упоминание о возможной кормёжке обычно действует на меня завораживающе.
- Роднулечка ты моя! - только и произнёс я ласково…
Дубы по склону
или
Кайфуево велико неспроста
...Не прошло и часа, как мы уже дружно расселись за остывшим завтраком. Танюша, конечно, извелась вся, безуспешно пытаясь нас поторопить, но ведь и нас можно понять. Это она по утрам в воду войти не может, вода для неё, видите ли, недостаточно тёплая. Но всех нормальных-то людей разве удержишь на суше в жаркую солнечную погоду?
На другой берег сплавать надо? Надо! Это оно конечно, что вода и у нашего берега тоже мокрая, конечно так. Но другой берег-то крутой, с него нырять можно, а на нашем только пляж приятно-песчаный и „лягушатник“ детский по колено. Это всё нам ещё ой как пригодится, не спорю, но только днём. А сейчас нам обязательно надо „бомбочкой“ с обрыва. Как иначе? Иначе не мужик! А с течением побороться? У того берега оно вон какое быстрое. Сумел удержаться вровень с берегом - ты герой, не сумел - не огорчайся - тебя где-нибудь в Трендяти потом к бережку прибьёт.
Умываться, слава богу, мы и по пути на тот берег можем. Видишь, время сэкономили! А ты говоришь, что тянем мы время. Наоборот всё, Танюшка, зря ты себя так накручиваешь! А вот на зубы, согласись, Танёк, надо времени не меньше трёх минут отводить, как доктора-стоматологи рекомендуют. Ты ведь сказала: почистить! Вот мы и задержались - сама виновата!
А штаны мне надо было мокрые снять, а плавки найти!
А щётку мою зубную ты куда спрятала? Вот! А говоришь, мы долго. Зануда ты, Танька! Но вслух я опять сказал:
- Роднулька моя! Что б мы без тебя делали!..
Я бы вам с удовольствием рассказал, что мы кушали на завтрак. Не беда, что вам это совсем не интересно. Зато мне нравится рассказывать про аппетитную трапезу голодным людям. И если бы вы сели слушать мой рассказ натощак, то я бы, как говорится, не преминул... Однако я уверен, что люди вы опытные и подобные рассказы натощак не слушаете. Мне и бабушка в детстве говорила: чтобы со мной беседовать, надо предварительно хорошенько накушаться гороху. Не знаю, правда, что именно она имела в виду... Может, что-то обидное?
Зато, пока мы сидим здесь, на нашей полянке, я вам место наше, наше Кайфуево, опишу. А то я всё хвастаюсь, Кайфуево, мол, да Кайфуево, а вы даже позавидовать нам толком не можете - вы же пока не представляете, каких красот вы лишены там, вдали от нас!
Говорить с набитым ртом, сам знаю, не очень прилично, а самое главное, совсем неудобно, но боюсь, иного случая описать окрестности мне больше не представится. Ни минутки свободной у нас больше не будет.
Заранее извиняюсь, если вызову у кого-то зевоту. Особенно если этот кто-то как раз хорошо покушал и его уже и без того тянет ко сну. Я, признаться, и сам всегда засыпаю под описания природы даже нашими признанными классиками. Специально стараюсь подгадывать, чтоб такие места в книжках мне попадались только перед сном. Я не люблю прилагательные, я люблю глагол. И хотя в своём собственном рассказе я вам тоже отнюдь не глаголом сердца жгу, а скорее, неспешными и статичными существительными по ушам езжу, в книжках я предпочитаю действие. Пришёл, увидел, победил! - вот мой девиз. Вы скажете, что я украл свой девиз у великого полководца. Мне нечего на это возразить. Разве только то утешает меня, что некогда, в одной из своих прошлых жизней - не помню, которой по счёту - именно я и вложил эти слова в уста славного парня Сашки Македонского. Но история не сохранила тому свидетельств, так что придётся вам поверить мне на слово. Вы ведь мне верите, друзья? Ну же, скажите что верите! Да?
...И совершенно напрасно, друзья! Совершенно напрасно. Я это только что придумал, вот сию секунду, а вы и уши развесили. Купились, - ха-ха! - повелись!
