Правосудие

ничего не пи¬ла, кроме чая. - Почему она тогда никак не может проснуться, а? - Да какая разница! - он повысил голос настолько, насколько смог, - Сегодня - девять
дней. Почему я не вижу своей рюмки водки и кусочка хлеба? - Берта наклони¬лась к нему и шепнула на ухо, - А девять дней назад был сороковой день со дня смерти моей дочери.
Эвелина вышла из спальни на шум застольных приготовлений, выглядела она неважно, возможно, подозрения ее матери были не так уж беспочвенны. - Ну, наконец-то! - сказала она, - А то я уже начала думать, что ты проснешься лет через сто, когда здесь никого уже не останется в живых. - Зато ты...- начала, было, мать. - Хватит! - оборвал ее воскресший.
Через четверть часа застолье потекло, зажурчало смехом и зазвенело бокалами, как будто и не прерывалось девять дней назад, как будто и не было этих девяти дней. Но где же они были? В его сознании не существовало никаких черных дыр - куда же они провалились? Впрочем, он отправился в Зазеркалье, чтобы сражаться с драконом, а сражался с собственными ногами внутри какой-то машины, - что значили какие-то девять дней, по сравнению с этой, шуткой? Но Берта, которая была при смерти - оказалась здоровой и цветущей, а он - вер¬нулся и сильно хотел есть. Стоило ли, с бухгалтерской скаредностью, выиски¬вать дыру в бюджете жизни? Эти девять дней ушли туда же, куда и все осталь¬ные дни его жизни - в никуда. Где прошлое? Оно в зазеркалье. И этот факт не менее таинственен, чем полет дракона.
Уяснив себе, что ничего не знает и никогда не узнает, он со спокойной со¬вестью вернулся в настоящий момент и налил себе рюмку кальвадосу. - Как ты себя чувствуешь? - спросила Берта. - Хорошо. А ты? - Великолепно. Лучше, чем десять лет назад. - По ней это было видно, она выглядела помолодевшей, на ее лице играл румянец. - Ты что-нибудь помнишь о своей болезни? - спро¬сил он. - Нет. Я проснулась утром, вся в крови и дерьме и пошла в душ. А вы¬шла оттуда чистой и совершенно здоровой. Ты к тому времени уже выключился, и над тобой хлопотала Таня. - Что она делала? - Жгла какие-то вонючие тра¬вы и все время бормотала тебе что-то в уши. Она не отходила от тебя первые трое суток и не подпускала никого, даже сильно повздорила с Ритой, чуть не подрались. - Это я ей чуть не набила морду, - вступила всегда все слышавшая Рита, - Но я - справедливая женщина. Я признаю, что была не права. Ведьма ох¬раняла тебя, как цепная собака. Она тряслась над тобой, то есть, в букваль¬ном смысле тряслась, а не в переносном. Она не спала, не ела и мочилась в банку, чтобы не отходить от кровати. А такие вещи надо ценить. Но, все рав¬но, она сука. - А она, на самом деле, ведьма? - спросила Эвелина. - Можешь не сомневаться, - заверила ее Рита, - Самая настоящая. Настоящая подружка для твоего папочки, черная, как грязь. - У меня есть и другая подружка, - он ус¬мехнулся и кивнул на Берту, - Белая, как снег. - Это негатив, - отмахнулась Рита и он, в очередной раз, подивился проницательности этой женщины, она бы¬ла ничуть не менее ведьмой, чем Таня, только по-своему. Ты не права, - вступилась Эвелина, которая симпатизировала Берте. - Твоя мать - фундамен¬тально права, - заметил он. - В чем? - спросила Эвелина, удивленная таким поворотом дел. - В фундаменте, - ответил он, - На свете столько правд, сколько людей, и единственный способ не запутаться в них, это полагать свою - фундаментальной. - Все люди так делают, - возразила Эвелина. - Далеко не все. Если бы все так делали, то им не было бы нужды, постоянно разбивать друг другу го¬ловы. Люди постоянно опираются на чей-то больший авторитет, чтобы подпереть им свою маленькую и шаткую правду. А когда они оперлись на авторитет - зако¬на, религии или банды, им уже мало защитить свой маленький интерес и просто разбить кому-то нос. Они отобьют нос вместе с головой, они тысячу голов сне¬сут - за Большую Правду. - Не надо вещать! - запальчиво сказала Рита, - Ты не разбивал нос Владимиру. Ты убил его. - Потому, что он наступил на мою пер¬сональную ногу. И я защитил свой персональный интерес. А если бы я полагал¬ся на какие-то авторитеты, то вынужден был бы убивать всех паразитов в мире. Начиная с тебя. - Я паразит? - Ты паразит. - А ты кто? - Тоже паразит. Как и все. И если бы мы все паразитствовали, не прикрываясь никакими идеоло¬гиями, то обошлись бы малой кровью, а не убивали миллионами. - Я была на со¬брании анархистов в Арле, - сказала Эвелина, - Они говорят то же самое. - Они не могут говорить то же самое, потому, что они - анархисты. Они - группа. А у группы есть идеология. - И не спорь с папочкой, - насмешливо сказала Ри¬та, - Он был там, где мы не были и знает то, чего мы не знаем. И если он про¬должит изрекать мудрость, то его мудрость опечалит нас всех.

