стая

очень добросовестно. У следователей отдела, и у Одинцова тоже, это его рвение вызывало раздражение и горькую усмешку. Как можно было, неопытному пацану доверить разбираться в их делах, и на основе его работы делать выводы? Ничего, кроме злорадства, такая позиция нового начальника у следователей не вызывала. Поэтому Иван Андреевич и был удивлён тем, что оказывается, поиск взяточников не освобождал доверенное лицо руководителя от повседневной службы.
- Есть что-нибудь интересное? – спросил Одинцов, нехотя нагибаясь над трупом.
- Нет, Иван Андреевич. Обычное заказное убийство.
- С чего ты решил, что заказное?
- Стрелял снайпер, причём очень хороший, у которого с убитым не может быть никаких отношений просто по определению.
- А ревность?
- Вряд ли, хотя и не исключено. Но тогда получается слишком много совпадений.
- Ну?
- Получается, что у невесты должен быть парень, которому она предпочла убитого Седова. Этот парень к тому же оказался большим снайпером. Парень этот должен был настолько проникнуться чувствами к невесте, что решиться на убийство соперника. Не слишком много совпадений? И к тому же истинный ревнитель скорее всего положил бы обоих, или только невесту.
- Это почему?
- Ну, как же? Помните у Островского: « …так не доставайся же ты никому».
 Иван Андреевич подумал, что к своему стыду из Островского этой фразы он не помнил, как, впрочем, вообще никаких цитат классиков процитировать он был не в состоянии.
- А этот сосунок далеко пойдёт, - подумал Одинцов по себя, - и не только в познании русской литературы. Если, конечно, я разрешу.
  Вслух Иван Андреевич сказал совсем не о том, о чём подумал:
- Может, ты и прав. Ладно, заканчивай, протокол отвези в отдел, а труп отправь на вскрытие. Да, попроси, чтобы вскрыли немедленно. Дело на контроле и медлить нельзя. Уголовное дело к производству принимаю я. Это приказ Игоря Моисеевича.
- Хорошо.
- Я потом заеду в морг, посмотрю на результаты.
     Иван Андреевич дал ещё какие-то указания Крыленко, а потом медленно направился к своей машине. Крыленко с тоской посмотрел ему вслед:
- Нет, не видать мне майора.
   Уже усаживаясь в машину, Одинцов ещё раз оглянулся на место происшествия и увидел белую фату, которая повисла на ветках липы. Фата развевалась на ветру и выглядела совсем уж неуместной на фоне обычной рутинной работы дежурной следственной группы.
- Вот так, - сказал себе Одинцов, - что называется «сходил за хлебушком».
 Размышляя  так о женихе, даже точнее - муже, который не дожил даже до первой брачной ночи, Иван Андреевич попытался вспомнить, откуда это: «сходил за хлебушком»? Может быть, тоже из какого-нибудь классика? И только вспомнив, что эту фразу он слышал в каком-то фильме и к литературной классике она не имеет никакого отношения, Иван Андреевич снова подумал об Игоре Борисове:
- Хоть ты и начитанный, но если я не разрешу, ничего у тебя в нашей конторе не выйдет. Так что тебе, Игорёк, надо со мной дружить, а не искать на меня компромат. Да, ты и сам всё скоро поймёшь.
   Расчистив снег, уже успевший скопиться на лобовом стекле автомобиля, Иван Андреевич, увидел, что труп уже грузят в «труповозку». Поэтому через пару часов можно будет поехать в морг и поговорить с патологоанатомом. Может быть, он сообщит что-то интересное. А пока можно и перекусить. Одинцов завёл двигатель и, поругивая усиливающуюся метель, поехал в сторону ресторанчика «Русь», где он любил бывать и не только из-за очень неплохой кухни.


