стая

законопослушных граждан все больше и больше.
- Прописали мне душ Шарко.
- Чего? – переспросил Шалый.
- Ну, это процедура такая. Стоишь голый, а в тебя направляют под большим давлением со всех сторон тонкие струи воды. Эти струи как иголки колют, - пояснил с сознанием дела Дадон.
- А нервы тут причем? – спросил Герыч.
- Считается, что это успокаивает. А тот лепила, что это выдумал, носил фамилию Шарко. В честь него и назвали процедуру, - Дадон посмотрел на Хирурга, - и что тебя водой поцарапало?
- Нет, я, как нормальный пацан, разделся в раздевалке и захожу в процедурный кабинет в нормальных пацанских трусах, - Хирург показал рукой чуть выше колена, - а там сидит тетка старая и толстая. Она мне говорит, чего ты в трусах пришел? А я их понятий не знаю, ну вернулся в раздевалку и снял трусы. Захожу без трусов. Тетка чуть со стула не рухнула. Заорала как потерпевшая, ну и мазнула мне пятерней по роже, еле ноги унес.
 Громкий смех завершил рассказ Хирурга. И только Герыч, отсмеявшись, спросил:
- Я не понял: в трусах нельзя, без трусов тоже нельзя, а как же тогда можно?
- В плавках.
 Смех еще раз потряс своды бильярдной. Когда все успокоились, Дадон посмотрел на Герыча.
- Что с наркотой?
- Что могу, то делаю, но пока…, – замямлил Герыч.
- Ты прямо излагай, что виляешь.
- Короче, цыгане с нами работать не хотят.
- Причина?
- Говорят, что с ментами добазарились, теперь они их крышевать будут.
 Дадон поморщился. Сколько уже хлебных мест перешло от него к ментам, и не сосчитаешь. Причем безо всяких разборок, стрельбы и прочих атрибутов выяснения отношений. Просто забрали и все, иди, попробуй вернуть назад. Завтра же упрячут на зону, да еще и старые грехи вспомнят.
- Ну и черт с ними. Ментам тоже сладко не будет. С этими цыганами проблем больше, чем доходов. Подожди, скоро из ментовки всё пропадать начнёт, - Сергей Иванович сказал это чисто для вида. Все понимали, что наркота – дело доходное, и оно у них отобрано. И главное, что поделать ничего нельзя: ни стрелку забить, ни пацанские аргументы предъявить, ни просто наехать. Против государства не попрёшь.
 Герыч, погоняло которого не имело отношения к героину, как это можно было бы подумать, тоже согласился с Дадоном в отношении цыган. Но если он не будет больше заниматься наркотой, то чего ему ещё делать? За проститутками Хирург смотрит, Шалый с коммерсантами занимается, а ему выходит остаётся только на разборки рассчитывать? Герыч, получивший погоняло от своего настоящего имени Герман, приуныл. Нет бизнеса – нет доли в доходах. Бригада разбежится, сил поубавится. А Дадону – всё по барабану. А с другой стороны – чего он может? Против ментов – ничего.
  Сергей Иванович отхлебнул пива и посмотрел на Шалого. Тот вертел на пальцах замысловато изготовленные четки. На нитку четок были нанизаны искусно сделанные черепа.
- А ты Шалый, что молчишь?
- Я прояснить хотел, насчёт этого барыги.
- Ты Седова имеешь в виду?
- Ну, да. Когда к нему идти, завтра же или подождать пока схоронит «спиногрыза»?
- Так, ты не понял ничего?
- Понял, - ответил Шалый, который занимался крышеванием бизнесменов. Бригада у него была самая многочисленная и отмороженная, но в последнее время и это успехов не приносило. Коммерсанты всё больше уходили под крыло правоохранителей.
- Ничего ты не понял! - заорал Дадон.
Все притихли.
- Чего тут непонятного? – Шалый даже заикаться начал, так как Дадон умел кричать на собеседника, - для чего же надо было «спиногрыза» мочить? Чтобы прогнуть папашу, чтоб начал, в конце концов, баблом делиться.
