глупая. Недавно власти отменили вторник. Пусть мне кто-нибудь объяснит почему отменили вторник?
ПИРАТЫ. Как отменили? Такого быть не может!
ДЕВУШКА. Бедненькие, да у нас всё возможно.
ПИРАТЫ. Так когда отменили?
ДЕВУШКА. Вчера ближе к вечеру отменили. Сразу же перед ужином. Теперь все ничего не понимают, кроме меня, которая понимает, что всё непонятно.
ПИРАТЫ. А как же теперь будет?
ДЕВУШКА. Очень просто: сразу после понедельника будет среда.
ПИРАТЫ. А после среды?
ДЕВУШКА. После среды четверг. Неужели не догадались? Экие вы смешные!
ПИРАТЫ. А кому это пришло в голову?
ДЕВУШКА. Что это?
ПИРАТЫ. Отменить вторник.
ДЕВУШКА. Трудно сказать. Но слухи, что всё переменится, уже давно ходили.
ПИРАТЫ. А где ты живёшь?
ДЕВУШКА. В большом доме. А гуляю обычно по берегу.
ПИРАТЫ. Что-то мы тебя раньше не видели.
ДЕВУШКА. Значит, плохо смотрели.
ПИРАТЫ. И о вторнике мы ничего знать не знали.
ДЕВУШКА. Конечно, это вроде бы и странно, что вы не знали, но с другой стороны, если бы вы знали, то это означало бы, что у вас с головой всё в порядке. Таким не нужно жить среди нас.
ПИРАТЫ. А ты откуда знаешь про указ?
ДЕВУШКА. Оттуда и знаю.
ПИРАТЫ. Откуда оттуда?
ДЕВУШКА. Оттуда, где уличные напёрсточники берут в жёны европейских принцесс?
ПИРАТЫ. Логично, хотя всё равно не доходит.
ДЕВУШКА (присматривается). А вот и профессор. Он из наших.
ПРОФЕССОР (девушке). Да-да, мне ваше лицо тоже знакомо. Вы, наверное, часто ходите на мои лекции.
ДЕВУШКА. Конечно, хожу: нас всех заставляют. Это всё ради нашего благо-получия, так нам говорят. Обычно нам долго и нудно рассказывают про меж-дународное положение. А ваши лекции по теории относительности намного интереснее. И чем они непонятнее, тем интереснее. Можете считать это пара-доксом, а можете не считать.
ПИРАТЫ. Бог с ней, с относительностью. Лучше скажи, ты точно знаешь, что вторник отменили?
ДЕВУШКА. А зачем мне вас обманывать?
ПИРАТЫ. Тогда всё в порядке. До вторника ещё далеко, и мы успеем убраться отсюда. Жизнь продолжается!
КАПИТАН. Все по местам!
Корабль отплывает. Корабль уплывает. Его уже почти не видно.
ГОЛОСА МАТРОСОВ (ветер приносит их далека). Океан! Океан! Мы больше не вернёмся!
Профессор подходит к девушке, гладит её по головке, и они оба плачут.
Занавес.
А можно и без него.
ЛЮДИ, КУДА ВЫ ИДЁТЕ?
По проезжей части широкой улицы, вымощенной брусчаткой, вяло, безвольно, неспешно движется толпа людей. Ни начала, ни конца этого потока не видно. Лица идущих ничего не выражают. Идут эти люди, идут, а куда шагают и зачем то неведомо, неизвестно. И нет большой беды в том, что неизвестно, потому что никого эти люди не волнуют. Только один из прохожих остановился на краю тротуара и заинтересованно уставился на непрерывное течение человеческих тел куда же они все идут?
Почему он остановился? Возможно, захотел перейти улицу, но толпа ме-шает.
ПРОХОЖИЙ (его называют Джо, потому что лицом он похож на известного боксёра Джо, которого всегда легко найти в тёплой компании на Первом при-чале. Конечно, о нём вы слыхали). Люди, куда вы идёте?
Ему не отвечают.
Куда вы идёте, люди?
Молчат.
Не слышу от вас ответа.
Пауза.
ОДИНОКИЙ ГОЛОС. Зачем тебе наш ответ?
ДЖО. Хочу понять то, что вижу. И то, чего я не вижу, тоже хочу понять. Не вижу начала потока. Движению нет конца. Ведь всё это что-нибудь значит?
Толпа отвечает неразборчивым рычанием.
ДЖО. Что-что?
ГОЛОС ИЗ ТОЛПЫ. Ничего не значит!
На месте Джо любой нормальный человек прекратил бы расспросы.
ДЖО (подумав). А разве так может быть?
ГОЛОСА ИЗ ТОЛПЫ. Поверь нам, всё может быть. И всё быть не может тоже. Быть может и всё и ничто.
Вот и пойми хоть что-нибудь!
