Лука

искуса до пострига за его согласие поселиться в бараке, где никто не жил, и расписать стены церкви. Прихожан было немного и необходимо было как-то привлекать население из соседних сёл на службу, хотя бы воскресную. По будним дням селяне сюда не приходили, занятые своими проблемами выживания в коммерческом мире. Узнав про новые тарифы на разные службы, так и вовсе перестали ходить некоторые из них. Да, и оступившихся милиционеров надо было вводить в веру, дабы не натворили чего с обиды.
В общем, работы хватало, а работать, как всегда некому. Добровольцев работать даром не было, но зона поставляла периодически работников.
Старец Серафим, приезжавший на воскресные службы и поселивший его здесь, практически вымолил у церковного руководства ускоренный постриг для Луки без испытательного срока, и теперь Лука был в долгу у всего православия, и доказать свои помыслы, направленные к Богу, он мог только кистью. Поэтому уже на следующий день он взялся за работу. «Тайная вечеря» было его задание. Реализовать замысел на небольшой стене возле алтаря он обязался за три месяца. В аккурат к Пасхе. Лука взял кусок угля и стал прикидывать композицию на стене. Сначала он начертал контуры стола. Отошёл в сторону посмотрел перекосы, исправил. Достал картинку, глянул, как выглядел стол, какие были ножки, столешница. В голове крутились модели конференц-столов, какими он торговал в Москве. «Не пересолить бы, а то братва не поймёт.» Стол получился слегка плоским на вид, и Лука достал лист с отпечатанным вариантом, сделанным в программе «Архикад». Он подправил кромку, подтёр заднюю часть в глубину и выровнял по вертикали ножки. Со столом провозился до обеда, периодически отвлекаясь на молитвы. Под самым потолком были окна, и свет зимнего солнца падал на него, подзадоривая и отбрасывая тень зарождающегося гения. Лука с интересом рассматривал нехитрый свод купола и мечтал о том дне, когда распишет его, как Рафаель Сикстинскую капеллу.
Он отложил работу и пошёл варить кашу на обед. Набрал дров, раскочегарил печь и поставил кастрюлю. Затем достал фотографии «Тайной вечери», сделанные из Интернета, и удивился количеству решений одной и той же сцены. Классическая модель Леонардо да Винчи переплеталась с авангардной Дали и разными вариантами других художников. На одной картине стол был изображён сбоку: Христос сидел слева картины,  шесть апостолов спиной к зрителю, а шесть на заднем плане лицом. На картине Сальвадора Дали был только Христос, остальные почему-то растеклись по столу атомами, плюс сверху вещал распятый образ отца. На варианте неизвестного художника трезвым выглядел Христос, апостолы были в доску пьяны. Ещё одна картина показала что, часть апостолов сидела за небольшим, практически квадратным столом, спиной, часть по бокам, и по центру был Иисус. Всё это разнообразие конструкций стола натолкнуло на мысль о том, что не будет великим грехом, если начертать стол современный.
«Но вот скатерть везде присутствует, закрывая столешницу. А что, если показать стол во всей цветовой гамме да ещё с орнаментом христианской мифологии?» - подумал Лука и закурил старую чёрную прокуренную люльку, запаливающую только в интригующие и роковые минуты. По стенке пробежал паук.
«В конечном итоге, важен ведь не стол, а те, кто за ним сидит. Истинный божий дух может воплотиться за любым столом.»
Пообедав, он задремал, разомлев от тепла. Приснилось ему несколько вариантов «Тайной вечери» за его макетом стола.
1. Сталин во главе политбюро решает проблемы коллективизации и индустриализации страны с параллельным отловом врагов государства.
2. Хрущёв на заседании того же бюро обсуждает запуск в космос первого человека.
3. Брежнев вместе с членами политбюро согласовал ввод войск в Афганистан.
4. Съезд глав независимых государств бывшего СССр без стран Балтии во главе Володи.
Лука подскочил, моментально проснувшись: «Ну и бред, господи.» Он прочитал исцеляющую молитву и поставил чайник. На дворе вечерело.
