Маг в сером.Трилогия.Книга первая.Денвер Блэк

его останки покоятся где-нибудь на морском дне. Эх! А он бы не плохо смотрелся у меня дома в виде чучела. Поставил бы его рядом с камином и любовался бы своим подвигом.  Давно дома не был! Тоскливо, хоть в петлю лезь. Может споем, а? – капитан завыл какую-то грустную песню, а я, подхватив мотив, присоединился. Из нас получился вполне неплохой дуэт. Прямо «Чай вдвоем», какой-то. Пели мы слаженно и красиво, но слова скоро закончились и Абрахам, разом осушив полную почти большую кружку рома, устало вздохнул.
   - Э-эх! Хорошо. Жаль, только закуски не осталось, а так очень даже неплохо сидим, - капитан скорей всего разговаривал сам с собой, потому что уже давно понял, что его никто не слушает. Или не хотят слушать. Поэтому он тихо стал дожевывать остатки своего салата, поняв, что ничего более съедобного уже не осталось. Внезапно, он заметил мою скромную персону. – О! Дэв! А ты откуда свалился?
- С гусеницы – съязвил я. Уж больно мне надо вести разговор с человеком, который лыка не вяжет и двух слов связать не может. Насчет вязания не знаю, но трепать языком, Абрахам мастер. А уж если выпьет, то его вообще не остановишь. Ни слова не даст вставить.
- Да, ладно, тебе дуться, - капитан подсел поближе и запах перегара усилился. Хоть нос затыкай. Он протянул свою руку.- Мир?
- Мир, - мы обменялись недолгим рукопожатием.
Затем была длинная пауза. Пришлось, прервать ее первым.
- Э-э-э... капитан. Вы не могли бы ответить на несколько вопросов.
- Конечно... Э-э-э... Дэв! Разумеется, могу. Задавай!
- Вопрос номер раз, - демонстративно зажал указательный палец.- Куда мы плывем?
- А кто его знает! Куда идем туда и идем! Какая разница, а? – махнул рукой старый пират и положил ноги на стол.- В этом закутке только мы плаваем. Больше не кому. Это гиблое место,- страшным шепотом закончил он.
- Почему? – таким же шепотом поинтересовался я.
- Потому что, мы здесь плаваем, – капитан хлопнул меня по плечу и заржал над своей же шуткой. Пришлось пару раз хихикнуть для приличия. Хотя ничего, очень уж смешного, он не сказал. Обыкновенный плоский юмор. Сейчас этим никого не удивишь. Пиратский юмор бывает всего лишь двух разновидностей: очень черный или же плоский как блин. На большее у них просто не хватает воображения.
- Вопрос номер два, – был зажат второй палец. – Почему никто кроме нас и вас с Томасом ничего не пил?
- А пес их знает. Может, не хотели, а может, брезговали.
- Понятно. Следующий вопрос, - зажал я очередной палец. – Зачем нас посадили в трюм?
- Когда? - нахмурился Абрахам.
- Ну, когда мы представились вам родственниками Томаса Тингера.
- Какого Томаса?
По-моему он просто устал, поэтому начинает туго соображать (немного туже, чем обычно). Ну, что ж. Попробуем ставить  вопросы, чтобы даже последнему дураку все стало понятно.
- У вас на корабле боцман, ест?
Карлик кивнул.
- Его зовут, Томас?
Абрахам замотал головой.
- А как?
Тот призадумался.
- Хорошо, - я закрыл глаза и помассировал вески. – Другой вопрос. Зачем нас посадили в трюм?
Абрахам призадумался еще сильнее. Ладно. Все. Хватит. Надоело. Завтра поговорим, когда проспится. Сейчас с ним вообще невозможно разговаривать. Молча, встав из-за стола, я побрел в свободную каюту отсыпаться. Обернувшись у входа еще, раз осмотрев всю оставшуюся пиратскую компанию, я лишь удрученно покачал головой, и спустился вниз к спальным помещениям. На воздухе удалось слегка протрезветь, но недостаточно, для того чтобы не совершить какой-нибудь ошибки. Дойдя до крайней каюты в конце коридора, толкнул дверь, снял брюки и, завернувшись в теплую медвежью шкуру, мгновенно уснул.

