снять отпечатки пальцев и принялся собирать в конверт остатки пепла от сгоревшего шнура. Игорь подошел к нему и, назвав себя, попросил:
- Вы не могли бы мне показать маркировку на этой канистре?
- Пожалуйста, - ответил капитан и поднял вверх канистру, чтобы можно было прочитать надпись снизу.
Чернов записал все, что было указано в маркировке. Из всего отмеченного там, он понял только название изготовителя: «Казанский завод полимерных изделий».
Учитывая, что почти треть гарнизона были выходцами из Приволжских областей и автономных Республик, эта надпись мало повлияла на оптимизм Чернова. Такую канистру мог купить любой офицер или прапорщик, находясь у себя дома в отпуске. Пользуясь тем, что технический состав еще не прибыл на аэродром, он прошел по стоянке и проверил надежность закрытия всех дверей на вертолетах. В целях предотвращения возможного угона авиатехники, грузовые кабины и дверь штурмана закрывались изнутри на трос. Двери, как в купе ездили по полозьям и на всех вертолетах были закрыты плотно без люфта. Игорь вернулся к вертолету под номером 39 и обратил внимание, что внутренний трос был перерезан чем-то очень острым, так как на его волокнах не осталось следов растяжения. Чернов огляделся по сторонам. Возле здания технико-эксплуатационной части он увидел матроса – дневального.
- Боец, подойди сюда, – подозвал его Игорь.
Матрос нехотя, изображая бег трусцой, направился к оперуполномоченному.
А ну-ка, дай мне на минуту свой штык-нож, - попросил его Чернов.
- Товарищ, майор, я не имею права передавать кому-либо свое оружие,- растерянно произнес парень.
- Знаю-знаю, но я никто-либо, а старший оперуполномоченный особого отдела КГБ СССР и прошу у тебя штык-нож не для того чтобы колбасу нарезать, а провести следственный эксперимент.
Матрос, молча с обреченным выражением лица передал свое оружие Чернову. Тот сложил ножны и клинок в виде кусачек и попытался отрезать кусок троса. Однако, он не поддавался.
- Товарищ, майор, - жалобно взмолился матрос, - Сломаете сейчас клинок, я же потом неприятностей не оберусь.
Чернов еще раз попытался перекусить трос, но и вторая попытка оказалась не удачной. Игорь отдал штык-нож матросу. Тот схватил свое оружие и мигом побежал к месту несения службы, видимо опасаясь, что еще кто-то из офицеров пожелает попробовать свои силы.
Чернов вернулся к стоявшим поодаль офицерам.
- Ну что, удалось перерезать трос? – спросил заместитель прокурора.
- Нет, - с сожалением ответил Игорь, - Даже края не мнутся.
- Значит, это дело рук не матросов, - констатировал подполковник, - Видимо, тот, кто это сделал, использовал специальный инструмент и знал, что обычными кусачками этот трос не перекусишь.
Он посмотрел на Чернова, и, вспомнив, что они не знакомы, протянул ему руку и представился. Игорь в свою очередь назвал свое имя и должность.
-Ну, что ж, майор, пока мы будем выносить постановление о возбуждении уголовного дела и производить необходимые экспертизы, у тебя будет время опросить всех действующих лиц и исполнителей. Я думаю, следующая наша встреча будет более плодотворной.
Он посмотрел в сторону своих работающих сотрудников и крикнул:
- Вы долго еще собираетесь копаться?
- Уже заканчиваем, - ответил криминалист, складывая вещдоки в чемодан.
- Хорошо, - удовлетворенно буркнул прокурор и, махнув рукой на прощание всем присутствующим, не спеша, направился к своей «Волге».
- Барин, да и только, - бросив косой взгляд в сторону прокурорского начальника, полушепотом сказал Масюнин, - Такое ощущение, что все мы здесь преступники. А он – олицетворение правосудия. Даже, руки никому не подал на прощание.
Подполковник Литовкин только пожал плечами по этому поводу и еле заметно улыбнулся.