ГЛАВА 3

    Подъехав к ресторану «Русь», Иван Андреевич остановил машину. Хотя до наступления вечера, когда только и считалось в городе нормальным посещать рестораны, было ещё несколько часов, возле входа  он увидел два десятка покуривающих мужчин и несколько женщин. Из ресторана доносилась громкая музыка. Никто из куривших и шумно переговаривающихся людей не надел верхней одежды, а между тем начавшаяся метель запросто могла уложить их в постель на все Новогодние праздники. Раз это куривших не останавливало, значит, они уже успели принять изрядную дозу горячительных напитков.
- Ах, да, – подумал Одинцов, - скоро же Новый Год. Наверное, в ресторане какой-нибудь корпоративный праздник.
  Он посмотрел через дорогу. Напротив ресторана «Русь» на другой стороне улицы находилось кафе-бильярдная «Дуплет». Около кафе было тихо, никаких корпоративов там не проводилось. Одинцов знал, что негласным хозяином этого кафе является Сергей Иванович Дадонов – самый главный в городе уголовный авторитет. Хотя официально кафе принадлежало какой-то фирме, но кто в нём хозяин не было большим секретом. В этом кафе собиралась братва и за бильярдом решала свои проблемы. Иногда бывал и сам хозяин. Проводить в кафе корпоративы он запрещал.
Иван Андреевич ещё раз прочитал вывеску:
- Дуплет, - сказал он вслух, - ладно, посмотрю в морге на этот дуплет. Настоящий дуплет я видел в исполнении только одного человека, но он мне кое-что обещал….
   Выйдя из машины, Иван Андреевич направился в ресторан. На дверях висела табличка: «Извините, у нас спецобслуживание».
- Навыдумывают, - проворчал про себя Одинцов, - на этом словце «спец» словно все помешались. Спецоперация, спецобъект, спецназначение. Теперь вот, пожалуйста, «спецобслуживание». Хотя чему удивляться, если даже во главе государства бывший сотрудник спецслужб. Отсюда и «спец» сверху, до низу.
  В дверях стояли два охранника. Одинцов хотел достать из куртки удостоверение и спокойно пройти, но, быстро опомнившись, вынул руку из кармана.
- Старею, - подумал Одинцов, - чуть агента не засветил.
 Охранникам Иван Андреевич сказал:
- Я к Владиславу, к администратору. Я ему звонил пятнадцать минут назад.
 Один из охранников включил рацию:
- Владислав Николаевич, ответьте первому.
 В рации послышался шум и неразборчивый голос. Однако охранник, видимо, всё разобрал:
- К вам пришли.
В ответ послышался треск, но это нисколько не смутило охранника.
- Проходите, пожалуйста, - охранник раскрыл дверь, - Сева, проводи.
- Не нужно, - Одинцов прошёл в дверь, - я знаю дорогу.
   В ресторане «Русь» гулянье было в самом разгаре. Столы были сдвинуты, и из них получилась буква «П». На короткой планке буквы, видимо, сидело руководство организации, а на длинных столах - все остальные участники мероприятия по ранжиру. Музыканты старались во всю. Скачущая на середине зала публика с удовольствием подпевала:

Вот, новый поворот
И мотор ревёт
Что он нам несёт?
Пропасть или взлёт?
Омут или брод?
И не разберёшь
Пока не повернёшь
За поворот…

