ГОДЫ ЖИЗНИ

необходимую подготовку к отъезду. Сначала была принесена в жертву наша Машка. От нее мы  получили примерно 40 килограммов мяса. Оно было частично закопчено для длинного пути. Мы убрали урожай с нашего огорода. Кукуруза была нашим урожаем. Ее мы смололи на муку. Впервые в течение многих месяцев мы могли достаточно поесть. Мама варила большей частью мамалыгу, разновидность каши из муки кукурузы, с мясом. У нас было мало вещей. Поэтому мы не нуждались в долгих сборах. Отец прислал нам своего ординарца, чтобы он нас сопровождал в пути. Незадолго до Нового Года мы выехали в Краснодар.

1.3.3. Краснодар.
                                 
Путь в Краснодар был достаточно авантюрным. В военное время не была простой простая поездка железной дорогой. Мы должны были делать много пересадок. Бескрайние очереди военных и цивильных граждан стояли к билетным кассам. Каждая пересадка могла длиться 2-3 дня. Но не с ординарцем отца. Его фамилия была Махер. И он полностью соответствовал своей фамилии. Без задержек обеспечивал он ж-д билеты, находил правильный поезд, кипяток на остановках, помогал нам нести вещи. Короче говоря, без больших трудностей доставил нас Махер в Краснодар.
К этому времени многие санитарные поезда, в том числе и поезд папы, имели, базу в Краснодаре. Как раз в день нашего прибытия он имел длительную остановку в Краснодаре. Мы попали непосредственно в руки отца. Он привел нас в поезд. Это был канун Нового Года и экипаж и больные поезда подготавливались к празднику. Праздновали шумно и весело. К нам было обращено наибольшее внимание. Мы были усыпаны  подарками, апельсинами, мандаринами, печеньем, конфетами, шоколадом и др. Фима и я были как во сне.
Два дня жили мы в санитарном поезде. Отец, мать, и мы, дети, спали в купе отца, дед в купе начальника поезда.
Отец показывал нам поезд, знакомил с медиками и раненым. Все было необычно для нас и неожиданно.
Папа нашел в Краснодаре для нас комнату в доме одного армянина. Мы переехали из поезда в эту квартиру. Отца увез его поезд. Мы остались в Краснодаре. Мать получила место на обувной фабрике соответственно своей специальности. Фима и я посещали детский сад. Дедушка оставался дома и помогал по дому.
С самого начала мы рассматривали наше присутствие в Краснодаре, как временное. Мы стремились вернуться в Киев. Это было временем оптимизма. Красная армия вела беспрерывно наступление на всех фронтах. Почти каждый день производились салюты в честь различных воинских соединений.
Все же жизнь в Краснодаре была довольно суровой. Строго рационировались продукты. Незадолго до нашего приезда город был освобожден от немцев и нес на себе еще следы войны. Много улиц были перегорожены противотанковыми рвами. Там оставались только узкие тропинки для пешеходов. Если шел дождь, эти пути становились непроходимыми. Однажды я потерял мой галош в этом болоте и не мог его вытащить.
Вскоре после нашего прибытия заболел тяжело дедушка. У него образовались на ногах неизлечимые язвы. Он был уже довольно стар и силы его после всех мытарств подходили к концу. Через несколько дней он умер и был похоронен в Краснодаре.
В Краснодаре мы услышали в первый раз Гимн Советского Союза. 23 февраля мы праздновали в детском саду день Красной Армии и Флота. Праздник был обозначен военной темой. Я исполнял роль бомбардировщика, который бросал на немцев бомбы. Я швырял на пол строительные деревянные кубики, а наша музыкальная руководительница делала очень громкие аккорды, изображая взрывы.
Однажды маме позвонили с проходной и сказали, что ее ожидает какой-то военный. Возле вахтера стоял офицер с огромной буханкой хлеба. Это был муж маминой сестры Муня. Он оказался в командировке в Краснодаре и узнал наш адрес. Дядя Муня сообщил нам, что две сестры мамы Кука и Хонця были расстреляны немцами в Ростове вместе с детьми.
Отец посещал нас несколько раз, когда поезд делал остановку в Краснодаре. Каждый раз это был для нас настоящим праздником.
В апреле 1944 мама получила разрешение ехать в Киев. Ее обувная фабрика, на которой она работала  перед войной, уже действовала и нуждалась  в сведущих людях.
Мы ехали втроем в Киев. В Москве мы должны были делать пересадку. Это был первый большой город, который мы увидели с начала войны. Москва произвела на нас большое впечатление, вопреки всем ограничениям военного времени.