- Подумаешь! Пришлите мне его на допрос, - почти по-детски передразнил подполковника юстиции командир, - Я ему что, почтальон? Я командир полка и целый полковник. Мое дело «полеты летать», а его дело преступления раскрывать. Вот пусть приезжает сюда на аэродром и опрашивает, кого считает нужным, а у меня нет оснований снимать офицера с наряда.
- Владимир Дмитриеви,- обратился он к заместителю по ИАС, - Игнатова с наряда не снимать. Более того, пойди, поговори с ним спокойно, если надо, успокой, скажи, что погорячился командир. Ну, найди, что сказать. А то у нас все сейчас впечатлительные, легко ранимые. Еще застрелится, ни дай бог.
Он перевел взгляд на Чернова и, ожидая от него поддержки, спросил:
- Ну что я, не прав?
- Правы, Валерий Сергеевич. Поэтому, если Вы не возражаете, я пойду в казарму опрашивать матросов, стоявших в карауле на праздники, - ответил Игорь.
- Удачи, – махнул на него рукой командир и направился опять в сторону вертолета.
-26-
- Ты где ходишь? – спросил встревоженный Нещерет, увидев вошедшего в отдел Чернова, - Руководство отдела ВВС, все телефоны оборвало по поводу поджога, а я даже не знаю, где тебя искать.
- Я был на аэродроме, осматривал место происшествия, - устало ответил Игорь.
Они вместе зашли в кабинет Чернова, и оперуполномоченный доложил начальнику все обстоятельства данного происшествия.
- Да-а, - протянул Нещерет,- За восемь лет службы в органах, у меня ничего подобного не было.
- Зато у меня, только за этот год, хоть лопатой греби, - усаживаясь, за стол ответил Чернов.
Начальник сидел напротив и что-то бессистемно рисовал на листе бумаги.
- Какие есть версии по этому поводу? – наконец спросил он.
- Я думаю, вот что, - начал Чернов, - Эта попытка поджога напрямую связана с прошлыми пожарами в гарнизоне. То, что матросы к этому не причастны, я уверен на все сто процентов.
- Обоснуй, - произнес Нещерет.
- Матросы не могли пронести канистру, тем более с керосином, на аэродром во время караула. Слишком рискованно и каждый это понимает. Перерезать стальной трос им также было нечем, штык-нож его не берет. Нужны специальные ножницы. Теперь, для того, чтобы все это организовать, нужно было найти вертолет, где дверь была бы закрыта не плотно. Я попробовал найти на аэродроме аналогичный, но у меня не получилось. На всех вертолетах полка двери закрыты плотно. Только на этом, причем самом крайнем, оказалась щель, через которую получилось добраться до троса. Не спроста это. Так что, я думаю, злоумышленника нужно искать среди офицеров или прапорщиков.
- И что планируешь предпринять? - вновь поинтересовался начальник.
- Для начала опросить всех матросов караула, кто стоял на этом посту. Благо на праздники караул был от нашего полка. Затем, еще раз опрошу Игнатова. Ну, а когда прокуратура даст заключение, буду искать орудия взлома, то есть специальные кусачки и показывать всем канистру. Может, найду ее хозяина, – без энтузиазма ответил Чернов.
- А почему ты считаешь, что это происшествие имеет отношение к прошлым поджогам? – не унимался Нещерет.
- На первый взгляд, никакого. А вот накануне последней боевой службы, именно в редуктор этого вертолета подбросили болт. А этот случай прошел на одной волне с предыдущими пожарами,- попытался аргументировать свои предположения Чернов.
Чувствовалось, что Нещерет пытался найти какую-то взаимосвязь между этими событиями, но без материалов предыдущих расследований, ему было сложно понять, о чем идет речь.
- Так, все-таки, какие у тебя версии относительно мотивов? – вновь повторил он свой вопрос.
- Общие версии, как всегда, стандартные: месть, зависть, ревность, долги, деньги, карьера и, наконец, подрывная деятельность иностранных спецслужб.