ГОЛОСА. На свете много вопросов. И много на них ответов. Любой ответ мо-жешь выбрать. И правилен будет он. Видишь совсем несложно. Видишь, как это просто?
ДЖО (немало удивлён). Так просто? И это всё?
ОДИНОКИЙ ГОЛОС. Всё это слишком много. Это слишком много для одного человека. Зачем тебе всё? Опомнись.
ДЖО. Не нужно мне всё. Я только хочу понять.
ОДИНОКИЙ ГОЛОС. Что хочешь ты понять? Ты спросил себя, зачем тебе это нужно, зачем ты этого хочешь?
ДЖО. Если я покажусь вам очень любопытным, вы не слишком сильно ошибё-тесь. Так скажите мне в чём цель похода вашего?
ГОЛОСА ИЗ ТОЛПЫ. Ну, задал ты вопрос! Про цель спросить изволил. Да что такое цель? Кому она нужна?
Толпа размышляет вслух.
ТОЛПА. Разве у нас есть цель? Разве у нас может быть цель? Но разве у нас не может быть цели?
Все головы поворачиваются к Джо.
А как называешь ты цель свою? Какие слова для неё ты выбрал?
ДЖО (заглянул в себя и ничего там не увидел). Нет у меня цели. Нет никакой цели. И слов для неё нет.
ГОЛОСА (разочарованно). А как нам тогда говорить с тобой?
ДЖО. Захотим, и слова найдутся. Возьмите меня с собой. Можно пойти мне с вами? Движение тоже цель.
ГОЛОСА. Посмотрите на него! Этот человек хочет идти с нами. Зачем это ему? Ведь он не знает, куда мы идём. Он никогда этого не узнает. Он не может узнать от нас то, чего мы сами не знаем, знать не хотим и боимся узнать. Ну и пусть идёт. У него нет цели, но, может быть, он умён и что-нибудь нам объяснит. Нет, не нужно ему идти с нами. Мы не знаем его. Но мы плохо знаем и себя. Ладно, пускай идёт, но лучше было бы ему остаться на обочине.
Идут.
ДЖО (идёт вместе со всеми). Вот я иду. Мои шаги измеряют пространство, и оно уступает моим шагам. Так намного лучше, чем стоять на месте. Я иду по-тому, что страшусь неподвижности.
ГОЛОСА ВОКРУГ. Ты не просто идёшь, ты уходишь. Это, попробуй понять, совсем не одно и то же. Всё это очень похоже, но не одно и то же. Это совсем другое. Смотри, мы идём, уходим, и ты вместе с нами уходишь. Что ждёт впереди, не знаем. Но может случиться иначе, чем мы того ожидаем.
Трудно понять эти голоса.
ДЖО. Когда мы отсюда уйдём, и каждый из нас уйдёт, мы выполним предна-значенье, узнаем причину его.
ГОЛОС. Какая ещё причина?
ДЖО. Уходу быть должна причина.
ГОЛОС. Конечно, нам есть откуда уходить, и есть причина уходить. Когда возникает причина, обязательно появляется следствие. Это всё нечаянно при-думали философы, но объяснить свою выдумку по простоте души не сумели. Мы знаем больше, чем они, потому что они знают меньше всех. Следствие это когда идут след в след. Вот так, как мы идём.
ДЖО. Что за причина уходить?
ГОЛОС. Самая простая: в этой стране жить нельзя. Совсем нельзя. Разве ты этого не замечал?
ДЖО. Конечно, замечал. Не мог не заметить. Но не хотел замечать. Хотел ви-деть другое, даже если другого нет.
ГОЛОС. Несчастный, ты хотел видеть то, чего не видно даже в самый солнечный день.
ДРУГОЙ ГОЛОС. Зачем видеть невидимое?
ЕЩЁ ОДИН ГОЛОС. Зачем желать видеть невидимое?
ДЖО. Разве это плохо желать?
ГОЛОС. Нет, это совсем не плохо, но это глупо.
ДЖО. Вы ведь тоже чего-то хотите.
ГОЛОСА. Мы не скажем, чего мы хотим. Мы не знаем, чего мы хотим. Но мы знаем, чего не хотим.
ДЖО. Теперь поведайте, кто вы, и почему вас много.
ГОЛОСА. Когда мы вспомним, кто мы, мы обязательно скажем. Знаем, было нас мало. Вначале совсем было мало. Одной руки пальцев хватало. На двух ру-ках пальцев хватало, чтобы всех посчитать от начала. А после нас стало больше. И стали мы целым народом.
Пауза.
А теперь наш народ уходит в неизвестное, потому что его тошнит от известного.
Над толпой пролетает молодой человек под большим красным зонтиком.
Нелегко понять, как зонтик не даёт упасть летящему
и что придаёт скорость движению.
ГОЛОСА. Посмотрите на него.
Все смотрят.
ГОЛОСА. Вы хорошо посмотрели?