Боже! Как же мутит. Все. Никогда в жизни больше не возьму в руку рюмку. Казалось, что прошло всего несколько секунд, как на сознание нашел спасительный сон. Послышался дикий визг, затем с меня скинули одеяло и сбросили с кровати на пол. Вот это уже зря. Никому не понравиться, пробуждение вот, таким образом. Тем более, если Вам еще что-то кинули прямо в нос. Больно же! Так ведь и сломать можно.
По очереди раскрыв оба глаза, я заметил причину всей этой «катастрофы». На кровати, полностью закутавшись в медвежью шкуру, на коленях сидела Наташа. Зеленые глаза загорели недобрым огнем, щеки полыхали, как если бы ее попросили позировать для статуи Венеры Милосской, а рыжие волосы теперь скорей всего напоминали воронье гнездо.  
- Ты чего? – буркнул я, потирая нос.
- Как ты мог, - загробным голосом прошептала она.
- Что именно я смог? Можно поподробней?
- Ты воспользовался моим состоянием, чтобы овладеть мной.
- Так. – Голова снова начала раскалываться. – Что ты говоришь, я хотел с тобой сделать?
- Ну, воспользоваться тем, что я в отключке и наброситься на меня, как какой-то дикарь.
Кхм... ничего не понимаю. Если она уверенна в том, что у нас ночью, что-то было, тогда почему я ничего не помню? Конечно, алкоголь сильно ударил в голову (она и сейчас болит), но что бы вот так в безпаметсве... в постели... с девушкой... Быть не может. Не верю. Пусть сама попробует доказать, что у нас что-то было, а уж потом может и кулаки распускать. Разумеется, она все слышала и не смогла сдержать возмущения.
- Тебе нужны доказательства, пожалуйста. Во-первых – этот приятный полумрак в помещении. Я конечно, не против романтического ужина при свечах, но ничего больше. Чтобы зайти дальше, мне необходимо досконально знать об этом человеке все.
- А ты как будто бы еще чего-то обо мне не знаешь? - мысленно буркнул я.
Наташа нахмурилась и  продолжила.
- Во-вторых, почему на тебе нет брюк?
- Это вопрос или утверждение?
- Это констатация факта.
- Ну, видишь ли, - замялся я. – Не удобно мне спать в одежде. Жарко. Вот и снимаю их перед сном.
- В третьих, каким образом ты оказался рядом со мной в одной постели?
-  Наверное, перепутал вчера по пьяни. Ну, кто из нас не ошибался. А что в четвертых?  
Зеленоглазка тяжело вздохнула, покачала головой и сбросила одеяло. Ох, ё... не, ну ничего себе. На ней же совершенно ничего нет. Все объемы, конечно впечатляли. Стройные ножки, грудь превосходной формы. Шея, плечи, руки. Их  хотелось целовать каждый миллиметр, ощущая восхитительный аромат ее неповторимых духов. В ней все безупречно. Не девушка, а мечта (столь же не досягаема, столь же желанна). Да, уж. На такую, как она, трудно не наброситься, даже при ношении венца безбрачия. Мой обалдевший взгляд и идиотское выражение лица окончательно смутили ее (конечно! Не каждый же день я вижу ее без ничего. Если признаться – это первый раз). Она сердито зарычала и вновь закуталась в одеяло. Теперь уже по самые уши.
- Наташа, - я пытался попросить у нее прощенья, сел на кровать. В начале хотелось просто погладить ее, но под толстой шкурой это будет ей трудно прочувствовать.
- Уходи, - из-под одеяла послышались всхлипывания. – Я никого не хочу сейчас видеть.
- Почему?
- Я чучело. Некрасивая, неряшливая и растрепанная, как последняя оборванка.
- Да бог с тобой. Выброси это из головы. Для меня ты самая прекрасная девушка на всем белом свете. Почему ты вбила себе в голову, что ты некрасивая? Кто тебе такое сказал?
- Ты!
- Я?! – я просто был готов язык проглотить, услышав такие слова.
- Да ты! Уж мысли человек, от меня скрыть не может. Не понимаю? Если, я тебе не нравлюсь, тогда зачем нужны были все эти взгляды, ахи, вздохи и тому подобная дребедень, которую ты раньше говорил. Как дура, верила тебе. Думала,  хоть что-то для тебя значу, а ты...
