Ликс достал из-под плаща большую консервную банку, с наклейки на боку которой скалила зубы аппетитная трёхглазая рыба. Лике вооружилась открывалкой и ткнула в крышку. Крышка заскрежетала, — видимо, полученная вмятина привела её в очень скверное настроение. Лике ткнула ещё, но не смогла поколебать решимость банки оставаться закрытой. В усмешке рыбы на этикетке явственно проступила издёвка. Варлок протянул руку.
— Дайка я.
Лике бросила на рыбу строгий взор и передала открывалку Варлоку. От трёх голодных взглядов рыбе стало совсем не по себе, и она усилила сопротивление: открывалка сломалась. Варлок ругнулся, посмотрел на часы и достал страховидный складной военный нож с множеством лезвий. Потрясённая видом этого оружия, банка сдалась: крышка была безжалостно отодрана, а рыбью усмешку погасило пролившееся на этикетку масло. Корсак последовал примеру Лике и Варлока и стал вылавливать из банки аппетитных золотистых рыбок. Когда банка опустела, Варлок ещё раз взглянул на часы и ушёл в ночь.
* * *
Корсак появился у дома Лике, когда начался закат, и оранжевые лучи солнца залили окраины Тавврии тревожащим светом. Здесь не было, как в центре города, планомерной застройки, призванной создать красоту и гармонию: примитивные громады многоэтажек для бедноты стояли тесно, словно строители хотели побыстрее отделаться от тягостной обязанности. Собственно, так оно и было.
Лике обитала на предпоследнем этаже на редкость обшарпанного подъезда, — при виде украшавших стены надписей Корсак брезгливо поморщился. На лестнице наслаждались лизательными палочками молодые ликсы вполне бандитского вида, Корсак прошмыгнул мимо них, позвонил и, прячась от осоловелых взглядов, с нетерпением ждал, пока откроют. Из-за тонкой ободранной двери послышался пронзительный голос Лике, что-то отвечавшей, затем хозяйка впустила гостя. Замок на двери выглядел чисто символическим, что плохо сочеталось с наличием бандитских морд в подъезде, однако через секунду Корсак понял: воровать в этой халупе было решительно нечего.
— Проходи, не стесняйся, — возбуждённая Лике явно пребывала в хорошем настроении. — Садись и смотри. Здесь все — свои.
В тесной квартирке было на удивление много народу, — в одном углу присевшие на корточки двое ликсов и ликсянка вели увлечённую беседу, рядом несколько неряшливо одетых юных особ чуть старше Корсака играли в какую-то странную игру: то подавали реплики, то быстро записывали что-то на маленьких листочках. На кухне, где смогли разместиться лишь печка и колченогий стол, двое угрюмого вида ликсов готовили для себя ужин. Один из них обернулся, и Корсак обмер: это был Варлок.
Лике провела гостя в комнату, где вдоль стен, на кровати и на подоконнике разместились молодые ликсы, — в основном, ликсянки. При виде их бедной одежды Корсаку стало стыдно за свой опрятный вид, и он, стесняясь, примостился на краю кровати.
— Продолжим, — сказала Лике, даже и не подумав представить нового гостя собравшимся. — Значит, меня привели в чувство.
Она опустилась на колени посреди комнаты, — и для Корсака всё сразу встало на свои места: похоже, пустое пространство было импровизированной сценой. Один из ликсов отделился от стены, приблизился к хозяйке и изобразил злобную ухмылку. При ликсовских клыках это было совсем не сложно, но на столь добродушной физиономии выглядело неубедительно.
— Тебе ведь не хочется умирать, верно, Светлый Странник? — спросил он у Лике.
— Верно, — сквозь зубы согласилась та.
Корсак подался вперёд: его новая знакомая оказалась незаурядной актрисой. Текст он узнал сразу, это была сцена из книги, прочитанной им пару лет назад.
— Тогда ты 'посмотришь вдаль' и найдёшь своих улизнувших друзей.
— Ни за что, — Лике попыталась выпрямиться, но ей не дали.