ДРУГИЕ ГОЛОСА. На нём зелёная рубашка с большими пуговицами и узкие чёрные брюки. А ещё он обмотал себя широким поясом, что делает его похожим на испанца.
НОВЫЕ ГОЛОСА. Смотрите, он босой. А почему он босой?
ГОЛОСА. При чём здесь его чудачества, если мы видим, как рушатся законы природы? Вот что важно!
ДЖО (тихо). Законы существуют только для тех, кто боится их нарушить. Этот человек ничего не боится. Поэтому он так высоко летает.
Возможно, он в чём-то прав. Только никто его не услышал.
ДРУГИЕ ГОЛОСА. Но всё-таки почему он босой?
ДЖО. Это лишь символика. Знать бы значение знаков, на всё бы нашлись ответы. Но символы нам непонятны, хотя они очень несложны.
ГОЛОСА. Мышление наше несложно. И даже простое для нас слишком сложно.
ДРУГИЕ ГОЛОСА. Давайте спросим его самого. Но он уже улетает. Ах! Он уже улетел.
Все огорчены.
Ах, мы так ничего и не поняли.
РЫЖИЙ. А что понимать? Обычное явление. В нашей Тамбовской губернии можно увидеть и не такое.
ОЧКАСТЫЙ (уточняет). Не такое великое или малое?
РЫЖИЙ. Это как посмотреть. Но смотреть не обязательно, если просто почи-тать наши газеты. У нас, бывает, такое напишут, что даже в самой столице, кому показывали, вздрагивать начинали.
ОЧКАСТЫЙ. А что же такое там пишут?
РЫЖИЙ. Всё больше про Китай, и про другое тоже. И ещё всякое разное. Иной раз поплакать хочется, другой раз от хохота можно лопнуть.
ОЧКАСТЫЙ (безнадёжно махнул рукой). Кажется, я всё понял.
РЫЖИЙ. Я сразу заметил, что вы догадливый.
ИНТЕЛЛИГЕНТ (у него лицо бывшего поэта). Хотел бы я знать есть ли там, в вашей, простите, не совсем обычной стороне, какая-нибудь политика?
РЫЖИЙ. Есть, конечно, есть. Хотя не всё в ней кстати.
ИНТЕЛЛИГЕНТ. А хорошо ли у вас за политику платят?
РЫЖИЙ (убеждённо). За политику везде хорошо платят. И у нас тоже. Что мы, хуже других?
ИНТЕЛЛИГЕНТ. О!
РЫЖИЙ. Я вижу, вы всё правильно понимаете. А вот другим не хватает дели-катности принимать эту сторону жизни всерьёз. Пока насмешки не кончатся, политика будет смешной. А если они не кончатся, политика станет жестокой.
Движение толпы останавливается.
ВОЗМУЩЁННЫЕ ГОЛОСА. Что такое? Почему остановились?
ГОЛОСА ОБЪЯСНЯЮЩИЕ. Да вот впереди встали. Потому и мы стоим.
ГОЛОСА РАЗОЧАРОВАННЫЕ. Ну вот: снова стоим. Надоело, однако. Всегда у нас что-то не так.
ГОЛОСА ОБЪЯСНЯЮЩИЕ. Говорят, случилось то, чего мы так боялись. Нам говорили плохого случиться не может. Но мы всё равно трепетали. Вы-ходит, совсем не напрасно.
РЫЖИЙ. Значит, теперь долго стоять будем.
ТРЕВОЖНЫЙ ГУЛ ТОЛПЫ. Эх, зря старались. Всё оказалось ненужным.
ГОРЕСТНЫЕ ВСХЛИПЫВАНИЯ. Неужели всё кончилось?
ТВЁРДЫЕ ГОЛОСА. Так дальше не пойдёт. Так дальше не пойдём.
ДЖО. Попробую проскочить по тротуару. Так быстрее будет.
ОЧКАСТЫЙ. Да, все наши беды в том, что не хватает у нас то того, то другого, а более всего стойкости в убеждениях. Скачи, мой друг, скачи. Счастливого пути, нетерпеливый!
Невозможно понять, есть ли в словах его ирония.
ДЖО (мудро решил, что последние слова Очкастого не несут в себе осу-ждения и поэтому подхватывает). Конечно, отправляясь в долгий путь, не грех запастись и стойкостью, и убеждениями, и, конечно, всем остальным.
РЫЖИЙ. А у нас в городе…
ОЧКАСТЫЙ. …разумеется, всё в порядке.
РЫЖИЙ. Откуда вы знаете?
ОЧКАСТЫЙ. О, я многое знаю.
ЗАСТЕНЧИВЫЙ МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК (Рыжему), Извините за любопыт-ство у вас там все рыжие?
РЫЖИЙ. На что вы намекаете, сударь?
ЗАСТЕНЧИВЫЙ. Я не намекаю, я спрашиваю.
ДЖО (веско). Рыжий это не цвет волос. Это диагноз. Это система взглядов.
