тараторила она, захлёбываясь.
-Дико живёте, однако.
Они подошли к дому. Лука увидел ель и попросил топор. Быстро нарубил еловых веток и сказал женщине ставить тазик с водой, туда он бросил ветки.
На кроватке возле печки лежала девочка лет пяти, а возле неё сидела старуха и читала молитвы. Иоиль приложил руку ко лбу.
-Горячо, тут либо воспаление лёгких, либо бронхи. Антибиотики есть?
-Дали парацетамол, - сказала старуха, - кашля нет.
-Это плохо, кашель нужен. Вино, спирт есть?
-Вино домашнее и самогонка.
-Грейте немного вина и натирайте её самогоном.
Девочка постоянно плакала, лицо раскраснелось.
Вода в тазике нагрелась и запахло в доме ёлкой.
Еле уговорили девочку выпить вино, а позже остывший еловый отвар. Тазик поставили рядом, и комната пропиталась хвойным целебным запахом. Провозились два часа. На улице стемнело. Девочка успокоилась и заснула. Лука и сам разомлел от ели.
Женщина со старухой просили его остаться поужинать и заночевать. За вечерей хозяйка рассказала, что муж её уехал на полгода на заработки в столицу, деньги высылает, но жить тяжело. Они посидели, поговорили о всяком, Лука заверил, что всё будет нормально к утру, отвар давать постоянно, поблагодарил за ужин и пошёл к себе.
Зима прошла медленно и без особых приключений. В один из дней приезжал Серафим и привёз длинный холст, чтобы Иоиль реализовал на нём модернистскую версию «Тайной вечери». До обеда Лука работал в церкви, а после обеда в бараке. По началу не получались тела и лица, разваливалась композиция и пропорции хромали. Но Иоиль не сдавался и упорно всё подрисовывал, доводя картину до канона. Времени было в достатке.
Весна резко пришла дождями. Весь март лило. Барак стоял в сырости, и только печка сушила комнату монаха. Работа в храме полностью поглотила разум художника, и картина на холсте утратила первичные замыслы авангарда. Кое-что несомненно отличало её от настенной «Тайной вечери», но мультипликация исчезла.
За две недели до Пасхи приехал старик. Он одобрил каноническую роспись и посмотрел на холст:
-Это другое дело. У меня есть коллекционер знакомый, он заберёт твоё полотно, нам деньги не помешают на развитие монастыря. На Пасху приедет батюшка из церковной верхушки утвердить твою «Тайную вечерю». В принципе, мне нравится, но больно лицо Христа трагично, чуть бы посветлее.
Весна разгулялась на полную. Солнце припекало, дожди закончились. На деревьях появились листья. И только за неделю до Пасхи похолодало на пару дней.
За это время Иоиль написал немало икон помимо двух «Тайных вечерь».
Многие молитвы он знал уже наизусть и отбивал их, как чечётку в своё время. Молитвы его будили, держали на ногах весь день, с ними он и засыпал. Мирская прежняя жизнь практически вся улетучилась из головы. Иногда он вспоминал Параньона, друга по песне и бутылке, и его жену, Милу. Решил перед Пасхой позвонить им и пригласить их в монастырь. Трубку взяла Мила.
-Я вас слушаю, - сказала она тонким голоском.
-Здорово будь. Это я Лука. Как вы там?
-Лука ты?! – Удивилась она, - ты где сейчас, а дона нет, его арестовали, а затем он сбежал и пропал.
-Как арестовали?! За что?
-Обвинили в убийстве начальника железной дороги.
-Бред какой-то, это после моего отъезда в Москву. Я сейчас в монастыре Домница, совершил постриг.
-Да, надо же, не зря туда постоянно ездил, присматривался.
-Приезжай на Пасху, красота здесь, тишь да блажь, леса кругом, озёра.
-Спасибо, за приглашение. Не знаю даже, что ответить. Если получится, приеду,- сказала она тихо.
-Обязательно приезжай, не на Пасху, так потом.
-Хорошо, как-нибудь вырвусь. Спасибо, что позвонил.
-Храни тебя Бог, - сказал Лука и выключил мобильник.
Светлое Пасхальное Воскресение пришло ясным свежим весенним небом и запахом земли.
