СССР, сценарий (мегадрама)

деньги почти не нужны.
Иван Ильич.  Как думаешь, там в аэропорту объявят, что у нас террорист ?  
Манукян.  Вряд ли.  В таких случаях с выдачей информации тянут до последнего. Зачем им преждевременный переполох ?
Иван Ильич.  …Слушай, Арам, всё-таки надо что-то придумать...  Совершенно не сопротивляться злу и насилию – это же… мучительно, стыдно… неправильно.
Манукян.  Когда как… Ведь мы же убежали из своей страны, не стали сопротивляться Марлену ?
Иван Ильич  («вспыхнув», тихим страшным голосом).  …Это моя боль на всю оставшуюся жизнь.
Манукян  (с состраданием).  Ваня-джан, скажу тебе искренне, как другу… чем дальше мы от Родины, тем больше и меня гложут сомнения – а был ли я прав, покинув поле боя ?  И это – моя боль на всю оставшуюся жизнь…  Главная проблема… она ведь вот в чём… Я же говорил, легко было бы решиться, если бы можно было бороться в одиночку. А так… Втягивать в братоубийственную войну других людей, вести их на погибель ?  «Нет!», - сказал я себе. И тебе...  Да и те же люди Мазура… Они ведь наши советские люди. Они исполняют свой долг. Так, как сами его понимают. Выполняют приказы.  Одним словом, те же солдаты.  У меня нет к ним ненависти. А выбор… его ведь в любом случае… каждый должен сделать сам, лично.
Иван Ильич.  Ты сказал: «Вести людей на погибель». Но ведь ты же министр обороны. Как бы ты воевал вообще… в обычной войне ?
Манукян.  … Нет хуже войны гражданской… На любой войне у солдата… у человека могут и должны возникать проблемы морали и совести.  Но на гражданской… эти проблемы совершенно неразрешимы.  А на обычной войне, если враг напал на твою страну… это совсем другое дело.
В кармане у Манукяна звонит  телефон. Он жестом показывает, что звонок важный, достает аппарат несколько необычного вида и начинает разговор.
Манукян.  …Ж45Ф9… Да…  Понял… Понял… Понял… Всё.
Манукян выключает и убирает телефон.
Иван Ильич.  Вот так телефон у тебя – даже здесь берёт.
Манукян.  Это спец-связь.  Плохие новости.  Первое, этот террорист – сотрудник Мазура.  Второе, им нужен ты, живой или мёртвый, но лучше живой. Так уж они решили.  Третье, о том, что я буду рядом с тобой, они не знали, и на мой счёт у него не должно быть никаких инструкций.
Иван Ильич.  … То-то его английский показался мне каким-то странным… И что же нам делать, Арам ?
Манукян.  Пока идея проста – не суетиться и хорошенько обдумать ситуацию и её возможные последствия.  Какое-то время на это у нас есть.
Иван Ильич.  Но  ведь он же опасен !  Он же может убить кого-нибудь !  Пусть не мы, но кто-то другой из пассажиров может оказать сопротивление. Или, не дай Бог, лётчики ! Ведь тогда погибнут все !  Как только Мазур решился на такое !  
Динамики разносят по салону голос командира экипажа.
Командир экипажа.  Quiet, please !  Captain is speaking !  I invite truthful guy with big gun into the cockpit ! Tower is ready to start conversation !
Террорист направляется из хвоста самолёта в кабину экипажа.  Когда он проходит мимо Ивана Ильича, тот  внезапно хватает обеими руками запястье руки террориста, держащей пистолет, пытаясь всем весом своего тела прижать руку с пистолетом к полу. Террорист ловко выворачивается, перехватывает пистолет в другую руку и стреляет сверху в Ивана Ильича. Но в этот момент огромный кулак Манукяна со страшной силой бьёт террориста в ухо. Пистолет вылетает из его руки. Манукян, а следом и сидящие рядом молодые люди наваливаются на террориста…

25. День восемнадцатый.  «Остров счастья».

Тропический остров. Залитый солнцем небольшой аэропорт. Пальмы.  Над маленьким белым зданием аэровокзала развивается флаг – жёлтая подводная лодка на синем фоне.  
