммунистов и беспартийных» под культовые песни «И Ленин такой молодой» или «Руки рабочих». Но в повседневной жизни безраздельно господствовала жесткая централизованная партийно-административная система.
Директором научно-производственного объединения «Вектор», куда входил наш институт, был  упоминавшийся в Сказе первом ныне покойный академик Лев Степанович Сандахчиев – несомненно, личность яркая.  Мужиком он был неплохим, из народа, одевался очень просто и никогда не выпендривался. Дымя сигареткой, всласть матерился на совещаниях, ценил и любил женщин. Толковый, хорошо схватывающий суть, неплохой организатор, живший проблемами своего предприятия. Родись он лет на 25-30 позже, из него наверняка получился бы хороший предприниматель. Всё бы ничего, но игра по определенным правилам сформировало у таких людей особое ведомственное самосознание, но в этом не было их вины.
Если мне что-то было надо – это, в первую очередь, касалось жилищных вопросов – я что, шел к председателю поселкового совета? Не смешите меня! Такие вопросы, конечно же, решались только директором – пожал-те на прием по личным вопросам. Проблема, однако, заключалась в том что, в условиях планирования и тотального дефицита, всего на всех не хватало. Как писал стихами нынешний мэр Кольцова Николай Красников (в то время, секретарь комитета комсомола института): «Деревня наша юная растет, и всем пока ячеек не хватает: так бурно размножается народ, так много молодежи приезжает!»
И еще, что, в конечном итоге, тоже погубило систему: необъяснимое, неподдающееся пониманию, чудовищное количество вопросов, решавшихся почему-то только из Москвы. Причем люди настолько к этому привыкали, что никто лишними вопросами не задавался. А директор – он живой человек, за всем уследить был не в состоянии. И вот тут возникали заместители директора, сокращенно – замы… О, это очень интересное явление! Если в дореволюционной России многие вопросы на местах решались земством, то в «дореволюционном» Советском Союзе – «замством». Однако зачастую было не понятно: как тот или иной «деятель» попал на такую должность? Если с замами по науке или режиму всё было более-менее ясно, то как вам: «зам по общим вопросам»? Или, еще лучше: «зам по быту», а при нем правая рука – «инженер по учету и распределению жилой площади»! Вот, где простор, полет мысли и чувств! Песня, а не должность!
Однако после крушения административно-командной системы, и особенно после выхода в свет федерального закона «О местном самоуправлении», ситуация в стране стала потихоньку меняться. Конечно,  свою роль сыграло бедственное положение большинства некогда могучих организаций, типа нашего «Вектора». Но, несмотря на «чудеса» девяностых, органы местного самоуправления и советы стали заметно крепнуть и тянуть «одеяло» управления имуществом и недвижимостью на вверенной им территории на себя.
Как ни парадоксально прозвучит, но советской власти, в истинном значении этого понятия, как «власти советов», стало намного больше, чем при той «советской власти», не совсем верно ассоциируемой исключительно с властью коммунистов. Ведь «власть коммунистов» и «власть советов» – не одно и то же! Недаром, еще на заре советского периода истории, восставшие в Кронштадте революционные матросы выдвигали лозунг: «За советы, но без коммунистов!» (за что, кстати, жестоко поплатились).
Вполне логично, что нашему директору в новой ситуации многое стало не нравиться. И если от общежитий, садиков, школ, медсанчасти он отказался охотно, то кое над чем терять контроль не хотелось. В Кольцове это был, в первую очередь, торговый центр, которым руководил Сан Саныч.  В свое время, он, конечно же, тоже зависел и от директора, и от его замов, но и Саныч был во многом нужным для них человеком – «рука руку моет». Зам по общим вопросам с замом по недвижимости, «вась-васькаясь» с Санычем, уже в новые времена, вовсю торговали в ТЦ водкой. И, как выразился начальник нашей медсанчасти Беспалов на совещании в администрации Кольцова (я присутствовал на ней от книжного магазина): «По торговле водкой «мы впереди планеты всей», а рубашку купить негде!» Ибо ТЦ представлял собой, по сути, сельпо – наш книжный магазин после ремонта сверкал на фоне его убожества, народ к нам валом валил. Замечательный по своим человеческим качествам Саныч, ветеран советской торговли, не мог толком освоить все площади центра на подобающем уровне. И это когда в городе уже вовсю стали появляться современные супер- и гипермаркеты. Подумаешь, контраст между ними и кольцовским ТЦ – не аргумент для руководства института.
Отдаю должное мэру Кольцова: он одержал верх в схватке за ТЦ, хотя рано или поздно это все равно случилось бы. Но тем не менее. Ближе к очередным выборам главы администрации поселка, руководство института, затаившее зуб на Красникова, жаждало реванша. Оно даже ставило на представителя ЛДПР – фигуры непонятной, обеспечив «соколу Жириновского» свой административный ресурс. Однако победа Красникова оказалась более чем убедительной.
После присвоения Кольцову статуса наукограда, в чем есть личная заслуга Красникова, поселок получил новый мощный импульс развития. Кругом высятся краны, построен бизнес-инкубатор – первая ласточка технопарковой зоны, достраивается новый торговый центр, церковь, словом, «планов громадьё». Да и молодые мамы с детскими колясками замелькали повсюду, как во времена моей молодости...
Но вернемся к книжной теме. Несмотря на завершающий этап нашего книжного бизнеса, я старался делать всё, чтоб даже выход из него был прибыльным. Тут необходимо было четко выдерживать золотую середину: умело рассчитывать требуемое, но неуклонно сокращающееся количество товара, и не допускать затоваривания «висяками». У нас остались последняя книготорговая точка и книжный магазин, количество ярмарочных торговых мест вновь уменьшилось до четырех.
В июле 2002 года я совершил прощальную поездку на Кузбасс, забрал остатки нереализованного товара и простился со ставшими такими близкими