Глава 25

Он думал, что выспался на месяц вперед, но ошибался. К вечеру его начало клонить в сон, и он едва добрался до постели, покинув застолье, но едва он обрушился на кровать, как вслед за ним в спальню вошла Берта с телефонной трубкой в руке, - Это Таня.
- Как ты?  - спросила Таня. - Очень спать хочу. - Ну, спи. - Трубка выпа¬ла из его руки.
- Никого нет здесь, - произнес голос в темноте, настолько низкий, что казал¬ся плотным и осязаемым, - Кроме тебя. Ты получаешь все, что хочешь и за все платишь. Ты так захотел - плати. Нет черного и белого - это ты свет в темно¬те. Все, что ты встречаешь, начинает существовать, когда ты встречаешь его. Ты платишь светом за его жизнь, ты выкупаешь его из мрака, и оно начинает быть независимо от тебя. Нет дороги, нет обочины дороги, - дорога начинается и закан¬чивается у твоих ног. Каждый, встреченный тобой на дороге, - это мытарь, взи¬мающий плату с твоего неведения ради своей жизни, которую он у тебя не про¬сил. Ты сам так захотел, - плати. Ты - творец, который находится в рабстве у каждой твари и каждая тварь, - твой палач, даже если и жертва. Ты сам так за¬хотел, - плати. Это ты пишешь рунами дерьма и крови на лбу каждого младенца, такой у тебя свет. - Если за все плачу я, - крикнул во тьме отчаянный и яростный голос, - То, кто такой ты?! - Я тот, кто светит на тебя, - ответила тьма. - Мне не нужен твой свет! - Ты не хочешь платить? - спросил голос тьмы, - Тогда погасни. - Пошел ты!!! - завизжала, засверкала в темноте чья-то слепая ярость, - Погасни сам!!! - Ты не хочешь погаснуть?  - глухо откликну¬лась тьма, - Тогда вспыхни и выкупи меня! -



