государственный муж возьмет на свои плечи тяжкий груз капризов собственной секретарши, то что же останется ему самому? Как видный государственный чиновник может урезать свои расходы, которые из года в год только растут? Ведь стоящему на высоте и надо много, а находящимся внизу, тем более гасторбайтерам-мастерам, хватит и малого для полного счастья. Именно так рассуждал Лев Борисович, и поэтому в своем таком поступке не видел никакого греха.
Вот так закончился этот эпизод жизни батюшки Виктора. Некоторое время все было тихо, и никто его после происшедших событий никуда не вызывал, и не трогал, но потом...впрочем, все по порядку.
Так в домашней суете летело быстро время; вот прошел Рождественский пост, и наступил великий Праздник Рождества Христова, который сие святое и праведное семейство встретило в новом собственном доме. Батюшка Виктор и матушка Ольга радовались жизни: постепенно начинали сбываться их заветные мечты, и жизнь поворачивала свой ход в нужном направлении. Правда было нечто, что омрачало радость бытия этой "богобоязненной" четы,-отсутствие собственного похоронного бизнеса, который мог бы принести нашим образцовым супругам немалый, и причем очень стабильный доход.
Ведь как известно, смерти еще никто избежать не смог: она общий удел всех живущих на земле человеков; даже Сам Господь наш, Иисус Христос, будучи совершенным Богом и совершенным человеком, однажды прошел ее врата. Но прошел для того, чтобы потом воскреснуть, и сообщить это свойство всем живущим на земле. Но воскреснем мы при Втором Страшном Пришествии Его, для Страшного Суда, для метаистории, которая будет для одних блаженна, а для других ужасна, как о том свидетельствуют нам Священное Писание и Отцы. Пока же мы живем здесь, на грешной земле, и Царствие Небесное, по словам нашего главного героя,-батюшки Виктора,-"то ли будет, то ли нет", а вот смерть,-штука реальная. Да не просто реальная, а очень выгодная и прибыльная, особенно после развала Советского Союза и перестройки, когда многие наши граждане лишились элементарных человеческих условий существования, и стали умирать сотнями тысяч.
Можно купить продукты и одежду подешевле, можно экономить на собственном здоровье,-не посещать врачей, и лечиться самому,-можно экономить газ, электричество, воду, но на похоронах особо не сэкономишь.
Во всяком случае яма, гроб, катафалк, поминальный обед и памятник,-обязательные атрибуты любого погребения.
В Глухове похоронным бизнесом занимался некто Валентин Михайлович Силаев. Этот гражданин держал похоронный дом под названием "ОБЕЛИСК", и оказывал жителям города и района ритуальные услуги. Причем брал за это не особо дорого: как говориться, три шкуры не драл. Глядя на Силаева батюшка Виктор думал, что такой расклад вовсе не справедлив: он, как священник, отпевает покойников, совершает обряд "вознесение души в рай", служит панихиды,- то-есть исполняет духовную часть погребального дела; так не пора ли взяться и за материальную составляющую? Тем более, что она оплачивается гораздо более выгоднее, чем духовная.
Короче говоря, о. Виктор задумал организовать свой собственный похоронный бизнес, и создать здоровую конкуренцию этому Силаеву: пусть, мол, все видят, что священники могут не только молитвы читать, и кадилом махать, а могут еще и проявлять деловые качества,-например заниматься бизнесом, и причем как заниматься! А для того, чтобы конкурировать с Силаевым можно было успешно, матушка Ольга придумала открыть похоронный дом в самом морге: дескать, преставился человек,-обязательно повезут его на вскрытие в морг. А тут все тебе под рукой, все готово: и похоронная атрибутика, и похоронные услуги, и услуги священника. И все-бы себе ничего, но вот только есть одна загвоздка: главврач центральной районной больницы ни как не желал сдать комнату в морге, под похоронный дом в аренду, по сходной цене, а заломил такую сумму, что батюшка Виктор хоть и не умел свистеть, но тут невольно присвиснул. Короче говоря, без вмешательства Льва Борисовича начинать это дело не имело смысла, и о. Виктор давно уже подумывал, как лучше к нему с этим вопросом подойти, но тут случай предоставился сам.