Рядом с бетонированной площадкой для стоянки самолётов, за сетчатым ограждением под большим парусиновым навесом столпились встречающие.  Наталья Петровна и Даша с цветами в руках, переговариваясь, стоят в первом ряду.  Неподалёку от забора на площадке высится метео-мачта с конусом и анемометром для определения направления и скорости ветра (на самом верху) и с репродуктором  (установленным пониже).
Даша.  … Что-то не видно островного начальства.
Наталья Петровна.  Нет – и не надо. Скорей бы только отца увидеть.
Даша.  Жан-Пьер сказал, что папу обязательно будет встречать Совета Острова, в полном составе. Помнишь: «…это важное событие», «….большая честь для нас»  ?
Наталья Петровна.  Наверное, они приехали и дожидаются в здании – там же кондиционеры.
Даша.  Зря мы оттуда ушли. Надо было и нам ждать вместе с ними.
Наталья Петровна.  Ничего, зато здесь мы к отцу ближе.
Некоторые встречающие, увидев в небе снижающийся самолёт, оживляются и показывают на него руками.  Даша тоже замечает самолёт.
Даша.  Мама, смотри – вон самолёт ! Уже совсем близко !
Наталья Петровна.  Где ?  Где он ? Не вижу !
Даша.  Да вот же – прямо над тем холмом !
В сопровождении молодой учительницы из аэровокзала выходит два десятка нарядно одетых разномастных детей с букетами цветов. Они направляются на бетонную площадку для стоянки самолётов, где учительница с большим трудом выстраивает их в шеренгу..
Из висящего на метео-мачте репродуктора громко грянул гимн Острова Счастья – «All You Need Is Love».  
В это время самолёт мягко приземляется – под радостные крики и аплодисменты встречающих.  
Внезапно из двери аэровокзала выскакивает человек. Он подбегает к учительнице и, оживлённо жестикулируя, о чём-то взволнованно ей говорит.  Учительница собирает детей вокруг себя и что-то им объясняет. После этого она и дети с опущенными букетами цветов возвращаются в аэровокзал.
Из аэровокзала вразброд, с растерянными лицами выходят несколько официальных лиц Острова – мужчины и женщины (мужчины в белых рубашках и при галстуках, но некоторые в шортах).  Они направляются на стоянку самолётов.
Со включённой мигалкой и сиреной на площадку быстро въезжает микроавтобус полиции. Он останавливается недалеко от метео-мачты, и из него выходят несколько полицейских в форме (все в шортах).
Даша.  Мам, смотри – полиция. Уж не за папой ли…
Наталья Петровна.  Господи !  Не случилось бы чего !
Даша.  Но ведь не может быть, чтобы нас обманывали ! Вспомни разговор с Жан-Пьером. Ну, зачем им арестовывать отца ?  Могли бы просто не пустить, не пригласить.
Наталья Петровна.  Вдруг … ну… международные обязательства… Не дай Бог, арестуют, чтобы выдать Марлену !
Даша  (громко, но неуверенно).  Мама ! Ну что ты ! Зачем им мараться об это !  И посмотри, как они сами взволнованы … чуть ли не напуганы… Что же мы здесь стоим-то !  Можно же просто спросить у Жан-Пьера !  (показывает рукой в сторону официальных лиц) Вон же он стоит ! Пойдём, мама !  Пойдём !
Женщины начинают протискиваться сквозь толпу в сторону калитки в ограждении. Добравшись до калитки, они видят, что её никто не охраняет, но выйти на стоянку невозможно – её каркас примотан к ограждению несколькими витками толстой проволоки.  Срывающимися пальцами Даша судорожно начинает разматывать проволоку – получается у неё плохо и медленно. Наталья Петровна с окаменевшим лицом стоит рядом, не отрывая глаз от самолёта.
А самолёт тем временем пробегает по взлётно-посадочной полосе, сворачивает на рулёжную дорожку, подъезжает по ней к стоянке, где останавливается у метео-мачты и выключает  двигатели.
К самолёту подъезжает мото-трап, и полицейские тотчас взбегают по нему. Дверь самолёта открывается, и они исчезают в тёмном дверном проёме. И уже через несколько секунд они выводят из самолёта человека в наручниках (это террорист).  Лицо его покрыто синяками, и он как-то странно поводит головой из стороны в сторону.