1.3.4. Снова в Киеве.
 
Мы возвратились в Киев в мае 1944 года. Сначала наша семья не имела никакого жилья, поэтому мы жили с семьей моей тети Эти несколько недель в маленькой комнате (около 12 кв. м) 6 человек вместе. Мама поступила на работу в плановый отдел 4 обувной фабрики, как заместитель начальника отдела. Она получила разрешение занять одну комнату в трехкомнатной квартире нашего бывшего дома. Весь дом был наполовину разрушен. Здание стояло без отопления, во многих окнах не хватало стекол. От прежних жителей практически никто не остался. Все квартиры  во время немецкой оккупации были полностью разграблены. В нашей прежней  комнате мы нашли только картонного  елочного зайца.
    Сразу после нашего прибытия мама пыталась кое-что узнать об участи родителей отца. В доме жили совершенно чужие люди. Они не знали ничего о моих бабушке и дедушке. В квартире не осталось никакого следа от них. Все было вероятно разграблено. Соседи рассказали только, что родители папы вместе с другими еврейскими соседями были собраны немцами и местными полицейскими в колонну и угнаны. Очевидно, они были в сентябре 1941 года вместе с другими евреями Киева расстреляны в Бабьем Яру. 100000 человек (кроме евреев также военнопленные, коммунисты, партизаны, цыгане и другие) были убиты немцами с сентября 1941 года вплоть до освобождения Киева в этом месте.
В 1944 году состоялся судебный процесс против высших немецких властей, ответственных за эти злодеяния в Киеве. Все обвиненные были присуждены к смертной казни через повешение. Исполнение приговора проводилось открыто на площади Богдана Хмельницкого. Я лично не видел этой казни. Но рассказы очевидцев ввергли меня в ужас. Я не имел никакого сомнение в том, что эти люди были виновны и заслужили самую суровую кару. Но я не мог поверить, что наши советские солдаты участвовали в такой жестокой казни. То, что по моим понятиям было присуще нацистам, не должны были бы делать наши солдаты. Я был тогда еще 8-летний и не мог ясно определить мои чувства.