Праздником Рождества Христова открывается череда веселых праздничных дней,-вплоть да праздника Богоявления,-именуемая в народе-святки. В эти дни прославляется Богомладенец Иисус Христос, пришедший в мир для того, чтобы искупить человека от греха, проклятия и смерти. И прославляется не только в церковных Богослужебных гимнах, но и в народных песнопениях, именуемых колядками. К сожалению у нас в России этот добрый обычай почти утрачен, а вот в Западной Украине, откуда родом был батюшка Виктор, он сохранился.
Ходит там священник с певчими по селу, несут на высоких шестах изображения Вифлиемской звезды, козла, смерти, ну и конечно же икону Спасителя. Заходят в каждую хату, и поют колядки. Конечно же, хозяева жертвуют на церковь, кто что может, и так порой собирается значительная сумма, которая делится между священником и его причтом. В общем, плохого ничего в этом нет, поскольку таким образом как-бы радость приходит в каждый дом. Решил возродить этот благочестивый обычай и батюшка Виктор. Только для посещения избрал он не своих простых прихожан, а людей состоятельных,-крутьков,-которые и пожертвовать могли изрядно. К обычным же людям батюшка не ходил,-не пристало, дескать, ему по мелочам размениваться.
Ну а для того, чтобы колядки звучали умилительней, решил батюшка привлечь детей из местной музыкальной школы, пообещав им за эту работу деньги и различные сладости. Репетировали колядки где-то с месяц, и вот теперь, на второй день Рождества, эта команда во главе с батюшкой двинулась по улицам Глухова, неся радость тем, у кого ее и так в избытке. По этому поводу о. Виктор любил шутить, приводя Евангельские слова: "...Имущему еще дано будет, и преизбудет, а у неимущего, даже то, что он думает что имеет, отъимется от него..."
Конечно же, первым домом, который посетил батюшка, был дом господа бога его,-Льва Борисовича. Мэр жил в огромном двухэтажном замке, под видеонаблюдением и охраной. Когда батюшка с детьми подошел к его дому, из ворот вышел охранник, который узнав причину посещения попросил их подождать, а сам пошел в дом докладывать. Минут десять никто не выходил, но вот ворота открылись, и охранник пригласил их войти во двор.
-Лев Борисович ждет вас, проходите,-сказал он, закрыв за ними ворота.
Батюшка с матушкой Ольгой и с детьми прошли во двор, и направились к дому, где в открытой распахнутой входной двери, улыбаясь, встречал их мэр.
-Ну, проходите, проходите; а я уже жду, не дождусь вас; когда же вы придете, и принесете к нам в дом Рождественскую радость?! Что-то очень долго пришлось вас ждать. Наверное, уже заходили к кому нибудь?-при этих словах мэр сверлящим взглядом посмотрел на батюшку, которому от этого стало не по себе.
-Нет, Лев Борисович,-ответил батюшка,-вы первый.
-Ну, хороше, первый, так первый,-мэр улыбнулся,-ну, давайте, приступайте.
Дети во главе с о. Виктором и матушкой пропели четыре колядки, мэр достал заранее приготовленные деньги, конфеты, и роздал детям; батюшке же не дал ничего, объяснив это тем, что во-первых: поскольку прославляется Богомладенец, то Рождество,-праздник больше детский, а батюшка давно уже не ребенок; а во-вторых,-все лучшее в нашей стране всегда принадлежало детям, и поэтому он, мэр, хочет, чтобы эти дети впоследствии были такими же богатыми, как и он. А поскольку батюшка Виктор, будучи попом, представляет собой духовность, с которой, мол, богатство не совместимо, то и плата за исполнение колядок ему ни к чему: достаточно с него будет того, что ему сподобилось побывать в доме у него,-мэра,-господа бога его. Это и есть самая высшая для него честь, и плата за пение колядок. При этом Лев Борисович добавил, что святые ничего не просили у Бога,-только прощение грехов. Так и батюшка Виктор: достаточно с него и того, что побывал в его доме,-это и есть для него самая совершенная мзда, и доказательство того, что все его грехи, которые он совершил перед ним, мэром, в прошлом году, ему прощены.