Допрашивавший сжал руку в кулак и медленно раскрыл её: на концах пальцев сверкнули когти.
— Ты 'посмотришь вдаль' и найдёшь их, — мягко повторил он, — иначе умрёшь очень и очень нескоро, а тебе, уверяю, захочется умереть.
— Лучше смерть!
— Не надейся, это не лучше. Мы принесём тебя в жертву Смерти, и она вернёт тебя на землю как одного из нас.
— Ты знаешь это по личному опыту?
Допрашивавший издал раздражённое шипение.
— Ты слишком смел на язык, Светлый Странник.
Корсак вспомнил, что дальше в книжке шла сцена пыток, и понадеялся, что Лике и её приятель не станут это изображать. Они и не стали.
Лике закрыла глаза. На несколько мгновений воцарилась тишина.
— Я ничего не вижу.
— Ты не хочешь видеть. Вспомни, как тебя учили: расслабиться, отпустить себя на свободу...
Веки Лике задрожали.
— Я... вижу...
— Говори, Светлый Странник.
Она стояла на коленях, опершись о пол, — и внезапно её когти с резким стуком вонзились в половицы. Молчание затягивалось. Корсак забеспокоился, но на лицах зрителей заметил только удовольствие от зрелища, — похоже, всё это было в порядке вещей. Но вдруг резкий вскрик Лике полоснул по нервам, партнёр бросился к ней, а она в исступлении мотала головой, словно не в силах освободиться от видения. Поняв, что это уже не игра, партнёр Лике выбежал из комнаты, вернулся с холодной водой и плеснул ей в лицо. Она дёрнулась, глаза открылись, — а в них был безумный страх. Не замечая стекавших с лица капель и тревожных вопросов гостей, Лике схватила Корсака за плечи.
— Пожалуйста, — умоляюще прошептала она, — пожалуйста, помоги мне. Я боюсь.
Корсак сжался, не понимая, что тут можно предпринять.
— Ребята, прошу вас... Потом доиграем, ладно?
Гости явно и сами были непрочь исчезнуть. Буквально через полминуты квартира опустела, — только в кухне невозмутимый Варлок доедал свой ужин. Корсак запер дверь и вернулся в комнату.
Он увидел, что Лике сидит на полу и стремительными чёрными линиями набрасывает на большом листе чёткий рисунок. Теперь, когда в комнате не стало народу, Корсак обнаружил единственное украшение бедного жилища: чёрнобелые рисунки и большую цветную карту неведомой земли на стенах. За открытым окном быстро темнело.
Лике бросилась к заваленному книгами столу, вытащила из ящиков кипу рисунков, быстро просмотрела их, рассыпая, — руки заметно дрожали. Наконец она отобрала несколько листков, положила возле нового своего творения, кивнула своим мыслям и подозвала Корсака.
— Смотри.
Корсак осторожно перешагнул разложенные на полу рисунки и встал за спиной Лике.
Необычайно чёткие чёрные линии, сплетаясь, рождали удивительный мир, населённый множеством странных существ, то совершенно-прекрасных, схожих с Пришельцем со Звёзд, то жутких до дрожи. И среди других постоянно появлялось одно и то же лицо, — тоже без шерсти, как у Пришельца, но обладатель его был много моложе, с огромными печальными глазами и непокорной прядью, падавшей на лоб. Казалось, Лике пыталась уловить события, происходившие в жизни этого персонажа: вот он в тяжёлом раздумье стоит посреди уютной комнаты с низким потолком, а вот его лицо искажено болью, рука зажимает раненое плечо, сквозь пальцы сочится кровь... Последний рисунок был страшен: какая-то пещера, по стенам мечутся огромные уродливые тени, а сам герой застыл на коленях возле пропасти, обессиленно глядя прямо перед собой. Прежде чем Корсак успел открыть рот для вопроса, Лике решительно сгребла все рисунки в одну стопку и достала из стола другие. Здесь были только люди, подобные Пришельцу, звёзды и корабли между ними, частью похожие на искалеченный звездолёт Криса, частью совершенно иных форм.
