"Будни салона"

сервелат. – Ты сегодня валерьянку пил?
- Чего я сегодня только не пил, - отвечает Зак.
- Тогда понятно. Сейчас, освобожу, - лезу в холодильник за парой пакетов «Вискаса». – Бегемот - «кушать».
Магическое заклятье и Марик у моих ног. Сметает еду за минуту, облизывается и пристально следит за гостем. Доверять кухню нельзя никому.

Подобие ужина готово, и я достаю начатую бутылку коньяка.
- Вот. Купила горе заливать, - усаживаюсь напротив гостя и наполняю рюмки. – Не залила. Само прошло… Почти.
- Скучаешь по ней? – Закиро подтягивает рюмку к себе.
- Иногда… Хотя, я рада, что она меня бросила. Дальше было бы хуже. Давай, - поднимаю тёмно-янтарный напиток.
Чокаемся, пьём. Потом снова и снова. Говорим о работе, отпусках, какой-то ерунде, вспоминаем прошлое, радуемся и грустим. Не замолкаем ни на минуту. Бутылка опустела. Оглядываюсь на часы. Пятнадцать минут третьего. Вставать в шесть.
- Ого! – спохватываюсь. – Засиделись мы, босс. Вот что… - решение приходит само собой, - … давай-ка, я тебе в зале постелю, а утром снова корыстно воспользуюсь твоей машиной. Согласен? Или тебя дома кто-то ждёт?
- Ждёт, - отвечает Зак. – Кактус.
- Ну-у, это верный партнёр. Не подведёт. Пойдём. И давай свои штаны после чайной церемонии. Закину в стирку, к утру будут, как новые.
Тащу подушку и одеяло, бросаю на диван, расстилаю.
- Ирина, - его ладони ложатся на мои плечи сзади.

От неожиданности резко разворачиваюсь. Такие глаза я вижу только у нашкодившего Марика. «Прости, я больше никогда-никогда-никогда не буду». Замер, как статуя, явно не с пожеланием «спокойной ночи».
- Что? – наивно улыбаюсь, не пряча иронии, корча из себя просроченную девственницу.
Молчит. Такой смешной и непохожий на себя обычного. Любуюсь его волнистыми тёмными прядями. Мне бы такую шевелюру. Но моему «белому ёжику» далеко до роскошной гривы.
- Тош, - моя улыбка всё шире. Наблюдать за нерешительностью Закиро – настоящее представление. И он это чувствует. – Мы не настолько много выпили, - говорю ему и добавляю в приказном порядке. – Штаны снимай.
Слушается беспрекословно. Обматывается одеялом и усаживается на диван.
- Спокойной ночи, шеф, - бросаю ему и скрываюсь за дверями ванной.


Утро. И сволочной будильник в очередной раз даёт мне повод окончательно его возненавидеть. На ощупь затыкаю чудо человеческой мысли и лениво открываю один глаз. Второй. Нос обоняет до боли знакомый запах. Кофе! Чуть не выпрыгиваю из кровати. Откуда? Наконец-то, голова просыпается, и полусонный мозг вспоминает вчерашнее. Вприпрыжку бегу на кухню. На плите, в турке свеженький кофе с тугой, такой правильной, пенкой. Оказывается наш шеф спец в тонкостях кофеварения.
Из ванной доносится шум воды, а Марик караулит около двери. Надо бы дать гостю зубную щётку. Лихорадочно соображаю, где у меня валялась новенькая. Постучав, приоткрываю дверь:
- Вау! – слов нет. Замираю с «зубочисткой» в руке.
Зак стоит ко мне спиной, а замысловатый трайбл тянется по его обнаженному телу от плеча до ягодицы. Искуснейшая работа – достойная оправа для красивого тела.
- Я ни разу не видела её целиком! – искренне восхищаюсь.
- Наверное, потому что я обычно в салон в трусах и штанах прихожу.
- Это «Лепрекон» делал? – я даже не обращаю внимания на смущение гостя.
Он вздыхает и поворачивает ко мне лишь голову:
- Да. Ещё в «Сакуре» - втором моём салоне. Рик, - он с укором смотрит на меня, - может, ты выйдешь?
- Ой, извини, - только сейчас осознаю, что передо мной абсолютно голый мужчина. – Вот, - сую ему в руку щётку и убегаю.

Потом моюсь я. Собираемся. Пьём кофе. Марик пытается выдрать из рук Зака остатки сервелата, что ему благополучно удаётся. Но Закиро не против. Он мирно делится колбасой. Кажется, они подружились. Марчелло опять у него на коленях, оглушающим мурчанием благодарит за еду.
- Пора выдвигаться, - говорю им. – Сегодня работы пресс.
Мы уходим, а рыжее мурло нас провожает с таким выражением морды, словно его бросили навсегда.
- Пуся, жди маму, - говорю ему и захлопываю дверь.
Зак какой-то задумчивый и серьёзный, словно не за рулём, а за штурвалом. Сидит, сосредоточенно наблюдает за светофорами и пешеходами.

К салону прибываем в первых рядах. Я довольно потягиваюсь на сиденье:
- Эх, куплю себе машину.
И тут, вдруг, как снег на голову:
- Ирин, выходи за меня.
Первое ощущение – я ослышалась, но для непонятливых и глухих фраза повторяется снова.
- Тош, ты серьёзно, что ли? – в каком-то месте у меня порвались все шаблоны.
- Очень, - подтверждает он.
- Но… - я не знаю, что сказать. – Я не могу.
- Ориентация? – вздыхает он. – Да, я понимаю.
- Ориентация, - повторяю за ним. – Моя ориентация, как флюгер. Сегодня девочки, завтра мальчики. Все одинаково хороши.
- Что же тогда? Я тебе не нравлюсь?
- Тош, - любуюсь им снова, - ты состоишь из одних достоинств. Ты идеал и мужчина моей мечты.
- Так почему не можешь? – вижу расстроен.
- Ну я не знаю… Это как-то… - сама туплю и торможу. – Ты мой шеф и всё такое.
- А что шеф не может быть мужем?
- Ну-у, я об этом не думала…
- Обещай, что подумаешь?
- Обещаю, - говорю еле слышно и тону в его зелёных глазах, а он целует. Долго, настойчиво, словно утверждаясь в своих правах.
В салон заявляемся вместе и расходимся по рабочим местам.
Начинается новый день.


Эпилог.

Через месяц мы с Заком расписались. Через год у нас родился Артёмка. Мы по-прежнему работаем в салоне, по-прежнему в «ТатуАрт».
У Гурьяна с Полинкой через полтора года появилась Машка. Они уехали в другой город и у Гури теперь свой салон. Тоже вполне успешный.
Мама Лисёнка, спустя некоторое время умерла. Ромка закончил институт, но по профессии работать не стал. Недавно он защитил мастер-класс и остался с нами.
Сашенька и Данька вместе. Они счастливы, но Катюху удочерить им так и не позволили.
Вот такая история одного салона.

+ + + + + + +