колышки от наших палаток и чернело холодное кострище, отчего мне стало грустно и одиноко.
Поутру снова пошёл “на явку”. Ещё с железнодорожного моста через Юктали увидел стоящую на берегу машину и поспешил туда. Все ещё спали богатырским сном: Валентин Григорьевич в кабине в гамаке, а Римкевич, аспирант Женя Куцын, сопровождающий директора в поездке, водитель Толя Шевелёв и уже известный читателям Виктор Борисов, тогда ещё учащийся Благовещенского политехникума, проходящий у нас преддипломную практику, – в поставленной на берегу палатке. Пришлось мне немного посидеть на бережке, в воду камушки покидать.
Когда все пробудились ото сна, поведал им печальную историю утопления вездехода. В соответствии с изменившейся обстановкой Валентин Григорьевич со свойственной ему энергией начал принимать стратегические решения. По моей настоятельной рекомендации, для начала он тут же повелел сменить водителя на другого. С переговорного пункта созвонились с Благовещенском, в институт были даны соответствующие указания.
План наших дальнейших действий был таков: поскольку гнать гусеничную технику пятьдесят вёрст из Юктали до Имангры у нас скорее всего не получится, - нужно было ведь ещё через “неминуемую в пути” Олёкму переправиться, - то лучше всего поискать её непосредственно на месте, - по слухам, там стояла бригада мостостроителей.
Так и сделали, - по притрассовому шоссе покатили к Имангре. Возле почти готового железнодорожного моста через реку обнаружили маленький рабочий посёлок. Беседа Валентина Григорьевича с бригадиром мостовиков длилась недолго, – “добро” на использование их трактора, бульдозера Т-100, было получено, и мы тотчас выехали.
Решили подниматься вверх по речным косам, ибо по зыбкой мари не прошел бы и временно приданный нашей экспедиции бульдозер. Дошли до устья «нашего» ручья и отправились на разведку пути к затопленному вездеходу. Сразу обнаружили, что в самом начале трактору предстояло преодолеть пару маленьких болотинок, а дальше - около двухсот метров на первый взгляд сухой мари, которую механик-водитель - узбек Алексей Ходжахунов - оценил, как вполне проходимую для своего бульдозера.
Мишу нашли в добром здравии за варкой в походном котелке компота из голубики, которая в изобилии росла вокруг, и был самый её сезон. «Полюбовались» на торчащий из воды вездеход, вернулись к трактору.
Для успешного прохождения болотинок понадобилось положить гать, поэтому нам всем пришлось закатать рукава и, отмахиваясь от туч желающих покормиться нами комаров, взяться за ручки пилы. Не остался в стороне и Валентин Григорьевич, – наравне со всеми он пилил деревья и, внося свою лепту в постройку гати, совсем как Ленин на субботнике носил бревна. Было очень досадно, что мой фотоаппарат на некоторое время вышел из строя!
Вот, наконец, болотца позади. Подминая кусты спелой голубики, трактор уверенно двинулся к вездеходу. Увы, марь оказалась коварной, – уже скоро бульдозер зарылся гусеницами в торф и лёг брюхом на марь. Вспыхнувшая было надежда на быстрое извлечение вездехода из ручья погасла, более того, теперь нужно было вытаскивать ещё и трактор. Настроение у всех снова испортилось.
В отличие от нас, Алексей духом не падал. Он сообщил, что неподалеку от автомобильного моста через Имангру, замаскированным в кустах, стоит трелёвщик, и если нам повезёт, то мы застанем там и тракториста. Трелёвщик – это специальная гусеничная машина для перетаскивания спиленного леса, имеющая сзади наклонную подвижную платформу с лебёдкой, с помощью которой она взваливает на себя связки бревен.
Поехали до нужного места. Небеса, похоже, сжалились над нами, – тракторист курил возле своей заведённой машины, словно специально поджидая нас. Ввели его в курс дела, пообещав после завершения операции хороший магарыч. Это, пожалуй, было лишним, – он был готов помочь и бескорыстно.
На свою марь вернулись вместе с трелёвщиком. Он был легче бульдозера, поэтому по проложенной нами гати быстро преодолел болотца и бойко пошел вперед, однако, продвинувшись чуть дальше первого трактора, неудачно сманеврировал и “разулся”. Наша марь после этого стала напоминать Курскую дугу после знаменитого сражения Великой Отечественной, - там и сям на ней живописно застыла гусеничная техника. Было отчего прийти в отчаяние!
Для постановки тракторной гусеничной цепи на место её сначала «разбивают», выколотив скрепляющий траки штырь-палец, а потом, надев на все катки, вновь соединяют. Когда трактор стоит на твердой дороге, эти действия проводятся быстро и результативно. У нас же получилось только разъединить цепь, собрать же её уже было нельзя, - под внутренними катками гусеница на мягкой мари изогнулась и теперь никак не состыковывалась.
Алексей успокоил нас, что нос вешать рано, что в гусеничную цепь нужно вставить дополнительные траки, что они есть, и в достаточном количестве, но за ними надо съездить в Мостовой – посёлок у моста через Олёкму.
Уже вечерело, пришлось отложить завершение операции на следующий день. Оставили всю технику на “поле брани”, а сами отправились на ночлег на берег Имангры. Машина вместе с Алексеем ушла в Мостовой за дополнительными траками.
С утра возобновили спасательные действия. Наконец-то удача повернулась к нам лицом! Сначала “обули” трелёвщик, потом с надеждой и где-то даже – со страхом, смотрели, как он осторожно подбирается к нашему вездеходу. И вот, о радость, “лесной трактор”, слегка приподняв платформу, своей лебёдкой, - совсем, как репку дедка со всей своей роднёй и домашними животными, - легко выдернул тягач из лужи.
