области.
Вспомните, как Хайри сопротивлялся появлению у нас новых спецов по «промышленке», болезненно оберегая свой «миропомазанный» статус. Но на одну сотрудницу, Таню Окурину, он все же согласился, мол, ладно, не опасно: «баба – она баба и есть». Впрочем, вскоре Хайри увидел, что Таня, несмотря на свой пол (все-таки женщины с техникой ладят не очень), быстро все схватывала, и решил ее банально выжить. Через некоторое время он поставил перед нами вопрос ребром: либо я – либо она. Пришлось нам, тяжело вздохнув и искренне извинившись перед Таней, очередной раз «прогнуться» перед Хайри и попросить ее уволиться. Очередной узелок «на память», однако, завязать на него мы не забыли. Татьяна вместе с мужем продолжает сейчас работать по «промышленке», сотрудничает с нами и уверяет, что, понимая ту ситуацию, зла совершенно не держит, за что мы ей очень благодарны.
На Танину должность офис-менеджера отдела промводоподготовки мы приняли дочь Патуса, работавшего тогда еще у нас. Он, напомню, ходил в передовиках и его протекция требовала уважения. Тут Хайри возражать не стал, поскольку от такой сотрудницы никакой опасности его эксклюзивному положению не могло исходить в принципе.
Продолжая оставаться в гордом одиночестве, Хайри хватался за всё, что можно – уж больно деньжат парню хотелось (помимо зарплаты, он имел определенный процент с суммы каждого выполненного заказа). Буквально разрываясь между заказами, «уникальный» спец всюду шел по пути наименьшего сопротивления, и не всегда в интересах дела, а то и вовсе откровенно халтурил. Когда «уникум» всё же ушел от нас, первое время образовалась «черная дыра».
Напортачил, к примеру, у трехкратного олимпийского чемпиона, депутата Госдумы Александра Карелина – с ним был договор на монтаж системы водоподготовки для его загородного поместья с бассейном. Пришлось за Хайри исправлять, а недовольный Александр Иванович после завершения работ передал через своего помощника пожелание больше никогда с нами не встречаться. Смешно же было бы пытаться что-то «блеять» ему про «нехорошего» Хайри.
Или запустил систему на целый коттеджный поселок, инженерное решение которой просто вызвало недоумение. А, между прочим, в этом поселке был дом председателя законодательного собрания Новосибирской области. Опять пришлось за Хайри переделывать.
Опасаясь за свою шкуру (заказчики люди непростые), Хайри, по старой памяти, передал часть недовыполненных заказов «Технотрейду». Позже Дмитрий нам признался, что доход от «подчистки хвостов» за бывшим компаньоном существенно поправил его финансовое положение: хоть с долгами, говорит, сумел полностью рассчитаться. Но эта услуга от Хайри была, разумеется, не из любви, а из страха.
Ну, вроде бы, про «Человека с факелом» всё. Не могу, конечно, загадывать наперед, появится ли он еще когда-нибудь на моем пути, ведь жизнь, как известно, штука непредсказуемая, но, по логике вещей, не должен.
Вернемся, однако, к нашим делам с «Аквафором». Дискредитировал Хайри «Сибирь-экологию» в глазах ее хозяев окончательно, за что ему от нас огромное человеческое спасибо. Вот тогда-то питерцы и вспомнили про непонятную ситуацию с регистрацией розничных точек Саши и Бори на «Дом и К» и «Коллектив». Торговля, хоть слабенькая, на них велась, и выручка, какая-никакая, имелась. Не сложно догадаться, что уходили эти денежки никак не на погашение всё увеличивавшейся задолженности перед «Аквафором». Как тут не вспомнить известную притчу о том, что финансовая отчетность должна быть тройной: одна – истинная, для себя, вторая – нулевая, для налоговой, а третья – отрицательная, для инвестора.