   Он ещё хотел что-то сказать, но Сергей Иванович его остановил. Обратившись уже ко всем, сидящим за столом, он властным голосом произнёс:
- Вы что совсем ничего не поняли? Вы, что думали, что Седов после всего того, что произошло, пригласит нас в амбары за деньгами, да ещё и мешков побольше взять попросит? Он теперь нас живьём сожрёт. Сил у него не меньше нашего.
- Тогда зачем столько денег угробили на стрелка?
- А затем, что это был урок не Седову, а всем остальным, кто артачится и решил к ментам переметнуться. Теперь они будут знать, что с ними будет. А от Седова давно толку нет. Он сам в авторитете. Но если при всём при этом мы смогли его достать, то остальные станут сговорчивее. Поняли?
  За столом прошёл ропот. Вся комбинация поразила братву своей глубиной и продуманностью. Хирург первым пришёл в себя:
- Значит надо идти не к Седову, а ко всем остальным.
- Точно, - согласился Дадон и, обращаясь к Шалому, тоном приказа добавил:
- И не откладывай, а условия оплаты ужесточи. И ещё, Шалый, отыщи мне посредника.
- Он сам мне названивает, говорит дело сделано, надо бы с ним рассчитаться.
- Рассчитаемся, - Дадон понизил голос, - найди его. Ну и …. Словом, он нам больше не нужен. Убьём сразу двух зайцев. И ему платить не надо, и дорогу к нам перекроем.
- А кто мочить будет,- напрягся Шалый.
- Ты и замочишь. Он же только с тобой дело имел. К тебе в случае чего и приведёт.
   Шалому возразить было нечего. Хоть он и занимался только коммерсантами, и к мокрым делам старался не приближаться, спорить с Дадоном не было смысла. Сам вляпался.
- Ладно, - Шалый отпил глоток пива,- есть у меня нормальные пацаны. Затопчут и в озеро с камнем на шее.
- Это уж как хочешь. Но посредник должен быть убран, как можно скорее.
- Может сначала надо вытрясти из него, кому он деньги носил? Может, стрелок нам ещё и понадобится? – Шалый из последних сил старался отмотаться от мокрого дела.
- Носил-то он не самому стрелку, а его подельнику, или такому же посреднику, но со стороны стрелка, - Дадон задумался. В его голове быстро зародилась комбинация, которая обещала принести неплохие деньги. Вернее, сохранить их.
- Слушай, Шалый. Ты прав насчёт посредника. Ты его сразу не мочи. Найди подходящее тихое место, и там вытряси из него всё, что он знает про того, второго, которому он деньги передавал. Не самому же снайперу он деньги носил.   Когда клиент созреет, позови меня. Я сам задам ему пару вопросов. А уж потом и в озеро.
  Что задумал Дадон, остальные так и не поняли. Но, исходя из опыта, они давно усвоили, что Сергей Иванович ничего зря не делает.
- Ну что, пацаны? – Дадон поднялся из-за стола, - сыграем по сотке?
- Два на два? – спросил Герыч, - тогда я с Шалым.
  Они заказали ещё по кружке пива и направились к бильярдному столу.
 

ГЛАВА 8

   Валентин Петрович Седов не спал всю ночь с субботы на воскресенье. Его помощники занимались организацией похорон, договаривались о месте на кладбище, заказывали памятник. Можно было не беспокоиться, что всё будет организовано по высшему разряду. Валентин Петрович не пожелал, чтобы тело сына привозили в его квартиру. Это бы означало, что двое суток в квартире будет проходной двор из желающих выразить соболезнование. Он понимал, что все эти люди придут не прощаться с его сыном, а только за тем, чтобы помозолить глаза ему, богатому и властному Валентину Петровичу Седову. Поэтому хватит им и десяти минут около подъезда.
   Седов бесцельно ходил по комнате. От усталости ныла спина, от бессонницы стучало в висках. Он налил себе в фужер изрядную порцию коньяка и залпом выпил. В желудке сразу же зажгло. Валентин Петрович вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего завтрака.
- Что это я расклеился? – сказал сам себе Валентин Петрович, - нет, так нельзя. Так недолго и самому «в ящик сыграть». А я ещё не со всеми рассчитался.
 Он решительно поднялся из-за стола и, раскрыв дверь комнаты, крикнул:
- Катя! Иди сюда!
 Через несколько секунд его секретарь, миловидная девушка лет двадцати, зашла в комнату:
- Доброе утро, Валентин Петрович. Я вас слушаю.