Не верю я ни в потусторонний мир, ни в барабашек, ни в реинкарнацию. Присочинил просто малость, чтоб иные из вас не начали откровенно зевать прямо сейчас, обижая меня как рассказчика. Неужто вы ещё не дотумкали: хотя каким-то неимоверным способом внутри меня мирно уживаются и физик и лирик, перед вами самый что ни на есть материалист-аналитик. Что называется, до мозга костей! Поэтому природой и вообще красотой я восхищаюсь лишь когда вижу всё собственными глазами. Никакие слова мне это не заменят.
Дорогие авторы, если вы пишете для меня и мне подобных -
не старайтесь понапрасну. Мы не оценим. Яркая меткая метафора, красивый выпуклый образ - вот и всё что нужно. У нас хорошее воображение, поверьте! Вы нам суть дайте - мы сами всё себе в голове нарисуем...
„Как хороши, как свежи были розы…“ - остановись, не продолжай. Я всё уже вижу: и едва заметные прожилки на нежнейших лепестках, слегка сбрызнутых утренней росой; и как в каждой капельке-хрусталике преломляется раннее, ещё не ослепляющее и красноватое солнце, отчего каждая такая слезинка походит на миниатюрную радугу... Я вижу всё, до последнего листочка и остро отточенного матушкой-природой острия шипа. Даже едва уловимый сладковатый аромат доносится до меня...
Нет, я не призываю пользоваться стилем учебника природоведения. Что вы, отнюдь нет! Не делать только лишнюю работу - призываю я вас как породистый лентяй.
„Окрасился месяц багрянцем... “ - достаточно, можешь дальше рассказывать, какие ужасы, а может наоборот, чудеса свершились в тот вечер под кровавой Луной!
„Утро красит нежным светом стены древнего Кремля... “ - замечательно! Все представили?
„Отшумели летние дожди и сказала осень: зиму жди…“- гениально! Лучше не скажешь... Впрочем, ладно, я опять отвлёкся. Предоставим филологам спорить на литературоведческие темы, я же высказал только своё обывательское мнение.
Давайте-ка мы с вами, братцы, лучше вот как договоримся: кто, как и я, при словах „ширь полей“ и „зелёный шум дубрав“ зевает и переворачивает страницу - так и сделайте. Я не обижусь. Начинайте читать со слов „Уфф, наконец я отмучился“.
Для оставшихся же скажу: Ха! Ну и дураки же вы все!..
Хотя нет, вру, не все. Те, которые из солидарности со мной остались, по-товарищески, чтоб мне не так тоскливо было в пустоту вещать - те молодцы. Вот те, которые страницу перевернули - те совсем идиоты. Они ничего не узнают о нашем Кайфуеве и, когда придёт их время сдавать ЕГЭ по географии или, если возраст позволяет, готовить к этому процессу своих ненаглядных недорослей, они будут плавать в топонимике Кайфуева и получат вполне заслуженную двойку. От меня же лично их ждёт сюрприз иного рода: пусть они поищут - пусть! - эту самую фразу „Уфф, наконец я отмучился“. Её там не будет. Тогда-то им волей-неволей придётся вернуться назад и, наконец, узнать, что я об их предательстве думаю.
А вот любители всяких розовых соплей про природу - всего лишь наивные простачки. Я ведь пять минут уже вам талдычу, что не люблю я всяких там слюнявых эпитетов и не буду их употреблять. Все мои восхищения и щенячий восторг будут короткими и деловыми. Дать вам общее представление об окружающем пространстве, чтобы вы не заплутали в окрестностях, окажись вы когда в этих местах - вот моя основная задача. А за полынных полей пастельными полутонами под переливами предзакатного пурпура поднебесий отправляйтесь-ка вы, ребята и девчата, прямиком в библиотеку. Да попросите книжки с полки, авторство которой обозначено... м-м-м... - ну хотя бы вот этой же самой буквой. Природной буквой. Буквой „П“ …
Начать мне всё же придётся с прискорбной новости. Всегда ведь так бывает, что что-нибудь да и попытается омрачить наше настроение на отдыхе. Покончим с дурными вестями сразу - ладно? Зато потом с головой окунёмся в сплошной позитив, чтобы до самого отъезда даже и носа из него не высовывать.