ЧАСТЬ 2

Глава 26

По узкой дороге меж кукурузных полей, двигался колесный танк, за ним - бронеавтомобиль, далее, - два грузовика, еще один легкий танк и бронеавто¬мобиль замыкали колонну.
Колонна двигалась от железнодорожной станции Скотоватая к поселку Новый Крест, где располагался натовский пост, контролирующий семь населенных пунк¬тов района, дороги и железнодорожный мост. В одном из грузовиков, маркирован¬ном красными крестами, были медикаменты и питьевая вода, в другом, - боепри¬пасы для станковых гранатометов и осветительные ракеты. Расстояние от станции до поста равнялось одиннадцати с половиной километрам.
Было около полудня, палило солнце, высоко в небе кружилась пара канюков, ничего не было видно кроме армейских автомобилей и не было слышно ничего, кро¬ме гула их двигателей. Вдруг грунтовка вспучилась под колесами двух передних машин, взрывом бронеавтомобиль развалило на куски, горящий танк сбросило с дороги. В ту же секунду из зарослей кукурузы ударили реактивные гранатоме¬ты, две замыкающие машины вспыхнули, но кинжальный огонь не прекращался, по¬ка горящие обломки не взлетели в воздух.
Из кукурузы выскочили люди в сером и метнулись к грузовикам, водители пы-тались бежать, но их мгновенно пристрелили. Человек, командовавший атакой, отдал короткие распоряжения. Один из боевиков прыгнул за руль автомобиля с красными крестами, остальные шестеро набились в кабину и встали на подножки. Грузовик, ломая кукурузу, рванулся в сторону лесополосы, разделяющей поля. На дороге взорвался фургон с боеприпасами, в небо взлетел фейерверк осветитель¬ных ракет, вспыхнули посевы по обе стороны дороги.
Грузовик, преследуемый огнем, остановился у лесополосы, команда распахнула двери фургона, в зарослях пыльных акаций заржали лошади.
Расшвыривая ящики с водой и медикаментами, бойцы выгрузили шестнадцать не¬больших картонных упаковок, коновод поглядывал через плечо, удерживая испу-ганных лошадей.
Упаковки загрузили в брезентовые мешки, укрепленные парами, в задней части седел, команда разобрала лошадей и вышла по другую сторону посадки, оставляя за спиной горящее поле и горящий фургон. Перед ними был участок холмистой сте¬пи, пересеченный руслом высохшей речки. Они свели лошадей вниз, прыгнули в седла и погнали галопом, - в сторону следующей лесополосы.
Таков был метод ведения кавалерийской войны в 21-м веке.
Обычные методы партизанской войны были неприменимы в этой густонаселенной и открытой местности, - любой точки можно было быстро достичь по широко раз¬ветвленной сети дорог и все контролировалось с воздуха. Моторизированные пат¬рули выдвинутся к месту атаки через 10-12 минут и начнут прочесывать мест¬ность, - вдоль дорог. Вертолеты поднимутся в воздух через 5-7 минут, они будут расстреливать каждую машину в радиусе 10-15 километров от места атаки, и каждую группу людей, которая им покажется подозрительной. Жизнь в окрест¬ных селах замирала, когда в воздух поднимались вертолеты, - никто не высовы¬вал носа из-под крыш. Но ни один внедорожник не мог преодолеть частокол ле¬сополосы, через который легко проходил кавалерист или преследовать его через изрезанную оврагами местность. Через минуту после полдня лесопосадки начина¬ли отбрасывать густую тень, и очень непросто было рассмотреть в ней цель с воздуха. А, услышав гул двигателя, всадники укрывались под кронами деревьев и становились невидимы вообще. Это была тактика полевой лисы, которая уходит в лесополосу, где ее не может преследовать гончая между деревьев, укрывается под деревьями от канюка в небе и от взгляда охотника с ружьем, оставляя лесо¬полосу, - между собой и охотником. Так лиса умудряется выживать в густонасе¬ленной врагами местности, где на каждом шагу ее подстерегает опасность.
Но никакая лиса не способна выжить, если у нее нет логова.
Основной задачей отходящей группы, было уйти броском из зоны прочесывания, после чего залечь и ждать темноты. А в темноте было уже намного легче ускольз¬нуть в свое логово. Вспомогательной задачей, было двигаться по заранее проло-женному маршруту, не приближаясь к дорогам и избегая каких бы то ни было встреч. Они не могли допустить, чтобы противнику вообще стало известно о существовании кавалерийского метода. Поэтому, каждый, кто мог встретиться им на пути, - мог встретиться им на свою беду. Лисы с автоматами, были серыми, как лисы, поскольку пятнистый камуфляж в этой местности, мог охранить их
не более чем гиену, - на улицах города. Каждый ствол был обмотан серой мар¬лей, что затрудняло его идентификацию на расстоянии, каждый ствол был упря¬тан под серую или коричневую ветровку, ни один предмет одежды бойца не повторял покрой одежды другого бойца, их головы покрывали селянские кепки и мятые бейсболки, - случайный встречный мог бы и не опасаться за свою жизнь, если у него хватило бы ума бросить взгляд издалека и отвернуться.
Логово серых лис находилось на достаточном