Когда были выпиты «директорские» сто пятьдесят грамм разведённого спирту, и восторг от осознания победы немного поулёгся, стало ясно, что вытащить машину из воды, - это полдела, нужно было ещё её завести, прежде удалив из двигателя воду, которая заместила всю смазку, и устранив другие негативные последствия её попадания в двигатель. Всем этим пришлось заниматься уже другому водителю, прибывшему из Благовещенска на замену нашему горе-вездеходчику.
Mente et malleo!
Валентина Григорьевича поджимали сроки, поэтому, не дожидаясь окончания ремонта, он решил сходить на месторождение пешком, – геолога, как и волка, ноги кормят. Назавтра с самого утра тронулись в путь. Словно Улу-Киткан, когда-то посещавший эти места, я был проводником, нас сопровождал также аспирант Евгений Куцын, вместе с которым на резиновой лодке профессор должен был сплавиться потом из верхнего лагеря до ожидающей их машины.
Пока мы занимались вездеходом, было как-то не до любования окружающими нас красотами, а ведь уже началась золотая осень и ночные холода раскрасили тайгу и мари в огненно-бурые тона, рубинами краснела переспелая брусника, воздух был прозрачен и свеж.
Имангра, с эвенкийского, означает “заснеженная”, но, на наше счастье, было ещё далеко не то время, когда название следовало понимать так уж буквально. Путь тем не менее оказался трудным, тропа то терялась, разбегаясь по голубичным марям, покрытым моховыми подушками, усыпанных бусинками клюквы, то выходила на каменные развалы - курумы. Стараясь не сорваться, здесь приходилось прыгать с камня на камень, что в болотных сапогах и с рюкзаками на плечах было не всегда просто.
Часов за семь дошли до ручья Б. Сэйим, а до самого месторождения пришлось ещё карабкаться по крутой тропе, протоптанной геологами и горняками к разведочным канавам, гигантскими шрамами разрезающим склоны сопок. Валентин Григорьевич, наконец, отвел душу, в соответствии с девизом геологов вдоволь поработав “mente et malleo” – «умом и молотком».
Уже смеркалось, когда спустились к посёлку геологоразведчиков. Здесь мы оставили будущего академика на попечение его хозяев, в отличие от нас живущих в тёплых деревянных балках, а сами по набитой людьми и оленями тропе дошли до нашего палаточного лагеря, оставленного мной три дня назад, где оставшиеся члены отряда терялись в догадках, что же случилось с двумя посланцами и вездеходом. Их любопытство, наконец, было удовлетворено, но особенно радовался нашему внезапному пришествию Владимир Соболев, у которого давно кончились сигареты.
На другой день усадили В.Г.Моисеенко и Е.Куцына в нашу двухместную резиновую надувную лодку и, пожелав им «семь футов под килем», проводили на нижний лагерь. А на другой день, ближе к вечеру, и на нашей палаточной улице был праздник, потому что раздался гул тягача, и я, наконец, облегчённо вздохнул, будто гору с плеч сбросил, - авария, отнявшая столько времени, сил и нервных клеток, стала благополучно завершившейся историей.
Под лежачий камень коньяк не течет!
После новой аварии с вездеходом я невольно сравнил её с первой. Несомненно, три года назад всё было значительно проще. Тогда она случилась намного ближе к трассе, народу, занятых в её ликвидации было гораздо больше, и наконец, мы были тогда механизированы, имея для необходимых разъездов автомобиль. Тогда я приобрёл некоторый опыт, но каждая из таких ситуаций имеет свои особенности, и он не очень-то пригождается. О том, что ещё весьма выгодно отличало первую аварию от второй, я пока не догадывался.
Всегда помня, что под лежачий камень как вода, так и другие жидкости не текут, - этого в данный момент нельзя было сказать про наш бедный вездеход, - обход дипкунских организаций мы начали с посещения офиса старательской артели, работавшей на территории Якутии по северную сторону от Станового хребта. Мы знали, что вездеходы у них есть, но они могли быть на участках, как оно и оказалось в действительности - все машины находились в разъездах, и ожидались не раньше, чем через неделю, а этот срок нас явно не устраивал.
Только к вечеру мы вышли, наконец, на “Электросети”, - организацию, имеющую в своём гараже вездеход ГТТ. Информацию о нём сообщили лесники, у которых мы брали разрешение на проведение геологических изысканий в таёжных массивах, входящих в сферу их влияния. У них тоже стоял вездеход, но это был лёгкий пожарный «газик» с дюралевой будкой красного цвета, и вместе мы решили, что для нас он будет слабоват.
Мы сразу увидели стоящий во дворе «Электросетей» тягач – двойника нашего, и я почувствовал жгучую зависть к его хозяевам, ведь наша машина в этот самый момент находилась в гораздо менее благоприятных условиях. Начальника, а потом и водителя тоже нашли быстро, - он собирался уходить домой, но мы его немного задержали, чтобы поговорить о нашем деле. Андрей, - так звали вездеходчика, - выразил желание нам помочь, но ему надо было еще устранить какую-то неисправность в ходовой части машины.
Свет в конце туннеля забрезжил довольно явственно Для окончательного решения договорились встретиться утром следующего дня, и в довольно хорошем настроении мы отправились в гостиницу, где продлили срок проживания ещё на сутки, допили свой коньяк и в бодром расположении духа отошли ко сну, спокойному и безмятежному.
Наутро выяснилось, что кроме чисто технической, есть еще одна мешающая нашей скорой поездке деталь. Дело заключалось в том, что по вечерам Андрей подрабатывал “вышибалой” в местном ресторане “Северный”, и нужно
