Кайфуево. Часть вторая

расслабляется...
Но метод командора нашего гениален в своей простоте, надо признать. Возьмите на вооружение - может у вас он да и сработает, как знать. Не все, поди, вокруг поднаторели в  софистике - вдруг кто и поведётся?
Что за фокус выдумал командор? Всё очень просто: командор всего-то и делает, что делит нас на команды. Он не по семейному принципу делит, как вроде, казалось бы, логично: раз автомобиль фамильный, то и сражаться мы должны клан на клан. Но нет - командор делит по справедливости. В итоге всегда выходит так, что в каждой команде есть его люди. А посему кто бы ни взял верх - выигрыш должен достаться им.
- Наши победили - уверенно заявляет он и с этим трудно спорить. Тут главное - напор и  кристально честные глаза. Без этого даже лучше и не пытаться! Тогда есть шанс, что противник не заметит, что „ваши“ победили ровно настолько же, что и „наши“. В  командах-то поровну и тех и тех.
Ну, поняли, наконец, что с нашим командором нужно всегда держать ухо востро? Вот и  молодцы, теперь я за вас спокоен - вы вполне подготовлены к встрече с командором.
Только командор вот пока ни к какой встрече не готов. Да нет, не с вами - на кой ляд вы ему вообще сдались! Он, того гляди, нашу решающую встречу проспит. Только взгляните на него - каков красавчик: матрас Юркин за талию приобнял, ногу тоже на него закинул - ни дать, ни взять, герой-любовник на греховном ложе. И это при живой, заметьте, жене! Она тут же, рядышком с командором примостилась и без тени даже ревности на эту  картину взирает. Такой вот у них любовный треугольник с матрасом получился. Надо, думаю, командора нашего будить, а то пропадёт парень. Под солнцем когда спишь - дуреешь  совсем. Я сам не раз в этом убеждался.
- Мишаня, - кричу, - Мишаня! А где у тебя ключи от машины? Мишаня-а-а!
- А на кой тебе? Что-то случилось? - встрепенулся командор.
- Да вот, - говорю, - пока ты тут дрыхнул, ваши уже мне твою машину продули. Ключи,  говорят, у тебя взять…
- Ха-ха, смешно-о... - вяло протянул командор сонным голосом, осовело хлопая глазами. Потом зевнул… И, вдохнув в лёгкие побольше свежего кайфуевского воздуха, уже намного бодрее и с некоторым вызовом продолжал:
- Да без моего ведома у нас в семье даже Пусичка не пукнет, а ты говоришь - машину  проиграли! Да тебе до моей машины, как до Пекина раком, понял?! Да ты играть сначала научись, чтоб со мной один мячик трогать заслужить, понял? Да ты сынок вообще  супротив меня - понял?
И тут, как говорится, Остапа понесло... И я ещё много узнал и о себе, и о свойственной мне манере игры в футбол и в выпестованное, взлелеянное и выстраданное им,  командором(!!!), в долгих муках водное поло. И даже о некоторых доселе неведомых мне технических характеристиках моей машины мне командор поведал. Дескать, ты радоваться ещё должон, что мы твою развалюху в качестве выигрыша принять согласимся. А мы ещё, мол, поду-у-маем хорошенько! И ещё много-много новых слов было. Командор ведь наш - литератор, он много слов знает. Он даже знает слово  „апокриф“, а это, согласитесь, не абы что.
- Да, думаю, командор в форме - значит, он окончательно проснулся. Можно начинать…
 Юрец, - кричу - Витюха! Девчонки! Водное поло! Ставьте ворота скорее!..