присутствующие не забывали, что вера не ищет подтверждения своему существованию. Или ты веришь, или нет. Хотя, верить в то, что нет веры, это тоже вера.- Экскурсовод многозначительно посмотрел на меня, словно сказанное относилось именно ко мне.
2
Хорошо, что Андрей уехал. Ударили страшные морозы. Температура держалась на отметке -20. Если Андрей был в городе, то мне пришлось бы выходить из дома, ругаясь на чем свет стоит, а так можно было закутаться в теплое одеяло, улечься на диван и смотреть телевизор с утра до вечера. Мозгу тоже надо отдыхать. Первое полугодие я закончила с одними пятерками, даже по физкультуре Степан Леонидович поставил пятерку закрытыми глазами, хотя можно было влепить пару. Уверена, это Алексей Петрович надавил на него. Еще один претендент на золотую медаль. Такого гимназия не переживала давно.
Андрей каждый день звонил. Симпозиум проходил в Палестине, где народ постоянно жил в состоянии войны. Архангел Гавриил решил, что такое количество ангелов хоть на несколько дней, но принесет бедному народу покой и гармонии. Судя по голосу ему было очень тепло и хорошо. Да, я бы с удовольствием поменялась с ним местами, а еще лучше, была бы там рядом. Ничего, еще пару лет, и мы поженимся, и на правах законной жены я смогу переступить порог Божественного дома. Может к этому времени, начну относится большим почтением и благоговением к его сказкам, а то мой атеизм иногда приводит в замешательство Ангелину Александровну.
6 января случилась драма. Если бы можно было все изменить, если бы это зависело от меня. Но как говорится, то, что написано на роду, должно произойти. Судьба. Уж в нее-то верит каждый. Вечером бабуле стало плохо. Я хотела вызвать Маркова, но Роза Павловна просила не беспокоить его. Всего лишь приступ, зачем беспокоить человека. Бабушка заснула, и я подумала, что кризис миновал. Но около десяти вечера она застонала. Ее стало всю трясти. Инсулин. Ей нужен был укол инсулина. Бросившись к аптечке, я от ужаса встала в ступор. Как же так, я уверена, что приобрела ампул десять. А сейчас, где мне их взять? Больницы наверняка закрыты. Видя, что бабушке становится хуже, я стала быстро одеваться. Сбегаю в аптеку, которая недалеко от нас. Может фармацевт что-нибудь придумает. Почему я не вызвала просто скорую помощь? Судьба?
- Нет, Олеся, не ходи. Скоро 7 января. Проблем не оберешься, - слабый стон Розы Павловны еще больше придал мне решимости.
- Я туда и обратно, быстро.- Сломя голову я выскочила на улицу. Наверно, было градусов тридцать мороза, а я нацепила тонкую осеннюю куртку, даже шапку забыла. Ерунда, туда и обратно, пулей, и замерзнуть не успею.
Подлетев к аптеке, я застонала от ужаса. Она была закрыта на час раньше. Как, за что, почему!? Мой мозг кричал от негодования. Ах, да. 7 января. Все жители до ужаса боятся этого дня. Но ведь сейчас только десять сорок.
Я побежала домой. Смутная тень остановила меня на полпути. Резко обернувшись, я пыталась разглядеть среди деревьев, то, что меня напугало. Я испугалась, очень сильно испугалась. Ускорив шаг, я вжала голову в плечи и поторопилась домой. Гортанный рык остановил меня. Секунду простояв как вкопанная, я медленно обернулась. Лицо исказилось от немого крика. Огромное черное чудовище, напоминающее здоровью псину, мчалось на меня. Ноги словно приросли к земле. Я успела закрыть лицо руками: «только не лицо» - это единственное о чем я подумала. В следующую секунду в левом плече взорвалась атомная бомба.
- Ма –ма –а-а-а-а…….
Забвение – лучшее, на что может рассчитывать человек. Но мне отказали даже в этом. Сквозь пелену слез, которые текли из моих глаз, я разглядела яркий свет, бьющий в лицо. Меня куда-то везли. Боль была страшной. Острой и в то же время тянущей за собой все нервы из моего больного мозга.
