Система образования традиционной еврейской общины — хедер и ешива — решала, причем блестяще, эту сверхзадачу любой самобытной Культуры: она "пропитывала каждого члена нации и формировала его, так что отпечаток культуры был виден на всем образе их жизни и мышления, как индивидуальном, так и общественном." Но эта система готовила членов общины для нужд самой общины и никакие иные нужды не предполагала. Поэтому и не было у евреев никакой другой системы образования. Но как только у евреев появились культурные нужды, выходящие за рамки общинной ограниченности, появились маскилим (евреи-просветители) и начали насаждать в народе идеалы европейского Просвещения.
Создать систему образования, о которой говорил Ахад-ха-Ам (чей вклад в будущую израильскую систему образования трудно переоценить), может лишь народ, который берет на себя всю полноту ответственности за "все аспекты жизни". Только независимое национальное существование позволяет ему это сделать. А это значит, что "автономисты", отвергавшие независимое национальное существование, изначально предполагали у эмансипированных евреев потребности, которые они не смогут удовлетворить внутри культурной "автономии".
Какими будут последствия, Ахад-ха-Ам предсказал:
"воспитание детей станет узким, влияние его будет прогрессивно падать, и многие люди станут обращаться к другим источникам в поисках удовлетворения своих духовных запросов, в результате чего их ум и характер постепенно перестанут нести национальный отпечаток."
Сказано достаточно ясно: "автономизм" ведет к ассимиляции. С национальной точки зрения он ведет народ в никуда, так как присоединение к культуре, созданной другим народом, искажает собственное представление народа о его прошлом и лишает народ мотивации продолжать свое существование в будущем. Таким образом Идея Культуры "автономистов" теряла важнейший культурный код, который был особо значимый в культуре традиционной еврейской общины: историческую перспективу.
"Иначе обстоит дело с националистами, обладающими исторической перспективой, которые требуют, чтобы будущее нашей нации являлось продолженим ее прошлого и датируют начало нашей национальной истории Исходом из Египта, а не рождением идишистской драмы или романа."
(Ахад-ха-Ам)
Оппонентами "палестинофилов" в Идее Культуры были и единомышленники Теодора Герцля, полагавшие, что религия является лишь частью культуры, которую можно присоединить к другим культурным достижениям. Отсюда и уверенность Теодора Герцля, что традиционный раввинизм сможет в Государстве Евреев мирно ужиться с "приобретенной культурой", если ему отвести свой почетный уголок.
Вся фабула романа "Обновленная земля" построена на культурном космополитизме. Теодор Герцль объясняет успех, достигнутый евреями во всех сферах деятельности Нового Общества интернациональным сотрудничеством инженеров, ученых, предпринимателей и т.д. И завершает свой роман декларацией универсальных ценностей, которые провозглашают герои романа.
"Фридрих Левенберг, поставил общий вопрос, на который все присутствующие дали ответы. Он спросил:
- Мы видим новую, счастливейшую форму совместного жительства людей. Кто это сделал?
Старый Литвак сказал: "Нужда!"
Архитектор Штейнек сказал: "Вновь объединенный народ!"
Кингскурт (немец-аристократ): "Новые пути сообщения!"
Доктор Маркус сказал: "Наука!"
Иоэ Леви сказал: "Воля!"
Профессор Штейнек сказал: "Силы природы"
Английский пастор Гопкинс сказал: "Взаимная веротерпимость!"
Решид Бей (араб) сказал: "Самоуважение!"
Давид Литвак сказал: "Любовь и страдание!"
А старый рабби Самуэль торжественно встал и сказал: "Бог!"
У каждого своя вера. И Б-г, торжественно завершающий весь список, — всего лишь личное мнение одного из многих в культурном содружестве.
Слова Ахад-ха-Ама о Культуре доносятся вообще из другого мира. Для него Культура — это не компиляция культурных фрагментов, обернутых в национальную оболочку, а органичное целое, которое рождается в матрице религии. Поэтому Ахад-ха-Ам говорил об изменении самой религиозной матрицы Культуры, то есть об иудаизме.
"Палестинофильство - это не часть иудаизма и не добавление к нему. Это весь иудаизм во всей его полноте, только с изменением центра. Оно не исключает Книги и не хочет что-либо добавлять к ней или отбавлять от нее искусственный путем. Вся цель его, чтобы центром для всего стало живое стремление сердца к объединению нации, к ее возрождению и свободному развитию, но на общечеловеческих началах."
*
"Объединение нации...на общечеловеческих началах" - это принципиально новая Идеи Культуры, обоснование которой "палестинофилы" находят в древних текстах, созданных народом на своей, а не на чужой земле. Из этих древних текстов до них доносится голос библейских пророков. И они не только слышат этот голос, но и вторят ему.
"Мы, евреи, первыми в истории сказали: "Каждый народ пусть идет путями своего бога" и "Ни один народ не поднимет меч против другого", — а потом сами перестали быть народом."
(Ахарон Давид Гордон)
"В национальном есть космический элемент, и он решает все дело. Лучше всего определить его как смесь пейзажей родной страны с духом народа, ее населяющего. Это главный источник жизненной и творческой силы народа, его духовных и культурных идеалов...Именно этого космического элемента ищем мы в Эрец-Исраэль."