Отец Виктор конечно же возмутился таким поступком мэра, но виду не подал.
Когда они уже пошли на выход, мэр попросил его немного задержаться, и сказал: "Дело к тебе у меня есть, Витяй, серьезное. Переговорить нужно, но не сегодня. Приходи ко мне в мэрию послезавтра в час дня; только смотри, не вздумай опоздать, сам знаешь, что тогда уже тебе не спущу: пройдешь вторую и третью космические ступени".
-Хорошо,-сердце у батюшки екнуло,-обязательно буду. А о чем разговор-то?
-А вот тогда и узнаешь,-ответил мэр,-да не ссы ты, я тебе очень хорошее дело хочу предложить; подработаешь! И смотри не забудь: принеси мне для Алины Рождественский подарок от деда мороза.
-А какой?-поинтересовался батюшка.
-Крестик золотой она хочет, большой только...ну и с цепочкой конечно вместе. Смотри мне, не забудь. Ну, а сейчас давай, покедова, а то тебя уже ждут, да и меня тоже заждались. Удачи, тебе, Витя; побольше бабла собрать, ну и конечно же веселых святок.
С этими словами мэр распрощался с батюшкой, проводил его, и закрыл за ним дверь.
глава_5
После Льва Борисовича о. Виктор с детьми еще долго ходил по Глухову, посещая состоятельных людей, неся каждому из них в дом Рождественскую радость, и получаю от них истинную радость,-материальную. Наконец, уже поздно вечером, дети устали, и стали проситься по домам. Но перед тем, как их отпустить, батюшка пригласил их к себе в дом, напоил чаем с конфетами, дал каждому по пятьсот рублей, и попросил старосту развести их на машине, каждого в свой дом.
-Не забудьте же,-сказала им матушка напоследок,-завтра в девять утра собираемся в церкви и опять идем колядовать. Сегодня мы обошли далеко не всех.
После того, как дети уехали, супруги высыпали из сумки деньги, и стали считать барыш.
-Примерно двадцать семь штук наколядовали,-сказала Ольга,-и двадцать один дом обошли. Хотелось бы конечно больше..., но да ничего, слава Богу и за это.
-Завтра продолжим,-ответил батюшка, убирая деньги в сейф,-там еще примерно так двадцать серьезных клиентов осталось. Глядишь, еще что-то наберем.
-А ты обратил внимание, Витя, как они живут? Какое изобилие в их домах? Ведь там бабла немерено! А дают-то очень скупо; тут с каждой хаты надо не меньше пяти штук брать..., но не скажешь ведь, неправильно поймут, да еще и скандал поднимут. А этот лысый хер, Лева, вообще нам ничего не дал! А какую отговорку сочинил про детей и про духовность...это надо же еще и придумать такое!
-А он, Оля, всю жизнь на этом сидит: работа у него такая,-людей разводить. Тут еще и не то придумаешь. А если не сможешь придумать и убедить, в том, что придумал, то на таком посту и не удержишься. Тоже ведь, непросто: надо и придумать что-то правдоподобное, что-бы в это поверили, и сказать так, что-бы выглядело убедительно. Короче, нужно быть актером в своем роде.
-А ведь мы с тобой, Витя, тоже в своем роде актеры, тоже маски одеваем. Ведь ты, например, даже и в Бога то не веришь.
-Нет, Оль, в Бога я то верю, а вот в то, что в Писании написано,-нет. Сама подумай, ведь там ублажаются кроткие, смиренные сердцем, нищие, скорбящие,
