"Будни салона"

прозрачными створками дверей мелькнул «Лексус» Зака. Он почти вовремя. Хотя, последнее время всё чаще пропадает на неблагодарном поприще рекламы заведения. Сколько он угрохал на баннеры, плакаты, объявления и бегущие строки, одному Богу известно. Но народ исправно подтягивается в «ТатуАрт» ни на день не обделяя нас присутствием.

Закиро влетает в прозрачные двери. Весь какой-то взъерошенный. Пальто расстёгнуто, шарф небрежно закинут на плечо, а длинная грива в хаотичном беспорядке. Где был? С кем ночевал? Остаётся только догадываться.
Убегает в подсобку. Ни "здравствуйте", ни "до свидания". Переглядываемся. В последнее время у шефа сплошная радуга и пони в жизни. Насколько мы знаем - в интиме тоже. Но сегодня, кажется, что-то рухнуло и сломалось. «Пониленд» пересекла чёрная полоса. Которую нам посчастливилось наблюдать через пару минут после явления босса.

В нашу обитель добра и света ввалилась девица самоуверенного вида и подчёркнуто обеспеченной наружности. Даже не подумав о грязной обуви и предупреждающей надписи, она уверенным галопом лошади маршала Буденного пронеслась прямо в рабочий зал.
- Дамочка, вы бы разулись или бахилами воспользовались, - несмело сделал предупреждение Лисёнок.
Но гражданка явно игнорировала не только слова, но и всех присутствующих. Она прошлась по залу, как по своей собственности и громко заржала, вновь продемонстрировав своё лошадиное происхождение.
Каждый из нас за время работы татуировщиком повидал разных чудиков. Барышня была явной природной аномалией, но какой-то уж слишком агрессивной. Она вела себя, как надсмотрщик на бразильской плантации.

- Лариса, выйди из зала, - раздался голос Антона из приёмной. Шеф снял пальто, а шарф так и остался сиротливо болтаться на его шее.
Но «Чёрная полоса» - как я её сразу же заочно окрестила – беспрекословно подчинялась только удару молотка по голове, потому что в следующую минуту она заорала назидательным тоном:
- И вот это, - девица раскинула руки вширь, пытаясь объять необъятное, - твой бизнес!
- А ты думала я нефтяной магнат? – обречённый голос Зака звучал, как из подполья.
- Да-а-а, - протянула она, разглядывая стенды с работами известных мастеров, - внешность обманчива. Ты мне сразу не мог сказать?
- Сказать что?
- Что у тебя зоновское ремесло.
- Это ремесло называется «художественная татуировка», - со свойственной ему выдержкой сказал Закиро.
- Я думала ты…
- Ну что ты думала? – перебил её Зак. – Что я Абрамович всея Руси?
- Но и не зоновский кольщик.
- Я татуировщик, - Закиро чуть повысил голос. – И твои ассоциации не имеют ничего общего с моей профессией.
Но внимать ему «Чёрная полоса» не считала нужным:
- И вот это профессия! Теперь я понимаю, почему ты жениться на мне хотел, - изобличающим тоном произнесла она.
- Чего?.. – и тут угнетённый любовник, наконец-то, превратился в нашего шефа. – Когда это я хотел осуществить такой коварный план? Если мы трахаемся пару месяцев, это не говорит о необходимости брака.
- Ах, даже так! – заорала её ущемлённая гордость. – Быдло!
Это было сильно сказано, а в сумме со звонкой пощёчиной ещё и эффектно.
Лошадь ускакала в приёмную и, пнув каблуком дверь, вырвалась на волю. Через секунду она скрылась в машине с личным водителем, который унёс её прочь.