Лука подумал, а что, если компанию изобразить, как корпоративное заседание в деловых костюмах с лицом Иисуса у всех – клонирование образа по подобию Бога. В комнату зашёл старый знакомый и, мяукнув, умостился возле печки.
На следующий день, утвердившись в варианте современного конференц-стола, Лука рьяно принялся за работу. Нанося крупными мазками масляные краски для пола, он в считанные минуты нарисовал стол. Произведение индивидуального искусства предстало перед очами Бога и исполнителя:
Красавец-стол цвета махагон блистал в лучах пробившегося через окна церкви света.

Лука был доволен и сиял вместе со столом. Первый этап пройден. Он вышел на морозный воздух и распалил люльку. В ясном лазурном небе парил ястреб.
Из села пришла старуха. Она предложила художнику молоко и хлеб.
-Спасибо, уважаемая, но платить не чем, - улыбался наивно Лука.
-Мне не надо денег, соколик, это тебе в помощь от чистого сердца.
-Быстро у вас почта работает.
-Сяло большое, жильцов мало: кто вымер, кто уехал. Вот тебя, соколик, и заприметили.
-Ну что ж, рассчитаюсь иконками.
-У меня всё есть, акромя Бога ничего не нужно, - она развернулась и ушла.
Её сгорбленная фигура передвигалась в ритме улитки по тропинке через снежное поле в сторону села.
Лука зашёл в храм и принялся ваять апостолов. Начав с тёзки, он изобразил быстро апостола Луку в малиновом наряде рядом с предполагаемым местом нахождения Христа. Затем пошли фигуры: первый Симон, называемый Петром, и Андрей, брат его, Иаков Зеведеев и Иоанн, брат его, Филипп и Варфоломей, Фома и Матфей мытарь, Иаков Алфеев и Леввей, прозванный Фаддеем, Симон Кананит и Иуда Искариот. У всех что-то было в руках: у кого кубик-рубик,  КПК у Матфея, эхолот,  цифровая фоторамка, навигатор, электронные весы, пейджер, сотовый, песочные часы, оптический прицел, микроскоп, телескоп. Обрисовав контуры святого семейства, Иоиль отошёл в сторону прикинуть глазом, что вышло. В цветах пока был только Лука почему-то с отвёрткой по замеру напряжения в сети. Инока Иоиля не устроила конфигурация тел апостолов, и он принялся подправлять их. Раздался звонок мобильного.
-Да.
-Здорово, грузин!
-А, привет, коллега по мебели, как там москов, стоит?
-Стоит, куда ей деться. Тут хозяин склада приходил, ты помнишь, как оторвал хвост у зайца и водрузил себе на макушку?
-У какого зайца? – Лука наморщил лоб.
-Девчонка в короткой юбчонке и костюме зайца танцевала рядом с тобой грузинский танец.
-Если честно, ничо не помню, а что случилось?
-Девчонка эта - дочка хозяина складов, а он грузин, в общем, влюбилась она в тебя, танцор, требует твой телефон, я сказал, что ты уехал.
-Я за праздник заплатил, так что оторванный хвост тоже входит. Скажи ей, что я поехал в тундру лес валить, а в принципе телефон можешь дать. Как дела вообще?
-Классно, зря ты уехал, почти все твои клиенты купили мебель, а Главснаб правительства Москвы будет брать мебель постоянно, пока не закончат ремонт во всех кабинетах.
-Значит, я работал правильно, и твой зам зря на меня наезжал.
-Олег Олегович, ха-ха, да у него ветер в голове, в общем, если надумаешь, приезжай, такой менеджер мне нужен, эти балбесы только в игры умеют играть да заглядывать на грудь секретарши, которую я уволил, совсем крыша поехала у неё.
-Спасибо, но у меня теперь другая карьера. У нас снег пошёл.
-Как знаешь, у нас тоже, пока.
-Адью.

Лука отломил горбушку и надпил молоко из банки. «Вкуснотище.» Он включил лёгкий рок-н-ролл на мобильнике и стал отбивать чечётку в храме. Отец небесный через все окна храма квантами света смотрел на новоиспечённого монаха. Иоиль крутил ногами, как заправский танцор Бродвея. Тихо и незаметно подошёл зимний вечер. Приехал старец Серафим.