- Все хорошо, Олеся, все будет хорошо, - знакомый мужской голос, он еще что шептал мне, но я не слышала.
Щелчок, еще щелчок. Мне делают рентген.
- Надо проверить, не зацепилась ли кость. Эка, как ее эта тварь протащила, - меня обсуждают. Что случилось, где я вообще? В больнице, но это же пустяк. Всего лишь плечо. Мне надо домой. Меня ждет бабушка…..
Я очнулась лишь на третий день. В пересудах медсестер было много неудомевания, что от укуса собаки можно столько пролежать без сознания. За это время приехала тетя Лида. Она-то мне и рассказала, что бабушка умерла в ту же ночь. Розу Павловну похоронили без меня. Марков оказался хорошим хирургом, он наложил косметический шов, но шрам на левом плече останется навсегда, так что даже летом мне придется ходить в одежде с длинными рукавами.
Мои одноклассники уже пошли в школу, а я все еще лежала в больнице, проходила курс лечения от бешенства. Иногда ко мне забегала Рекут. Андрей не появлялся вообще, что было довольно-таки странно с его умением читать мысли. Не могу поверить, что за столько дней он не почувствовал, как мне больно, как я хочу видеть его?
Зато Плахов буквально поселился у меня. После занятий он приходил ко мне в палату, удобно усаживался на краю кровати и начинал смачно поедать мои передачки, не забывая при этом выпросить у меня подготовку домашнего задания. Заняться мне все равно было нечем, так что я с удовольствием помогала ему, при этом в очередной раз выслушивая историю своего спасения:
- Знаешь Лаврова, тебе жутко повезло: а) твое лицо не изуродовано, так что с Кравченко вы также останетесь красивой парой школы (после нас с Рекут, конечно, ха-ха-ха); б) эта тварь всего лишь прокусила тебе плечо, до кости не добралась, хорошо, что на тебе была куртка; и в) скажи спасибо, что мимо проходил бомж. Он отогнал собаку и принес тебя в больницу. Иначе если б собака тебя не загрызла, ты бы могла замерзнуть.
Очень часто, слушая Мишку, я думала о том, почему же я не вызвала скорую. Зачем бросилась бежать в никуда и не за чем. Может, все сложилось бы иначе?
Тетя Лида уехала сразу после моей выписки. Она очень долго уговаривала меня поехать с ней.
- Я боюсь оставлять тебя здесь одну. Вообще твой приезд сюда был огромной ошибкой.
- Нет, нет – я ободряюще улыбнулась тете.- Я здесь не одна. Мне уже восемнадцать, так что справлюсь сама, закончу школу. И знаешь, - мне было неловко произносить эти слова, от смущения, я уперлась взглядом в пол, - я решила поступать в университет здесь.
- У тебя кто-то есть, - догадалась тетя Лида. – Послушай, дружба всегда проявляется в сложных жизненных ситуациях. Ты уверена в этом человеке?
Глаза тети так пристально смотрели на меня, что мне пришлось ей солгать:
- Уверена! – а верю ли я сама в это?
Школьную реабилитацию мне пришлось начинать с урока физкультуры. Степан Леонидович заставлял всех прыгать через преграду, так как из-за двадцати градусных морозов кататься на катке было чревато последствиями обморожения. Как всегда я скромно простояла у стенки, но свой черед избежать не удалось. Перед разбегом я взглянула на Андрея. Мы не успели сказать даже «здрасьте», и он не поинтересовался моим самочувствием. Меня это так взбесило, что понукаемая гневом я разбежалась и перепрыгнула через преграду. Весь класс взорвался аплодисментами. Степан Леонидович что-то кричал про мои долгожданные успехи в спорте. Я была в восторге. Хотелось поделиться этим с Андреем, только он единственный даже не улыбнулся. Его сумрачный взгляд говорил: как ты это сделала?
Наконец на перемене я задала ему вопрос, который вертелся на языке столько дней. В место извинений, вялого оправдания, я услышала нелепый ответ:
- Ангелы не вправе меня ничью судьбу.