Глаза Закиро намертво прилипли к какой-то точке в пространстве, а бледный вид был доказательством краха его нынешней личной жизни. Минуту спустя, он пришёл в себя, вытащил из кармана брюк мятую пачку сигарет и отправился к входной двери. Там он, справившись с заклинившей зажигалкой и подрагивающими от волнения руками, наконец-то, закурил. А мы дружно прокрались следом.
- Я чего-то не понял, - вкрадчиво начал Гурон. – В кого ты целил, босс?
Зак глубоко затянулся и выпустил облако дыма в чуть приоткрытые двери.
- Лариса Маркова, - кратко ответил Закиро, вставляя сигарету обратно в рот.
- Ёпт… - только и смог сказать Гурьян, поддержав наш единый мысленный порыв. – Дочурка мэра. Высоко тебя занесло, Икар.
- Дворовый Мурзик трахнул персидскую Мурку, - проговорил Сашенька. – Мурка довольна, если бы не блохи.
- Извращенка, - констатировал Лис. – Она татуировку не любит.
- Вздорная мадам, - добавила я. – Тош, не переживай, может оно и к лучшему.
Сигарета быстро превратилась в пепел, окурок полетел в мусорное ведро, а Закиро обратился к Гурьяну:
- Скарификация назначена на завтра?
Гурон кивнул.
- Пригласи. Пусть подъезжает. Мне надо отвлечься.
- А ты уверен? – вопрос Гурона приказал долго жить под испепеляющим взглядом. – Ладно, - покорился тот. – Но тебе же помощник нужен.
- И что это проблема? – Антон начинал злиться уже на нас.
- Я помогу, - без особого энтузиазма соглашаюсь лишь бы угодить. – Всё равно у меня пока заказов нет.
- Вот и славно, - сказал Зак и ушёл в свой кабинет.
- Ага, славно, - пробубнил Гурон, набирая номер клиента. Небольшая пауза, гудки. – Вам назначено на завтра. Да. Можно сегодня подъехать. Прямо сейчас. Да. А? Мастера? Да, мастера на месте… Готовы. Оба… - Гуря отключил телефон и посмотрел на мою кислую физиономию с печатью страданий. – Сейчас, они вас освежуют по самые помидоры в таком-то настроении. Не хотел бы я попасть под скальпель Зака сегодня.

Но к двенадцати является клиент. Здоровенный негр с чёрной, как ночь кожей. Татуировки на таком фоне пропадут. Я бы посоветовала ему «белую», но он последовал примеру своих сородичей с Чёрного континента и предпочёл старую забаву аборигенов – скарификацию.
Рассказывать об этой кровавой манипуляции, когда делаются надрезы и снимаются полоски кожи, утомительно и неприятно. Но некоторые татуировщики неплохо владеют подобной техникой и после изощрённых издевательств получаются чёткие рисунки из рубцов. Но вся сложность скарификации сводится к способности кожи формировать «правильные» рубцы, а не обычные шрамы. Негроидная раса в этом отношении вполне приемлемый объект из-за способности кожи к добротным келоидным образованиям, которые достаточно хорошо сохраняют задуманное мастером.

За полтора часа Закиро превратил руку клиента в кровавое месиво. Законченная работа представлялась для несведущего обширным полотном из скальпированных кусков кожи. Для самого исполнителя – рисунком, чёткие контуры которого он ясно видел через пару месяцев при условии раздражения раневой поверхности химическими средствами.
Пока Зак беседовал с терпеливым африканцем по поводу специфического ухода за ранами, я убрала рабочее место, закинула инструменты в обработку и вскипятила чайник.
После ухода довольного, но измученного клиента мы надеялись на частичное воскрешение босса. А Зак в своём кабинете докуривал очередную сигарету. Не знаю, стало ли ему легче, но работу он выполнил отлично.
- Закиро, чайку? – предложила я, заглянув к шефу.
- Пожалуй.
Горячую чашку с зелёным чаем, я еле дотащила, обжигая пальцы, и брякнула на стол Зака, чуть не обварив его самого и ноут.
- Рик, ну… ёлки-палки, - подосадовал он, глядя на свои светлые джинсы, где не было ни капельки крови после скарификации, а сейчас, в хаотичном порядке расползлись тёмные пятнышки травяного настоя.
- Ой, Тош, прости. Она горячая, - попыталась реабилитироваться я.
- Да, ладно, - махнул рукой Антон. – Сегодня точно не мой день.
- Не переживай, - я погладила его по голове. – Сам же говорил «то она нас имеет, то мы её». А «завтра» и впрямь может быть лучше.
- Не везёт мне с бабами, - сказал он, пытаясь приспособиться к горячей чашке.
- Ну почему не везёт, - я обняла его за плечи и поцеловала в макушку. Волос мягкий и пахнет весенней зеленью. – Помнишь, у тебя была, как её… Марина, кажется. Ты с ней целый год прокувыркался.
Он тяжело вздохнул с безысходностью приговорённого:
- Вот именно, «прокувыркался».
- Будет и на твоей улице праздник. Закир, не грусти, - снова целую его голову, тереблю длинные локоны и похлопываю по плечу. В кои-то веки он принимает дружеское участие и поддержку. – Ну, я пойду. Сейчас, клиентка нарисуется.
- Спасибо, Рик. Иди, работай, - говорит мне и утыкается в монитор.