Лике бросила свои рисунки к ногам Корсака.
— Вот! Они мучают меня, не дают спать! Посреди ночи я должна вскакивать и рисовать, иначе они не исчезают, а приходят снова и снова!
— Но я-то чем могу помочь?
Лике приблизилась, глаза её горели.
— Отведи меня к Пришельцу. Пусть он посмотрит на всё это.
— Зачем?
— Пусть скажет, откуда это. Если я вижу другие планеты, — пусть так, я согласна, значит, такова плата за... Ну, словом, такая же расплата за преступления в прошлых воплощениях, как жизнь телепатов, гипнотизёров или лондар. А если бред... Корсак, пусть он скажет, я должна знать!
Корсак молчал. Ему стало жаль Лике, но привести её к Пришельцу представлялось чем-то противозаконным: указ Государя запрещал без особого распоряжения приближаться к кораблю.
— Ну пожалуйста, Корсак! Что тебе стоит? А моя душа успокоится, обретёт мир.
Вздохнув, он кивнул: на Лике было страшно смотреть. Опустевшая квартира сильно нуждалась в наведении хотя бы относительного порядка, но хозяйке было не до того: она словно спешила убежать подальше от этого места. На улице их обнял тёплый летний воздух Тавврии, вдали поблёскивала Итиль, и любая спешка казалась совершенно ненужной и излишней, — жизнь идёт своим чередом, всё и так можно успеть... Корсак попытался найти слова, чтобы успокоить Лике, но та резко оборвала его, и он обиженно замолчал. Подходя к звездолёту, Корсак уже изо всех сил надеялся, что Криса не будет дома.
В ответ на стук Ариатис почти мгновенно возник на вершине трапа. Корсак в двух словах изложил просьбу Лике, ожидая, что Пришелец попросит не беспокоить его глупостями и не отрывать от ремонта. Но Крис был серьёзен.
— Проходите, — широкий жест обозначил гостям путь в центральную каюту.
Лике проскочила внутрь первой и деловито разложила на круглом столе свои рисунки. Ариатис повернул их к себе. Поразившую Корсака историю он воспринял спокойно, но звёздные баталии изучал весьма внимательно. Лике напряжённо ждала.
Внезапно Крис оставил рисунки и, коротко извинившись, скрылся в рубке. Дверь за ним закрылась очень плотно, и гости не услышали его слов.
— Князь, простите за беспокойство, — Ариатис осторожно тронул Ардана за плечо. — Лике...
Ардан поднял несчастные глаза.
— За нею по поручению моего отца, Жреца, следит Варлок. Её игры безвредны.
— Она видит Галактику. Я узнал...
— Сейчас это не актуально. По подземной Тавврии идут ликсы, которым приказано убить Государя, слуги Пламенного Воина не успели остановить их. Остаётся только загипнотизировать их и отдать приказ промахнуться. Ещё надо предупредить Государя и Наследницу. Я должен немедленно испросить у отца жизнь гипнотизёра, иначе будет поздно: сегодня утром Недремлющий Страж уже пытался убить Пламенного Воина, теперь очередь моего кузена...
— Понял. Исчезаю.
Нахмурившись, Крис вернулся к своим гостям и тщательно закрыл за собой дверь в рубку. Лике смотрела на него с надеждой, к которой примешивался страх.
Ариатис уселся в кресле напротив ликсов и переплёл пальцы. Решать без Ардана, насколько способности Лике опасны для спокойствия её народа, оказалось немыслимо тяжело. Ликсы уже сделали огромный для себя шаг вперёд: признали телепатов, дали шанс на жизнь лондар... Но узнать о том, что есть на свете ещё и умение улавливать истории, происходившие на других планетах?! А если сказать Лике, что всё это бред, что она должна при помощи снотворных вернуть себе сон и тем самым умертвить свою фантазию? Да и возможно ли это, — скорее, она только искалечит свой несчастный ум... Крис не был силён в искусстве, но страстные, безмолвно кричащие рисунки тронули его. В конце концов, ведь и сам он надеется, что эта планета станет известной в Галактике, — там же