(Ахарон Давид Гордон)
"Ясно, что национальное движение вообще есть не реакция, как его называют привержденцы старой школы римского космополитизма, а сама цивилизация, истинный прогресс, долженствующий в конце концов уничтожить войны, направить человечество, в лице всех национальностей, на путь внутреннего усовершенствования и взаимоного единения."
(Моше Лейб Лилиенблюм)
"Мы должны создать новый народ, человечный народ, чье отношение к другим народам будет исполнено чувства человеческого братства, а отношение к природе будет вдохновляться тягой к благородному и жизнелюбивому творчеству. Все силы нашей истории, вся боль, накопившаяся в нашей народной душе, словно толкают нас в этом направлении. Это требует, кажется, сама бездонная пустота, образовавшаяся в нашей душе за время долгого отчуждения от природы. Но решающий толчок, пожалуй, исходит от переживаемого нами момента, когда ощущается колоссальное давление рвущейся к рождению новой жизни, и, наряду с этим, огромные силы , поднимающиеся в нашем народе и во всем мире, — будто оба они скоро родятся заново. Нынешний момент, кажется, призывает нас: вы должны найти путь."
(Ахарон Давид Гордон)
Глобальное объединение человечества, процесс, черты которого проявились уже в поколении "палестинофилов " — и они остро это почувствовали — представляется им не космополитической кооперацией, а духовным союзом творческих национальностей. Из всех народов, чья культура созидалась в религиозной матрице авраамического монотеизма, только русский народ вынашивал подобную Идею Культуры. Этим и объясняется то, что создателями культуры государства Израиля практически поголовно были евреи Российской империи.
Отсюда не следует, что свой вкад в культуру Израиля не внесли евреи разных стран рассеяния. Они несомненно внесли его. Но есть принципиальное различие между опытом других народов, который евреи разных стран позаимствовали и привнесли в собственный национальный опыт, и особой, не поддающейся осознанию субстанцией опыта другого народа, которая оказалась источником самобытности нового еврейского национального опыта.
Доступ к субстанции опыта такого уровня, аналога которому нет в опыте других народов, смогла получить лишь та часть еврейского народа, которой Провидение уготовило судьбу евреев Российской империи, Третьего Рима.
Евреи Российской империи не ограничились заимствованием культуры у других народов и привнесением ее в собственный опыт. Они сделали нечто несоизмеримо большее: поставили вопрос об Идее Культуры Третьего Храма.
6. Третий Храм Серпа и Молота
"Объединение нации на общечеловеческих началах..."
Такую цель можно огласить. Но как ее достичь народу, который веками был лишен единства даже на национальных началах? Оказалось, что евреи обладают потенциалом, о котором народ и сам не подозревал. И выявил этот потенциал как раз распад традиционной общины.
Во-первых, стало очевидным, что еврей как личность обладает огромным потенциалом, который в общине проявиться не мог.
Распад традиционной общины обнажил органичный для нее порок. Его породила судьба народа-странника, вынужденного за деньги покупать себе место под солнцем. Это обстоятельство определило особый статус багачей, составлявших элиту общины. От их успешной деятельности зависело, сможет ли община удовлетворить финансовые требования правителей, предоставлявших еврейской общине право селиться на принадежащей правителям земле за деньги. В условиях рассеяния обретение такого права было равносильно обретению права на жизнь. Но кроме внешних проблем у евреев были и внутренние проблемы, которые нужно было решать в условиях ограниченности прав на чужой земле. Нагрузка и тут ложилась на богачей, которые содержали общинные учреждения, поддерживали нищих, больных, сирот и т.д.
Внешне такое устройство выглядело как общинная солидарность. Однако, солидарность эта зиждилась на особого рода зависимости рядовых членов от собственной элиты. Проблема в том, что такое положение социального неравенства освящалось Законом как якобы способствующее выполнению заповедей Б-жьих: сильные дают, а слабые принимают.
Эмансипация и "акультурация" европейских евреев позволили рядовому члену общины освободиться от традиционной зависимости и обнаружить, что он в состоянии не только сам о себе позаботиться, но и раскрыть свой личный потенциал, который общинная жизнь подавляла. Это открытие можно было бы отнести к сфере экономической, если бы оно не повлекло за собой переоценку ценностей, которая вылилась в особого вида экстремизм.
Экстремизм выражался в том, что солидарность с соплеменниками стала восприниматься эмансипированным евреем исключительно негативно. Солидарность же с европейскими народами, которые обепечивали еврею условия "аккультурации", стала им восприниматься, напротив, исключительно позитивно, причем даже в тех многочисленных случаях, когда эта воображаемая солидарность не подтверждалась фактами, а чаще всего фактам противоречила. Отсюда и известное явление: нарочитый еврейский патриотизм, превращавший еврея во Франции бОльшим французским патриотом, чем французы, в Польше бОльшим польским патриотом, чем поляки, в Германии бОльшим немецким патриотом, чем немцы и т.д.
Но этот патриотизм бы всего лишь вынужденным средством борьбы за право на развитие личного потенциала, который еврейская традиция