Лука встречал гостей из города. На службу приехал старец Серафим, городской священник из руководства и две сестры. Из села тоже пришли люди, в основном старики. Это была первая служба с этого года. Батюшка похвалил Иоиля за картину и благословил его на дальнейшую роспись на библейские темы, которые сам выберет.
Пришла и та женщина, которой он помог зимой вылечить ребёнка. Девочка была здорова и весела. Проведя службу в церкви, они сообща накрыли стол во дворе и сели отобедать.
Городской священник сказал, что если образуется постоянная паства, то Серафим будет приезжать на воскресные службы, а не только, к сожалению, по дворам ездить на отпевание. Поговорили о тяготах мирской жизни, о конфликте Московского и Киевского патриархата за передел церквей и монастырских земель и разошлись.
Иоиль опять остался один.
Лука съездил в город. Соседи его не узнали: весь в рясе, с бородой, лицо обрело отстранённый вид.
-Здравствуй, Лука !- Почти крикнула соседка Мария, поведя грудью.
-Салям алейкум, Маруська. Как житуха? – Пробурчал Иоиль.
-Ты мусульманство принял?
-Не, христианство. Что наливку делаешь, есчо?
-Наливку, да. Да, вы с Параньоном куда-то пропали, - и лукаво повела глазами.
-Параньона повязали демоны, а я в монастыре теперь живу, постриг принял, можно сказать, святой.
-Мама-мия, папа Римский и разбойник, хоть оперу пиши,- Маруся обняла своё лицо руками.
-Я и пишу сейчас картины, чуть позже за оперу возьмусь, - гордо сказал Лука, опустив веки.
-Ты картины пишешь?- Засмеялась Маруся, приподняв грудь руками.
-Не искушай, не пробьёшь. Сам батюшка, настоятель главной городской церкви, одобрил. Пиши, говорит Иоиль, как заблагорассудится в рамках библейских истин, вижу я, талант ты не дюжий, Рафаель и Микеланджело отдыхают перед твоим авангардом. Так то.
-Так ты ж нигде не учился вроде как.
-Дарёному коню в зубы не смотрят. Отец небесный сподобил. Я Архикад в Москве выучил, когда мебель продавал. Эта программа меня и натолкнула на живопись,- Лука подошёл поближе к Марусе, та покраснела.- Хочешь позировать мне?
-Голой?
-А то, деву Марию писать надо либо Еву.
-У меня дома можно.
-На кой чёрт мне твой дом, господи, ко мне приезжай, мне стену церкви расписывать надо.
-Это ж грех, голой в храме, - смутилась Мария.
-Ради православия и привлечения паствы не грех, сам Рафаель надругался над своими манекенщицами, когда писал, - утвердительно произнёс Лука.
-Если Рафаель, так я подумаю. А кто это, твой друг?
-Сподвижник. Ладно, некогда с тобой лясы точить, веру надо продвигать. Аллилуйя.
Он забрал из дома системник, старый монитор, шнуры, перебросился с женой пару слов, спросил как у дочки дела и пошёл на автовокзал. По пути зашёл в магазин и набрал всяких дисков.
«К Параньону бы надо заглянуть, да некогда, в следующий раз.»
Перед посадкой в автобус он перекрестился, перекрестил уходящий из-под ног город, и устроился на заднем сидении, кое-как разместив своё имущество. Автобус набился под завязку: кто на дачи, кто в село, кто на речку.
Марлон Брандо сидел в маленькой комнате за кабинетным столом цвета махагон настоящего итальянского производства ручной работы известного мастера Растрелли. Окна были завешены кофейными занавесками, и в комнате стоял полумрак. Он, сгорбившись, что-то записывал в свою учётную тетрадь, выпуская дым сигарный. Звучала его любимая мелодия. Стук в дверь.
-Да, - твёрдо сказал Брандо.
-Дон Корлеоне, плохая новость,- в комнату зашёл пресс-секретарь.
-Говори,- отрезал дон.
-Дона Параньона повязали на железке.
-Как, моего брата взяли, демоны, кровинушку родную,- Корлеоне вскочил с кресла,- кто донёс?
-Наш связной Лука.
-Направить все силы на освобождение.
-Он сам освободился, теперь его ищут .