 Пробираясь через поющую толпу, Иван Андреевич не без удовольствия отметил про себя:
- Годы идут, а «Поворот» жив. Все, или почти все, знают слова и мотив. Хотел бы я посмотреть, кто бы стал подпевать, если бы здесь прозвучало бы что-то из Кобзона, или даже Пугачёвой. А они себя мнят великими. Вся их великость кончается вот здесь.
  Иван Андреевич не был большим знатоком рок-музыки, но он умел делать выводы из увиденного. Ещё школьником впервые услышав «Машину Времени» он понял, что не Лещенко или Кобзон, не Пугачёва или Ротару останутся надолго, или даже переживут себя.  Поэтому ему было приятно услышать, что сейчас, под Новый Год, в ресторане играют не «Арлекино» или «Маэстро», или что-то  из Ротару, из которой даже вспомнить нечего, а «Поворот».
  Корпоративы в следственном отделе тоже бывали. Но проводились они прямо на рабочем месте. Все говорили добрые слова в адрес проставляющегося виновника торжества, хвалили его незаурядные деловые и человеческие качества. Однако весь этот словесный понос не мог помешать завтра же сожрать этого человека, которому накануне пелись дифирамбы. Так уж устроена система.
   Пробравшись сквозь танцующих, он зашёл в кабинет администратора. Администратор, Владислав Николаевич, сидевший за большим письменным столом, увидев Одинцова, сразу поднялся и протянул ему руку.
- Добрый вечер, Иван Андреевич, - улыбнулся администратор.
- Привет, Владик, - Одинцов, не дожидаясь приглашения, уселся на место хозяина кабинета.
- Кушать будете?
- Да, что-нибудь лёгкое, мне сегодня ещё работать.
- Тогда эскалопчик? Постненький, да с пюрешкой?
- Давай, - махнул рукой Одинцов, - и чайку покрепче.
Администратор снял трубку внутреннего телефона и отдал соответствующее распоряжение.
- Ну, что, Владик? Что слышно?
- Ничего, Иван Андреевич. Всё тихо.
    Одинцов достал сигарету и прикурил от услужливо протянутой зажигалки.
- Седова убили, - затянувшись, сказал Одинцов.
- Вальку? – взмахнул от неожиданности руками Владик.
- Нет, сына его. Убили сегодня, три часа назад. Прямо во время свадьбы.
- Боже мой, - запричитал администратор, - бедный Валя, совсем бандиты обнаглели.
Убивают среди бела дня. Куда милиция, то бишь, полиция смотрит? Это же надо?
- Ну, хватит, - прервал его Иван Андреевич, - чего ты раскудахтался. Святоша, тоже мне. Лучше скажи, что думаешь об этом.
- А что я думаю? Я пока даже осознать ничего не могу. Я же от Вас эту новость и услышал. Валю жалко, сынок у него был один. На кого он теперь свои миллионы оставит?
- Тебе - то, что? Я пришел не стоны твои слушать, а узнать, что ты думаешь по этому поводу.
- Ничего я не думаю, - Владислав достал из буфета бутылку коньяка и разлил по рюмкам, - помянем? Ах, да вы, наверное, за рулём? Но кто вас остановит?
  Одинцов, казалось, не разделял скорби своего агента по убитому жениху:
- Владик, не заставляй меня напоминать тебе о том, кто ты такой и откуда взялся, как ты оказался на столь хлебном месте и чем ты мне обязан.
- Понял, понял, - администратор внимательно посмотрел на Одинцова, - что вы хотите знать?
- Вот так-то лучше.
 В дверь кабинета постучали, Владик открыл дверь, впустив молоденькую официантку с подносом. Она поставила поднос на стол и быстро удалилась.
- Чья работа, по-твоему? – спросил Одинцов, принявшись за еду.
- Это они, больше некому, - Владик показал рукой на окно, где на противоположной стороне улице уже засветилась вывеска кафе «Дуплет».
- Обоснуй.
- Дадон в последнее время сильно растерял свой авторитет. Кругом у него проблемы, в основном финансовые. Братве становится нечего кушать, нечем греть зоны, не с кого становится получать. Везде одни картузы с кокардами, да чёрные конторские пиджаки. Многие отказываются от услуг Дадона и переходят к вашим. Полагаю, что и Валька отказался с ним сотрудничать и вот результат. Сына замочил, паршивец.
- А смысл? Что этот твой Валька сразу раскошелится? Скорее наоборот.
- Зато другие в штаны наложат, это точно.
- А что другие? Откуда они узнают, что это Дадон нагрешил, а не какие-нибудь другие бандиты? Например, залётные?
- Не смешите, Иван Андреевич. Даже мне сразу понятно, чьих рук это дело. Среди бизнесменов дураков мало. Всем понятно, какие есть силы в городе, сколько этих сил, и на что они способны. А «залетать» в наш город нет смысла, тут и своим волкам места уже не хватает.
- Ну, ну, - перебил его Одинцов, - попрошу без ярлыков и обобщений.
- Простите, Иван Андреевич, я не вас и ваш департамент имел в виду.
- Ладно, откуда сведения? – деловито осведомился Одинцов.
- У меня через дорогу, - он вновь показал на светящуюся напротив вывеску, -  есть свои людишки. Под нормальных пацанов косят, но за деньги, как говорится, готовы маму родную продать.