Иоиль возился с кусками оргалита, как в дверь постучали.
-Войдите.
-Здавствуй, Иоиль, - сказал старец.
-Вечер добрый, отец Серафим, заходите. Как добрались?
-Спасибо, долго ехал, автобус ломался. Чаем угостишь?
-Конечно, свежий хлеб есть, молоко.
Лука налил чаю и порезал хлеб. Старик присел на край нар и сказал:
-Как идёт у тебя работа?
-Божьими молитвами. Я хочу написать две «Тайные вечери» : одну слева от алтаря, другую справа.
-Это ещё зачем, пиши одну каноническую.
-Задумка такая, что каноническая будет для тех, кто идёт «тесными вратами» к Богу, а модернистская «Тайная вечеря» - кто идёт «широкими вратами».
-Боюсь, церковное руководство не примет твой вариант. А что будет изображено на новой «Тайной вечере», тут можно и «карьерой» поплатиться.
-О карьере ли думать настоящему монаху. Пока вы поужинаете, я вам нарисую на бумаге, примерно, что задумал.
Иоиль взял лист бумаги и начал быстро чертить карандашом. Через двадцать минут он сказал:
-Готово.
Серафим взглянул на лист и поднял в недоумении брови:
-Здесь мультик какой-то, а не вечеря.
-Это эскиз карандашом, поэтому впечатление искажённое. по центру стоит Иисус с ноутбуком в хитоне, над головой его Карлсон и Вини-пух, чтобы детям было интересно, по левую руку собака Стрелка в скафандре, а по правую – Белка, как символ первых тварей, общавшихся непосредственно с отцом и вернувшихся на землю, собаки ведь от людей отличаются только тем, что говорить не умеют, не так ли?
Серафим звонко засмеялся:
-Ты, брат-фантазёр, тебе в Голливуд ехать надо, а не в монастырь. А этот ослик с горшком на переднем плане, что делает?
-Шарик входит и выходит. Символ непорочного зачатия, думаю, детям так проще объяснить.
Старец засмеялся ещё громче:
-Что в руках у апостолов?
-У кого, что: Пётр и Андрей держат эхолот для поиска рыбы, Матфей – КПК с базой налогоплательщиков, Иаков и Иоанн прильнули к телескопу и микроскопу,  Филипп собирает кубик-рубик, а Варфоломей определяет маршрут по навигатору, Фома взвешивает на электронных весах космическое питание в тюбиках для непосредственно вечери, Иаков Алфеев поднял над головой песочные часы, а Левей звонил по сотовому, Симон Кананит держал оптический прицел, как образ истребления апостолов, ну, и Иуда смотрел на себя в цифровой рамке.
-Потрясающе,- произнёс старец, - но я нахожу, что лица апостолов схожи чертами с видными деятелями искусства, науки и политики.
-А как же, отец Серафим, ведь эволюция лиц незыблема. Вот у Иуды закручены усы кверху в знак того, что Сальвадор бросил свой народ во время войны и бежал в США.
-Версия твоей вечери интересна, но надо согласовать с руководством, пока рисуй каноническую картину без метаморфоз. Я, как бывший военный лётчик, тебя понимаю.
-Вы летали?- Удивился Лука.
-Да, и Афган бомбил, и друзей хоронил в закрытых гробах, теперь каюсь за всё, поэтому не хочу, чтоб тебя отсюда выкинули. Эскиз твой я возьму с собой. Пора спать.
Они помолились и легли. Серафим на нары, Иоиль на пол возле печки.
Утром старец уехал. Лука обнаружил, что поленья заканчиваются и начал каждый день ходить по заснеженному лесу собирать сушняк.
В один из дней прибежала растрёпанная женщина и просила его, чтобы он спас её ребёнка.
-Но я не доктор, а что с ним?
-Задыхается она, тяжело дышит.
-Температура есть? Астмой болела?
-Не знаю я, раньше такого не было, - плакала женщина.
Лука бросил работу и пошёл с ней.
-Врачей в селе нет?
-Да какие тут врачи, одни старики, скорая сюда месяц будет добираться, -