чашу с кровью.
- У меня есть тайна, секрет. – Моя последняя надежда.
- И какая? - старик заинтересовано посмотрел на меня.
- Мне повезло не только потому, что меня пожалел Мишка, но и то, что мой отец сам был ангелом.
- Что? – глаза старика округлились. О таком он точно не мечтал. Или он просто не все знал про ангелов.
- Так вот, укус вашей бешенной собаки не только не убил меня, но и наделил силой.
- Какой? - алчный взгляд Аньки скользнул по мне. Она всегда мне завидовала, от зависти и помрет.
- У меня появились демонические силы и я могу вас убить. – голос стал жестким металлом. Я давно заметила это большое витражное окно, располагающееся почти под самым потолком. Семейство Рекут стояло как раз под ним. Сконцентрировав всю свою злость, какая только могла быть во мне, я резко вытянула руки к окну и резко дернула на себя. Стекло разлетелось в мелкие осколки, посыпавшиеся на старика и девушку. Они успели только закричать, прикрыв головы руками. Не знаю, живы они или нет, но времени выяснять не было. Я бросилась отвязывать Андрея. Старик медленно поднялся:
- Хороший ход, - прошептал он, протянув в мою сторону пистолет. И в это же мгновение в зал ворвались пятеро мужчин в масках и автоматами. Во главе них Игнатий Федорович. Слава Богу, что мне еще досталась способность посылать мысли на расстоянии. Это нас и спасло. Кравченко старший не задавал лишних вопросов. Среагировал вовремя. Он пришел с ОМОНОМ. Бойцы моментально связали старика и достали из-под стекол живую, но перепуганную Аню. Пока ими занималась группа захвата, я разодрала край кофты и туго перевязала кисть Андрею. Он в себя не пришел. Таким его и увезли в больницу. Провожая взглядом мигающую сиреной машину, вся в крови я как во сне видела идущих в милицейскую машину Аню и Романа Тимофеевича. Что-то кричал Игнатий Федорович и еще какие-то мужчины в форме.
- Едим домой, - рука Кравченко – старшего легла мне на плечо.- Все закончилось, пора домой.
Эпилог
25 мая, последний звонок. И снова я стою на сцене. На этот раз я решила всем показать свою тайну, которую столько хранила под кроватью. Играя на скрипке перед своими одноклассниками, их родителями и учителями, я продемонстрировала уникальную скрипку Страдивари. Именно из-за нее погиб мой отец. Ее просто хотели украсть, но скрипки в той машине не было.
Звук скрипки отозвался тягучей волной величия по моему сердцу. Андрея спасли, и он сидел здесь в зале, среди зрителей. Мы получим аттестаты и уедим из этого города, только вот сможем ли забыть весь ужас той ночи?
Аня и ее дядя ждут суда в местном КПЗ. Жаль родителей Ани, но, в конце концов, это их воспитание. Мишу, спасти не удалось, но я всегда буду считать его лучшим другим, какой только может быть на свете. Серега Дробышев простит его обязательно, просто я хочу верить в это, потому что он спас мне жизнь, потому что он был настоящим человеком, способным вовремя остановиться и искупить свой грех. Мне хочется верить, что сейчас он там, на небесах, и Бог даст ему второй шанс. Потому что иначе все теряет смысл. Прощение, вот на что может рассчитывать человек.
После того как уехала милиция, я осталась около церкви, сославшись на то, что мне хочется пройтись пешком. На самом деле я побежала домой, за спичками. Очень часто во сне икона Божьей Матери просила меня об освобождении. Это все, что я могла сделать. Церковь сгорела быстро. Когда-нибудь на этом месте люди построят новую церковь, куда будут приходить молиться, крестить детей, венчаться, где не будет крови и боли. Огонь очистит все.
Мне кажется, что Игнатий Федорович догадывается, кто устроил поджог. Он будет молчать. Долг платежом красен.
Я специально надела платье с открытыми плечами. После того, как смычок протянет последнюю ноту, все присутствующие увидят мое изуродованное плечо. Кто-то может пожалеет меня, но я получила истинный подарок.
Прекрасное лицо и изуродованное тело. В этом и есть сущность человека. В нем все должно быть гармонично: плохое и хорошее, инь и янь, ангельское и демоническое, Именно это делает человека человеком, самым совершенным созданием мира. Ни ангелу, ни дьяволу не дано иметь то, что имеет человек по праву своего рождения.
Вы просто не представляете, на что способен человек, которого поцеловал ангел и укусил бес. Я могу не только создавать, но и разрушать, не только ломать, но и созидать. И это прекрасно. Я могу выбрать свой путь, каждую минуту мне дается это право, и в этом главный божий дар: выбор.
Где-то там, среди зрителей, сидит самый главный человек в моей жизни. Мое счастье, моя боль, мое спасение и мое проклятье. И я счастлива этим.
Играй, скрипка, игра. Это твое торжество.