Если рассуждать здраво, наше противостояние с «Аквафором» было столь же противоестественным, сколь естественной и неотвратимой казалась очевидная необходимость садиться за стол переговоров. Причем осознание неизбежности грядущего сотрудничества было обоюдным.
«Вначале было слово…» И оно еще раз прозвучало. Итоги «холодной войны», в виде катастрофического падения продаж у «Сибирь-экологии», не могли не убедить «Аквафор» в необходимости поиска нового регионального партнера. Поэтому мы решили еще раз прозондировать почву и напомнить о себе. Результатом этого стало письмо в «Аквафор». Оно было адресовано на имя тогдашнего директора, ныне покойного господина Белкина, царство ему небесное. В этом письме мы еще раз акцентировали ненормальность сложившегося, на тот момент, положения с «Аквафором» в Новосибирске, выражали горячую заинтересованность в начале полноценного сотрудничества и брали на себя определенные гарантии и обязательства по продвижению их продукции и бренда на перспективу.
Минула неделя. И вот, раздался долгожданный звоночек… Звонил региональный топ-менеджер «Аквафора» Владимир Григорьевич Гаас, курирующий азиатскую часть России (от Урала до Тихого океана). Он сообщил о своем намерении прибыть в Новосибирск для обсуждения серьезного вопроса. Я сразу же воскликнул по-бендеровски: «Лёд тронулся, господа присяжные заседатели!», поскольку цель его визита не вызывала сомнений. Правильно говорят: вода камень точит. Мы предполагали, что он предложит, а он не сомневался, что его предложения будут приняты нами с радостью.
Гаас запросто предложил перейти на «ты» и обращаться друг к другу по именам. Да ради Бога! Женя разместил его в пустующей квартире недавно почивших родителей, а, поскольку в Кольцове развлечься почти негде (деревня-с), мы каждый вечер проводили в приятных беседах с умеренным потреблением спиртного, сблизившись еще и чисто по-человечески. Это, скорее всего, противоречило этике американского делового общения, проповедуемого Джозефом. Но ничего, я думаю проживание и специфика работы в России внесли в нее некоторые коррективы.
Однако предложение «Аквафора», озвученное Володей, превзошло наши ожидания. Мы-то думали, что обсудим только обоюдовыгодные условия сотрудничества, цены, сроки расчетов и так далее, а он предложил нам рассмотреть... возможность стать официальными дилерами «Аквафора»! Во как! «Не было ни гроша, и вдруг – алтын»! Честно говоря, мы и не замахивались на статус «Сибирь-экологии». Кто как «обзывается» – вещь условная. Живут себе ребята, да живут, кличут себя «дилерами «Аквафора» – и на здоровье. Без конкурентов все равно не останешься, а о таких, как они, можно только мечтать.
Еще одной целью визита Гааса была разборка с долгами «Сибирь-экологии», дилерский статус которой было решено аннулировать. В первый день командировки Володя к ним отправился. Вернулся поздно вечером заметно раздраженным и уставшим, и, хлебнув в тот вечер спиртного больше обычного, доложил, мол, достали «по самое не могу».
Какая там шла тяжба, мы даже не поинтересовались – и так догадывались. Но вдруг Володя спросил, заберем ли мы... их товарные остатки. Что это могло означать? Правильно, как говаривал Тарас Бульба: «Я тебя породил, я тебя и убью!» Чутьё подсказывало, что на это нужно безусловно соглашаться, хотя что это за остатки, каков их товарный вид – неизвестно. Известно лишь, что «висяков» скопилось на очень приличную сумму. Ладно, думаем, не смертельно, как-нибудь расторгуем. Однако согласились принять их при одном принципиальном условии: пусть «Сибирь-экология» передаст нам всю свою клиентскую базу. Володя заверил, мол, это не обсуждается, пусть только попробуют кого-то скрыть!