Вот и вечер. День прошёл насыщенный и плодотворный во всех отношениях. Достаточно клиентов. Приличный заработок. В другой раз может быть и скромнее. Многое встало на свои места. Потери, обиды, разочарования, но жизнь продолжается. Как всегда. И завтра утро и опять на работу.
Гурьян умчался раньше всех. Полинка ждёт, а ему ещё молока купить. Заботливый семьянин. Ромка привёз домой маму. Ей лучше, но гарантии врачи не дают. И каждый вечер он несётся с работы, как угорелый, чтобы везде успеть: в магазин, в институт, в аптеку. За Сашенькой заехал Данил. Несмотря на пересуды, сплетни, откровенную ненависть, парни счастливы, и я им немного завидую.
За мной заезжать некому и меня никто не ждёт, кроме Марика, конечно. Закиро тоже не торопится. Похоже ему до сих пор тошно. В рабочем зале идеальная чистота, гудит «Дезар», и я иду в подсобку. Одеваюсь на полуавтомате и бреду к выходу.
- Рик, - слышу вслед. – Ты домой?
Усталое:
- Да.
- Хочешь, подвезу?
Пожимаю плечами и соглашаюсь:
- Хочу.
«Лексус» тормозит у самого подъезда моего дома. Уже темно. Но грязная «кобра» на панельной стене с былым достоинством выполняет свои функции, освещая приличный кусок двора.
- Спасибо, - берусь за ручку дверцы и с содроганием выползаю из тёплой машины в холодный октябрьский вечер. – До завтра, шеф.
- Рик, - слышу вместо прощания, - у тебя, случайно, выпить нет?
- Случайно есть. Домой на такси поедешь?
- Да без разницы, - выходит, жмёт «сигналку» и топает за мной.
- У меня даже из еды что-то должно быть, кроме кошачьего корма.
- Я бы сейчас и от корма не отказался, - пытается улыбнуться.
- И не надейся. Марик соперников на «кушать» уничтожает сразу, - хихикаю, представляя картинку противостояния чревоугодника-кота и голодного человека.

Дома нас встречает рыжее мурчащее тело, у которого от кончика носа до кончика хвоста единственная мысль о еде. Издалека разглядывает гостя, приближается, обнюхивает и… о, чудо, начинает тереться о штанины. Закиро в растерянности. Только он разулся, как башка с внушительный детский мячик ткнулась лобешником в ногу.
- Чего это он?
- Не знаю, - водружаю куртки на крючки вешалки. – Ты ему нравишься.
- Ну ладно… ладно… хватит, - Зак боком пытается просочиться из коридора.
- Бегемот, - говорю строго, - отстань.
Марик в недоумении смотрит на хозяйку: «Он чего, к нам на кухню?»
- Цыц! – грожу коту пальцем, освобождая гостя от пристального внимания Марчелло. Зак проскакивает к нашему "очагу" и устраивается в дальнем углу на табурете.
Из холодильника на стол выгружаются мои скудные запасы: хвост от сервелата, тарелочка с пармезаном, пол булки хлеба, банка тунца и корнишоны. Режу, открываю, строгаю, не обращая внимания на происходящее за спиной.
- Рик… Ри-и-ик… - слышу жалобный голос шефа.
Оборачиваюсь. Колени Закиро оккупированы Мариком. Он сидит, вытянув шею, и гипнотизирует человека взглядом. Человек же под натиском животного вжался в стену и с ужасом ждёт своей участи.
- Он к тебе явно не равнодушен, - снова смеюсь я.
- А чего он хочет? – Зак растерянно взирает на рыжую морду с огромными растопыренными усами. Глаза в глаза. Настоящее противостояние хищнику.
- Он хочет твоей кро-о-ови, - ухохатываюсь я, кромсая