-ХА_ХА_ХА !! Чтобы дона просто так взяли, дудки. Молодец Параньон весь в меня. Скорее всего он побежит на юга, в горы. Нас всегда связывали горы в детстве, мы мечтали прыгать со скал и парить, как орлы, что теперь с успехом делают в бейс джампинге. А мы уже стары для этого, но мечты остались. Направь людей туда на вертолёте, его надо забрать.
-Будет сделано дон Корлеоне. Да, совсем забыл, новый наркотрафик проложили из Афгана через Азию в Россию. Будем вливать капитал?
-Нет, с наркотой завязываем, будем выращивать улиток.
-Улиток!?
-Да, улиток, - тихо сказал Брандо, - пора о Боге подумать, иди.
Дон Корлеоне задумчиво посмотрел на ярко-коричневый цветок орхидеи на стене и что-то вспомнил из старых времён.
Иоиль выключил монитор и пошёл обрабатывать землю для засева семенами огурцов, морковки, петрушки и посадки рассады помидоров, капусты. Вскапывая землю и разбивая крупные куски, он думал, каким Макаром дон Параньон связался с итальянской мафией и при чём здесь связной Лука.
«Хорошо, что я ушёл в монастырь и завязал с мирской жизнью, никогда не знаешь с кем дружбу водишь.»
Дни стояли по-летнему тёплые. Распустились цветки на деревьях. Иоиль высадил рассаду и засеял в землю семена. Из досок, что лежали под крышей в открытом сарае на дворе, сделал небольшие леса и принялся писать под куполом деву Марию. За эталон взял Мадонну Рафаэля, но всё же черты лица обретали знакомый лик.
«Господи, жена. Не, не только не она, лучше Маруську напишу или Милу Параньона.»
Он вспомнил лицо той женщины, что прибегала зимой, как она плакала над ребёнком, затем сидела с ним за столом.
«А ведь чистое, открытое и красивое лицо.»
Над ликом Марии работал месяц, постоянно перекрашивая набросок.
Вечерами смотрел диски и плевался на то, что купил. Пару раз приезжал Серафим, привёз деньги за картину, спросил, что нужно Иоилю.
-Колокол бы один отлить, а то по рельсе стучать, зазывая на службу, - не тот звук.
-Я думал об этом, веду переговоры с казначеем. Лично тебе, что нужно?- Спросил старец за обедом.
-Ксилофон.
-Ксилофон!? Зачем тебе эта коробочка?
-Молитвы буду петь и станину пианино в соседней комнате хочу настроить. Без музыки скучно, компьютер надоел, дурня одна.
-Что ж, мысль хорошая, привезу. Я видел в одном детском магазине такую коробочку. Ты и огород посадил, обживаешься помалу. Это хорошо. Тут священники из Москвы приезжали на сход, я показал им твою «Тайную вечерю», есть заказы. Не хочу, конечно, искушать тебя, платят хорошо.
-В кои то веки деньжат подзаработать, чем тут ещё заниматься. Буду писать, а что их каноническая вечеря не устраивает?
-Каноническая устраивает в храме, а это в дом, в коллекцию, так сказать.
-Сделаем к июлю, сколько надо?
-Пять одинаковых, без мультипликации.
-Господи, Иисусе, зачем же столько? Родственникам дарить или за рубеж толкнуть?
-Не знаю, тебе какая разница. Есть ещё один момент, каждый заказчик хотел бы видеть себя среди одного из апостолов на твоё усмотрение, но не Иуды.
-Однако, задача!? Фото их есть?
Старец достал фотографии заказчиков и передал Иоилю. Серафим уехал, а Лука пошёл в село искать саженцы садовых деревьев.
Пройдя полупустые дворы, он по подсказке наткнулся на дом старика со старухой, которые всю жизнь занимались саженцами. Его встретила резвая незлая собачка рыжей окраски и хозяин в традиционной селянской одежде.
-Мне бы отец саженцев купить, я сам из церкви.
-День добрый для начала. Заходите выбирайте: яблоньки, груши, вишни, сливы, абрикосы, и орех грецкий есть. Сад разбить – это первое дело на земле, в жару спасают деревья, кормят, от ветра защита и глаз радуют.
-Согласен. Почва у вас тут плодородная, всё практически само растёт.
-Само не само, а уход за деревьями нужен всегда, - улыбнулся старик.
Вышла и