Последнюю фразу он произнес с улыбкой, а затем добавил:
- А если серьезно, то, как и раньше, версий никаких нет. Точнее версии были, но они рассыпались, как карточный домик.
- Это и хреново. Поэтому, перед тем, как пойти опрашивать матросов, занеси мне все материалы по предыдущим ЧП. Может у меня на свежую голову, появятся какие-нибудь идеи.
Он, улыбнувшись, подмигнул Чернову и тихо вышел из кабинета.
Чернов зашел в казарму, когда прапорщик Солоха завершил построение личного состава. Увидев Чернова, он подбежал к нему, браво представился, а затем спросил:
- Товарищ, майор. Цель Вашего прибытия.
- Николаевич, - без церемоний обратился к нему Игорь, - Мне нужно опросить твоих бойцов, которые стояли в карауле по охране аэродрома на праздники.
- Да, я слышал об этом ЧП, - показывая свою осведомленность, произнес старшина. Он сложил руки за спиной и озабоченно помотал головой, а затем, с выраженным беспокойством на лице, добавил:
- Я сейчас посмотрю, кто там стоял на посту и сразу их Вам предоставлю. Проходите в канцелярию.
Он пропустил майора вперед, указав на открытую дверь кабинета. Прапорщик открыл постовую ведомость, провел пальцем сверху вниз и сделал записи на листке бумаги. Затем, подняв глаза на Чернова, предложил:
- Геннадьевич, Вы только скажите, что Вы хотите от них узнать, я их так подготовлю к беседе, что они, как миленькие, все расскажут, даже того, чего не было.
В качестве демонстрации своего боевого настроя, он поднял кулак и насупил брови.
- Спасибо, Николаевич, - улыбнулся Чернов, - Мне как раз нужно, узнать то, что было, а не то, чего не было. Поэтому я сначала попробую сам, а если не получится, то воспользуюсь вашей помощью.
- Ну, как знаете, - разочарованно произнес старшина, - Если вдруг что, я буду у себя в баталерке.
Игорь одобрительно кивнул головой и стал снимать шинель. В этот момент в канцелярию зашел один из матросов. Он поднес руку к головному убору и с легким акцентом доложил:
- Товарищ майор, матрос Латыпов по Вашему приказанию прибыл.
Парень был высокого роста, крепкого телосложения с широким скуластым лицом и миндалевидными глазами. По всей вероятности он был либо башкиром, либо татарином по национальности.
- Тебя, как зовут, - спросил юношу Игорь.
- Тимур, - теребя в руках шапку, сказал матрос.
- Присаживайся, Тимур, и расскажи мне очень подробно, как прошло твоя служба в карауле в праздничный день. Только очень подробно. Где и что видел, что показалось тебе подозрительным. Может быть, кто-то из офицеров просил тебя пропустить на стоянку, под предлогом, что забыл что-то. Только очень тебя прошу, рассказывай откровенно. Я не командир. Я разыскиваю преступника, который хотел взорвать вертолет, а, возможные, нарушения Устава караульной службы с твоей стороны меня не интересуют.
Матрос положил шапку на колено и, немного подумав, начал рассказывать:
- Ничего подозрительного на посту я не заметил. Как всегда, принял вертолеты, проверил целостность печатей. Все, как обычно, никаких замечаний не было. Начальник караула может подтвердить. Никаких «ходаков» на аэродроме в этот день тоже не было. Каких-либо подозрительных звуков или следов я не видел.
Еще около десяти минут Чернов задавал ему наводящие вопросы, но ничего ценного для себя не услышал. Аналогичная ситуация сложилась и с опросом еще четверых последующих матросов. Игорь стал терять интерес к этому общению, пока в канцелярию не зашел последний из караульных. У парня бегали глаза и заметно дрожали руки. Он явно волновался и не мог скрыть своего состояния. Матрос стоял в дверях и молча смотрел на офицера.
- Как зовут тебя, - строго спросил Чернов.
- Матрос Корнеев, - заикаясь, представился тот.
-