Даша  (прервав свою борьбу с проволокой и выпрямившись).  Фу-у ! Гора с плеч ! Видишь - просто поймали бандита…
Наталья Петровна молча крестится. Женщина замерли в тревожном ожидании.
По трапу один за одним спускаются пассажиры и гуськом направляются в здание аэровокзала на паспортный контроль и досмотр.  Встречающие узнают своих, радостно им кричат и жестикулируют.  Но пассажиры отвечают очень скупо и вид у них совсем не весёлый.  Их настроение передаётся встречающим, и издаваемый ими гул затихает. Мало по малу толпа встречающих редеет – люди идут в аэровокзал, чтобы уже там встретиться со своими после досмотра.  И вот уже от всей толпы встречающих остаются только Наталья Петровна и Даша.
Наконец выходит последний пассажир. На трапе никого нет.. Женщины встревожено переглядываются. И самолёта выходят стюардессы и, спустившись, подходят к группе официальных лиц, и между ними начинается неслышный разговор.  Лица Натальи Петровны и Даши помертвели.
Бесшумно (на фоне звучащёй музыки) подъезжает микроавтобус  AMBULANCE, и из него выходят врач и санитары.  Увидев их, Наталья Петровна в отчаянной надежде вскрикивает: «Он жив !!!» и сильно дёргает на себя калитку. После второго рывка, сделанного женщинами сообща, калитка открывается, и они устремилась к самолёту. Не заметив ступеньки у ограждения, Наталья Петровна спотыкается и падает.  Её цветы разлетаются вокруг, ветер тащит их в сторону. Даша бросает на землю свой букет и помогает матери встать. Обнявшись и поддерживая друг друга, они идут к самолёту. У Натальи Петровны колено окровавлено, она прихрамывает. У Даши исцарапаны руки.  Люди, оставшиеся на стоянке, быстро подходят к женщинам, чтобы помочь. Руководители острова что-то говорят Наталье Петровне и Даше, но те их не понимают и, кажется, не слышат.  Все вместе они подходят к трапу и мачте с репродуктором (чем ближе они подходят, тем громче звучит для них музыка).
На трап выходит Манукян. Наталья Петровна замечает его первой и,  кричит ему.
Наталья Петровна.  Арам ! Арам !  Что с ним ! Где он !
Манукян оглядывается на этот крик. Он узнаёт Наталью Петровну и стоящую рядом Дашу, но едва кивает им. И тут же ему приходится посторониться и прижаться к перилам верхней площадки трапа – лётчики выносят носилки с телом Ивана Ильича, осторожно спускают их вниз и ставят на землю.  Манукян сходит следом.
Лётчики выпрямляются и снимают свои фуражки. Другие мужчины тоже снимают свои широкополые шляпы и бейсболки. В этот момент кто-то в аэровокзале выключает зацикленную до этого музыку («All You Need Is Love»).  Становится абсолютно тихо.  Ноги Натальи Петровны подкашиваются, и она, едва поддерживаемая Дашей, опускается на землю. Встав на колени, она падает телом на грудь Ивана Ильича.  Её сотрясают беззвучные рыдания…

В квартире Ивана Ильича идёт обыск.  В прихожей, в гостиной, в кабинете, на кухне… В спальне кровать отодвинута от стены, матрас на ней перевёрнут, на полу в беспорядке валяются вещи, выброшенные из шкафа.  Человек в штатском одну за другой снимает со стены фотографии и осматривает их с тыльной стороны, после чего небрежно бросает на пол. У тех из них, что падают на паркет, разбиваются стёкла.  Доходит черёд и до фотографии мальчика (Ивана Ильича), стоящего и поющего на табурете. Она тоже ничем не заинтересовала человека, и он бросает её на пол вслед за другими. Фотография падает на одежду и остаётся целой.
Крупный план фотографии. Вдруг она приближается и «оживает» - сфотографированный мальчик поёт, выводя тонким голоском слова своей любимой песни о своей любимой стране: : «И где бы ты ни был, всегда над тобой Московское небо с Кремлёвской звездой! Поедешь на  север,