Дуб, красавец дуб, верный страж Кайфуева, доблестный витязь с Аллеи Героев, пал смертью храбрых, не выдержав натиска стихии. Помните тот страшный ураган, который едва не сорвал наши планы, подбросив таки ту злосчастную корягу замполиту под машину? Он и здесь, в Кайфуево, навредничал, оставил свой смертоносный след. Переломленный с той лёгкостью, с которой мы с вами, обычные смертные, ломаем спичку, вековой дуб рухнул, подмяв и разметав вокруг себя молодые кусты и стройняшки-деревца и выбросив в агонии передние лапы прямо на обочину нашей уютной полянки. Это просто чудо, но больше никакие деревья вокруг этого бедолаги не пострадали. Абсолютно никаких следов! Даже обычно гнилые изнутри старые осины не поддались, а этот крепыш в два обхвата не выстоял, не выдержал единоборства с бешеным шквалом. Я подошёл и осмотрел место слома: ни одного изъяна, ни одного тёмного пятнышка - крепкая плоть могучего исполина.
Да уж, судьба... Как тут прикажете не поверить в злой рок и насылаемую ведьмами порчу?! И не надо там хихикать в кулачок и пошло шутить, что дуб, мол, дал дуба. Или вы юный Петросян? Мне в ту минуту было не до смеха. У меня, признаться, даже скупая мужская слеза покатилась по щетинистой щеке. И дуб действительно сломан, а не спилен, как я было подумал вначале, греша на туристов-варваров, тех, которые на рыбалку с бензопилами ходят. Но тут, простите, я уже вновь по своему обыкновению события опережаю. О них, о вандалах, речь позже, а сейчас я ведь про Кайфуево рассказываю, чтоб вы в нём, как и я, с закрытыми глазами ориентировались.
Вам наверное любопытно, откуда я вдруг взял, что дуб наш несчастный родом с Аллеи Героев? Что - спросите вы меня - там у вас в лесу таблички с названиями, как на городских улицах, развешаны? Тьфу! - бросите вы в сердцах - а мы-то тебе поверили! Какое же это заповедное место, - как обычно, не дослушав, воскликнет тот, нетерпеливый - коли у вас там сплошная цивилизация!
Да нет же, родненькие! Какая там, к чертям собачьим, цивилизация! Тут медведи за каждым кустом лапы сосут. И свои собственные лапы, как им и положено, сосут, и если, не дай бог, кто-то зазевается, то и чужими не побрезгуют. А лоси, на правах хозяев, нас так и норовят рогом задеть и, как-бы невзначай, с тропинки столкнуть, когда мы с ними как воспитанные гости на этой самой тропинке при встрече чинно раскланиваемся и церемонно расшаркиваемся. А вы мне говорите - цивилизация. Во лжи уличаете! Я вам не какой-нибудь там барон Мюнхгаузен. Постыдились бы!
А названия все мы сами придумали. Сами, понимаете?!
Вот такое же расчудесное субботнее утро стояло, как сейчас помню. Только дождливое. Ни загорать, стало быть, ни в футбол поиграть, ни даже за грибами сходить - ничего не получается. А умы-то наши пытливые активной деятельности требуют. Мы ведь все молодые и горячие - на месте усидеть не можем. Ну, кроме нас с командором, конечно. Мы с ним любим как раз помечтать об уютных креслах-каталках, на которых нас бы в Кайфуево возили и регулярно освежали пиво в специально для этого сконструированных и заботливо к подлокотникам кресел пришпандоренных мини-барах.
Тут-то командора и осенило, что наше такое прекрасное, такое восхитительное, такое самое-самое опупительное место почему-то до сих пор безымянное. Непорядок! - сказал командор.
Тут конечно все стали думать. Аж загудело всё вокруг. Я сперва вдруг решил: не иначе, комариный рой голодный, дождя не убоявшись, презирая убийственные для их