Она держала в руках блокнот и ручку и приготовилась записывать. Седов замахал руками:
- Нет, не надо ничего писать. Найди мне Иванова. Пусть зайдёт ко мне.
- Он в Испании, в отпуске.
- В какой ещё, к чёртовой матери, Испании? Кто ему отпуск давал?
-Вы, Валентин Петрович. Я сейчас попробую с ним соединиться, правда, там ещё раннее утро. Три часа разницы.
- Звони немедленно, и сразу дай мне трубку.
     Девушка вышла из комнаты. Она работала домашним секретарём Валентина Петровича, в офисе у него была более опытная секретарша. Седов подумал, что надо, наверное, вызвать из офиса опытную. Сейчас, после убийства сына, под рукой должны быть только профессионалы. Катя была принята на работу вовсе не из-за деловых качеств, а скорее для украшения интерьера.
- Что она до Испании, что ли не дозвонится? – подумал Седов про заходившую девушку, - не всё же ей кофе разносить и бедрами вилять?
Он ещё не успел устать от нетерпения, как послышался стук в дверь комнаты и, вошедшая девушка, передала ему трубку телефона:
- Иванов, - сказала она и вышла из комнаты.
Валентин Петрович присел на диван:
- Иванов? Это я.
- Здравствуй, Валентин Петрович.
- Собирай вещи и первым же самолётом возвращайся. У нас тут проблемы нарисовались.
- Я уже в курсе.
- Тогда почему ты ещё там, в этой чёртовой Испании? И кто тебе сообщил?
- Телевизор смотрю. Я уже здесь.
- Где здесь? – не понял Седов.
- Выгляните в окно, Валентин Петрович. Я сейчас осмотрю место убийства и поднимусь.
 Седов подошёл к окну и увидел внизу чёрный БМВ Иванова. Сам Иванов стоял на месте убийства и слушал рассказ Сашки, начальника охраны. Сашка отчаянно жестикулировал, что-то объясняя Иванову.
- Сашка себя выгораживает, - подумал Седов, - мол, я и мои люди тут не причём. Ничего, Иванов разберётся, кто при чём, а кто нет.
Валентин Петрович успокоено вздохнул.  Он вдруг понял, кого ему не хватало со времени убийства. Ему не хватало Иванова, который всё знает и всё умеет, который может решить любую проблему.
- Я даже и не вспомнил о нём, а он уже здесь. И приехал не с соседней улицы, а вон откуда. Были бы у меня все такие, как Иванов, не посмел этот ублюдок сына застрелить. А может это и не он?
 Иванов тихо зашёл в комнату патрона. Как всегда безукоризненно одетый в строгий чёрный костюм, белую рубашку и галстук. Лицо этого, чуть выше среднего роста, сухощавого человека никогда ничего не выражало. Трудно было по внешнему виду определить его возраст. Можно только было с уверенностью сказать, что Иванов не был молодым, но и пожилым его считать тоже было нельзя.  
 Валентин Петрович пожал ему руку и пригласил садиться на диван.
- Ну, что скажешь? – Валентин Петрович налил себе и гостю коньяк.
- Сашка мне всё рассказал, в выгодном ему свете, конечно. Судя по тому, что возле дома напротив стоит ментовская машина с номерами из уголовного розыска, то стреляли, видимо, оттуда. Хотя это и далековато. Через пару часов я всё уточню.
- Это всё?
- Я прямо из аэропорта, только вот машину успел взять. Пока ещё рано делать выводы. Думаешь, Дадон?
- Ну не из городской же администрации? Или ты, может быть, думаешь, что фабрикант Быстров, или владелец сети супермаркетов Ильяшевич решили меня вот таким образом напугать?
- Я разберусь. Ты, Валентин Петрович, занимайся похоронами, а я по своим каналам всё выясню. Узнаю, что в ментовке, на тело погляжу, с братвой побеседую. Через два дня у вас будет исчерпывающая картина: с адресами, фамилиями, явками. А дальше вам решать, кого и как наказывать.
Иванов поднялся с дивана, так и не притронувшись к бокалу с коньяком. Седов вопросительно на него посмотрел.
- Мне ещё рулить. При