- Значишь, - из-под одеяла появилось заплаканное личико девушки.
- Правда? - ее глаза просияли.
Я улыбнулся и молча кивнул в ответ. Наташа радостно кинулась мне на шею, чуть не завалив на кровать.
- Ночью мне стало немного жарко, вот я и сняла одежду. А когда на утро заметила тебя под боком, решила, что у нас что-то было, поэтому разыграла этот спектакль. Хотела проверить твою порядочность, но после такого признания, окончательно утвердилась в твоих чувствах. Признаюсь честно – ты мне тоже не безразличен, – шептала она, игриво дергая меня за мочку уха. Я в свою очередь, лишь глупо ей улыбался.
Уверен, наше начатое дело зашло бы дальше, если, бы не дурацкая традиция – все хорошее, всегда заканчивается на самом интересном месте. Вот и сейчас, когда мы были готовы отдаться на волю чувствам, нас снова бесцеремонно прервали. Внезапно, послышался страшный грохот пушек и звуковой сигнал, какого-то духового инструмента. Явно намечалась еще одна драка. Абордаж на первый корабль, мы пропустили, потому что один старый пират стал жаловаться на свою долгую и трудную жизнь. Второй шанс мы не должны упустить. Когда Наташа одевалась я отвернулся, и даже не пытался подсматривать (ну, в основном, только из деликатных соображений. Желание подсмотреть, конечно, тоже присутствовало, но не значительное). Я надел брюки, повесил трость через плечо, и мы всем составом насчитывающий два человека (меня и Наташу) поднялись на палубу. А там уже творилась полная неразбериха: все бегали из стороны в сторону, что-то перетаскивали туда сюда, громко матерились, проверяли оружие и заряжали пушки. Теперь понятно, почему они вчера не стали напиваться. Для очередного абордажа необходимо иметь трезвые головы. И вот, послышался первый залп. Тяжелое ядро ударило прямо в центральную мачту захватываемого корабля. Она чудом устояла от такого удара, только слегка накренившись в сторону. Затем пиратский корабль взял резко вправо и два судна с шумом столкнулись борт о борт. Оставалось только прицепить канаты с крюками для удержания обоих кораблей на одном направлении. Дальше все пошло довольно быстро. Неожиданно совершенно из ниоткуда зазвучала музыка и на дружественный корабль ринулась, большая кучка пиратов. После короткого боя, их судно оказалось под нашим контролем. Оставшихся членов команды этого корабля, они решили просто взять в плен, наверное, с целью получения выкупа. Судя по тому, как богато и элегантно сделан каркас корабля: все эти узорчатые линий, вырезанные с боку, маленькие перила, мраморная статуя, украшавшая нос корабля свидетельствовали о том, что его владельцы весьма знатного рода. Не каждый граф способен приобрести себе такой корабль. На этот раз пираты решили оставить корабль себе, правда, не знаю зачем. (Наверное, продадут на запчасти или же начнут создавать свою эскадрилью). Они повязали команду, и куда-то их увели. Я насчитал штук пятнадцать матросов в синих кителях, одного молодого кудрявого парнишку, скорей всего юнгу. Он был одет в рваные штаны и грязную тельняшку. Пару хромающих боцманов в рваных, униформах, и с синяками под глазом, усатого капитана, всего в орденах. Зрелого мужчину в длинном белом фраке и длинном седом парике, на лысую голову, и девушку лет двадцати с обворожительными карими глазами и черными, как смоль, волосами. На ней было изящное красное платье без рукавов.  Шла она в гордом молчании, высоко подняв голову, хотя была опечалена. Я осмотрел ее повнимательней: лоб полностью закрыт челкой, аристократичный слегка вздернутый веснушчатый нос и легкий румянец на лице. Она оказалась даже моложе, чем производила впечатление на первый взгляд. Ей лет восемнадцать не больше. Да она же еще ребенок! Что с ней собираются делать?!
- Простите сэр, - обратились мы к смуглому пирату среднего роста.
- Да? – мореход повернулся. Говорил он прокуренным басом.
- Вы не могли