В нашей квартире жили кроме нашей семьи еще две женщины с детьми, воспитательница детского сада Иза Назаровна с дочерью Светой и вахтерша детского сада Райгородецкая с дочкой Лизой. Обе девочки были с нами одногодки, нам всем было по 8 лет.  
Для восстановления нашего дома требовалось многое сделать. Все жители участвовали в этой работе. Но основную часть работ выполняли пленные немцы и мадьяры. Только после двух лет работы был наш дом восстановлен. Поэтому к первой зиме необходимо было хорошо подготовиться. Мать сделала на предприятии печь, которая была выполнена из жести. Печь устанавливалась в комнате. Дым от печи выводился прямо в окно через изогнутые жестяные трубы. После растопки печь сразу накалялась до красна. Было очень опасно приближаться к ней. Как горючее мы использовали дрова, уголь и остатки резиновых пластин, которые приносила мама с фабрики.
Зима была однако еще достаточно далеко. Сначала мы должны были записаться в школу. Единственная мужская школа в нашей округе была школа No 93 с занятиями на украинском языке. Хотя нашим родным языком был русский, мы записались в эту школу.
Мама очень беспокоилась, так как мы должны были по пути к школе неоднократно пересекать улицы с автомобильным движением. Она предостерегала нас постоянно, быть очень осторожными. Это однако, не помогло. Однажды шли мы с Фимой провожать одного из наших друзей к остановке трамвая. Мы ждали очень долго. Вокруг стояло много людей, которые нетерпеливо смотрели вдаль. Внезапно трамвай прибыл с шумом и звоном. Все бросились к дверям. Я испугался и побежал через дорогу, прямо под проезжавшую машину. После удара потерял сознание. Только в больнице я пришел в себя. Все мое тело было в бинтах. Голова, нос и вся кожа болели нестерпимо. Рядом со мной сидел мой брат и плакал. Моей первой мыслью было, знает ли мама уже. Когда она прибежала, я сначала сказал, что никогда такого делать больше не буду. Затем я попросил бублик с маком. Маме сразу стало легче. Я провел ночь с мамой в больнице. Следующим утром мы поехали в институт ортопедии на исследование, которое показало, что моя переносица сломана и череп получил вмятину. Кроме того была повреждена кожа во многих местах. Почти 3 недели я был лежачим больным. Вмятина в черепе и искривленная переносица остались навсегда.
Еще перед моим выздоровлением произошло одно радостное событие. Дядя Володя, муж т. Эти, приехал с фронта в отпуск. Он и тетя Этя посетили нас. Это было большой радостью и утешением для нашей мамы и для нас.

1.3.4. Школа

     1 .3.4.1. Первые учебные годы.  

Мы с Фимой пришли в первый класс. Хотя оба хорошо читали и писали, но наше начало в школе было нелегким, так как мы должны были переключиться с русского языка на украинский. Но это продолжалось не долго. Уже через  3 - 4 недели мы считались довольно хорошими учениками.
Фима и я были старше на 1 год, чем большинство наших одноклассников. Из-за эвакуации мы не смогли пойти своевременно (в 7 лет) в школу.
Учение доставляло нам удовольствие. Мы учили 5 предметов - украинский язык (букварь), каллиграфию, арифметику, гимнастику и музыку (пение). На музыкальных занятиях пели ученики большей частью солдатские песни, так как война еще не закончилась. Иногда это выглядело довольно странно. Так мы пели, например песню, которая называлась " Махорочка" (разновидность крепкого табака).
Это было трудным временем. Многое был разрушено войной. Имелся недостаток во всем, в школьных принадлежностях также. Мы не имели ни тетрадей, ни настоящих чернил. Каждый должен был побеспокоиться, чтобы как-то себя обеспечить письменными принадлежностями. Наша мать снабжала нас бумагой с фабрики. Она линеяла отдельные листы и сшивала их в тетрадки. Чернила делали из свеклы. Некоторые дети писали на полях газет. Одно было безусловно - все должны были писать пером No 86, чтобы получались красивые буквы.
Наше пребывание в школе No 93 было временным. Ее здание было построено из древесины и было уже сильно изношено. Мы должны были перейти в другую школу, которая строилась непосредственно перед войной. Ее здание было сильно повреждено во время войны. В 1944/1945 эта школа восстанавливалась. Мы помогали в обновлении  всеми силами (собирали куски оконных стекол, кирпичи, выносили строительный мусор и др.). Ученики мечтали о том, чтобы как можно скорее перейти в новую школу.
Это было полное надежд время. Красная Армия почти беспрерывно продвигалась вперед. Вся территория Советского Союза освобождалась от немца. Наши войска вступали в Европу. В это время приходили письма от нашего отца. Его соединение располагалось в Румынии. Однажды отец получил краткосрочный отпуск и приехал к нам.
Я вспоминаю охотно о подарках, которые он привез. Это были различным продукты (сало, масло, сгущенное молоко, туалетное мыло в