На следующий же состоялась трехсторонняя встреча для передачи «реквизита» в доживавшем свои последние денечки офисе «Сибирь-экологии», где не так давно бедняга Хайри получал «легкий грим на лицо». В процессе переговоров, протекавших довольно миролюбиво, выяснилось, что стоимость их товарных остатков не покрывает суммы долга «Аквафору» довольно существенно. Поэтому мы согласились забрать в зачет общей недостачи и офисную мебель, и канцелярию, и потертую оргтехнику – «берем-берем, всё берем»! Подобная ситуация вызвала у меня ощущение дежа-вю времен незабвенного «Купеческого каравана». Кстати, стол, за которым я пишу эти строки – память о «Сибирь-экологии», и я, вспоминая ту насыщенную событиями пору, нежно поглаживаю его рукой.
Труднее пришлось с передачей клиентов, вытягивать их реквизиты, под строгим приглядом Гааса, приходилось чуть ли не клещами. Среди них попадались и очень перспективные. Наконец-то передо мной лег ценнейший список. Изучив его, я, строго глядя на Патуса, спросил: «А Попов где? Положи на место!» Попов – это, напомню, был тот самый клиент, на котором Виталик погорел, и которого «забрал» с собой, уйдя в «Сибирь-экологию». Бедный Попов, по-прежнему получая свои заказы от Патуса, даже не догадывался, что его тасуют, как карту в колоде.
Тем не менее, Володя, в завершение «раскулачивания» экс-дилеров, попросил нас их трудоустроить. Не знаю, от себя он это сделал, или этот вопрос был согласован с руководством «Аквафора», но мне понравилось такое чуткое отношение к потерпевшим фиаско отставникам. Патусу возвращение к нам было заказано, да он бы и сам не вернулся, но насчет Саши с Борей мы пообещали подумать. Саша дал отбой, сказав, что хочет на пенсию, а Боря не стал ждать нашего решения и подался вместе с Виталиком в МФО. Что ж, гордость – хорошая черта характера.
Чем, в завершение главы, подытожу? Бизнес, как и естественный отбор в природе, не терпит слабых и неконкурентоспособных «особей», что я усвоил на «отлично» еще в университете, изучая эволюционную теорию. «Учиться у сильных, жрать слабых!» Жёстко? К сожалению, «се ля ви». Перед отъездом Володи Гааса, на перроне вокзала, мы с Женей дали на прощание торжественную клятву сделать всё, чтобы судьба экологии Сибири была намного лучше судьбы «Сибирь-экологии». В том числе, с помощью фильтров «Аквафор».
Глава 5. «О национальной гордости… фильтровиков»
Отечественные фильтры активно теснят заморские, в первую очередь, немецкие «Брита» («Brita») и польские «Дафи» (в прошлом, «Анна»). Доля фильтров иностранного производства на российском рынке снизилась за последние годы в разы, и не только из-за более высокой цены. Согласитесь, если импортный товар качественнее нашего (автомобили или электроника) высокая стоимость оправдана. Но это не относится к фильтрам: качество очистки воды нашими «Барьерами» и «Аквафорами» не хуже, чем, скажем, у «Бриты», а ресурс наших картриджей (сменных элементов) в два раза больше немецких.
«Как так?!» – воскликнет иной апологет заморского качества. Допустим, с Польшей всё более-менее ясно, но Германия?! Джёмани?! Дойчлянд?! Немецкие традиции, немецкое качество, немецкий «орнунг»?! О, майн готт!
Вот так! Наглядное подтверждение истинности фразы «можем, когда захотим». Но разве раньше подобного не случалось? Разве немцы не провалили «блиц криг» из-за отсутствия пригодных для наших условий танков? А подходящий для войны в России танк «Тигр» создали только к середине 1943 года. Поздно, да и не он стал лучшим танком Второй мировой. Ничего подобного ни «Катюшам», ни штурмовикам «Ил-2» немцы также не создали. И автомат ППШ превосходил «Шмайсер». Так и хочется привести слова одного из персонажей культового фильма «Брат-2», который, вопреки своей «кликухе», не мог не отметить