По- моему, я так и застыла с открытым ртом:
- Значит, если бы я умерла, или мне грозила опасность, ты бы просто наблюдал? Ведь тогда в спортивном зале ты не дал мне упасть, значит, все-таки вмешиваются?
- Кто укусил тебя? – вопросом на вопрос ответил Андрей.
- Какая-то собака. Какое это имеет отношение к твоему бездействию? Мог бы просто навестить меня в больнице, узнать, как я поживаю после смерти бабушки, с которой мне даже не дали проститься, - голос сорвался на крик.
- Нет, дорогая, тебя укусила не собака. Именно поэтому я не пришел к тебе. Даже не знаю, можно ли нам теперь общаться,- Кравченко развернулся и пошел в класс. Все, что мне оставалось, так это пересесть за отдельную парту.
3
Теперь мой распорядок был таков: школа-магазин-дом-школа. Ни друзей, ни парня. Как – то так получилось, что Рекут заняла мое место радом с Андреем. Ревновала ли я? Скорее злилась. Точка еще не была поставлена в наших отношениях, а он уже любезничал с моей подругой. Больше всего во всей этой нелепой истории было жалко себя и немного Плахова. Теперь он тоже сидел на уроках один. Его попытка пересесть ко мне закончилась полный провалом, я дала понять, что учеба и личная жизнь разделены.
По вечерам, сидя на кухне, я слушала песни, которые пели во дворе пацаны из восьмого класса, играя на гитаре. Тоскливые, грустные песни о первой любви, предательстве, измене. Казалось, что все это про меня. Я вспоминала наши встречи с Андреем, его признание в том, что он ангел. Как мы пили чай с пирогами бабушки, изучали звездное небо на крыше пятиэтажки. Я не плакала, хотя хотелось. Только сердце сжимала такая тоска, что хотелось выть. Я все так же блистала своими знаниями и успехами в школе, только вот сладкого чувства звездности уже не было. Больше всего мне хотелось объясниться с Кравченко. Узнать, мы расстались или еще есть шанс вернуть хотя бы дружбу?
В феврале солнце припекало, и Степан Леонидович решил провести физкультуру на катке.
- Итак, девочки и мальчики. Сегодня вы сыграете в хоккей. И не надо стонать, - пресек он сразу наш попытки возмутиться. – Играем, парни против девушек. Что б был стимул, победители получат школьный кубок. Итак, по свистку.
Вот тут-то я оторвалась. Все Кравченко, молись. Играть будем до первой капли крови. На коньках я как на своих двоих.
Рекут стала в ворота, соответственно Плахов тоже. Кравченко и Симонова разбивали партию. Перед собой я поставила только одну задачу: кружась вокруг Андрея, я старалась выбить у него шайбу, побольнее ударить в плечо, когда мы сталкивались, подрезать на опасном повороте. Андрей слишком хорошо воспитан, чтобы послать меня ко всем чертям, он лишь терпеливо кусал губы, понимая, что играть ему я не дам. Меня не останавливал даже свист физрука, переживающего, как бы кто не получил травму. Иногда я так остервенело размахивала клюшкой, что она буквально пролетала в сантиметре от его прекрасного лица. Вокруг были слышны лишь отдельные возгласы:
- Дура!
- Смотри куда прешь!
- Идиотка, не в те ворота бьешь.
- Посторонись, а то пришибу.
Казалось, что весь класс начал играть по моим правилам, война до победного клича. В последний решающий момент, когда Ленка неслась к шайбе, Андрей хотел перехватить ее, но тут вмешалась я. На всей скорости, не тормозя, я налетела на него со спины. Кравченко упал лицом вниз на лед. Симонова в секунду перехватила шайбу, пасовала мне, и я забила первый и единственный гол в ворота Плахова. Команда девчонок выиграла. Подкатив к Кравченко, я миролюбиво протянула ему руку. Из его носа капала кровь. Похоже, у меня получилось:
- А кровь-то у вас вполне человеческая, сударь!
Кравченко встал сам, взял свою клюшку и покатил к раздевалке. Почему-то у меня было чувство, что я
