— Обошлось, - тихо шепнул он, опуская ее на расстеленный плащ. Рядом так же, с облегчением, вздохнули Теор и Яля. Только эльф, как всегда перебиравший свой мешок, снисходительно хмыкнул – было видно, что он предпочел бы «забыть» про туманный лабиринт и оставить девушку спать под деревом и дальше, но на это уже никто не обратил внимания.
Глава 16
Ночь покрывалом опустилась на лес, и он сразу наполнился звуками возни проснувшихся ночных зверьков. Их дневные соседи забились в свои логова и норы и забылись беспокойным сном, потому что вблизи туманного лабиринта невозможно было оставаться в полной безопасности, что звери чувствовали на уровне инстинктов. В лагере было тихо, но отнюдь не безжизненно. Более того, над полянкой словно сгустилась мрачная аура. Менее часа назад, когда поужинавшая Яля попыталась разбудить подругу, чтобы она не спала голодной, реккат едва успел вовремя откинуть эльфийку в сторону. Едва Санна начинала просыпаться, так с ней же просыпалась и ее темная сущность Измененной. Велен безрадостно и не без изрядной доли яда сообщил, что лабиринт уже добрался до нее и если Санна проснется, то это будет лишь ее один монстр, подчиненный чарам лабиринта.
Увещеваниям эльфа о необходимости избавиться от опасного соседства никто не внял. Но все же было решено распределить дежурства. Первую треть ночи дежурили эльфы в паре, потом реккат, а Теору достался последний клочок ночи. Поляну-лагерь Ялиэль и Велен окружили защитным кольцом, и всю ночь за границей круга шуршали и выли измененные звери, по неясной причине стремящиеся прорваться именно к ним.
— Что же нам с тобой делать?.. – реккат присел совсем рядом от беспокойно спящей девушки. Ее очертания то и дело дрожали, словно она вот-вот преобразится в койру. И, к большому сожалению крылатого, аура девушки тоже дрожала, напитываясь мрачной энергией гарпий.
Он всего на миг отвел глаза от Санны, отвлекшись на особенно громкий рык за сияющей границей охранного купола, а когда повернулся, девушка уже не спала. Ее огромные, вытянутые к вискам глаза, черные с золотой щелью зрачка, немигающе смотрели на него. Ее тоже разбудило громкое рычание, но все же сонное оцепенение еще владело преображенной, так что она не проявляла агрессии. А Равен опасался даже пошевелиться, чтобы никак не спровоцировать ее на атаку. Санна медленно поднялась. Ее кожа медленно грубела, на руках обращаясь в плотные пластины, делая их схожими с птичьими лапами. Среди густых волос стали виднеться темные бурые перья, да и судя по легкому колыханию свободной рубашки, такие же перья появлялись и на ее спине и плечах. Черты лица заострились, медленно, но верно, начиная терять человечность. Реккат уже решил, что как только у койры появятся крылья, ему не останется ничего, кроме как атаковать ее. Но все же девушка продолжала стоять неподвижно, пронзая его тяжелым, неподвижным взглядом жутких глаз.
Равену казалось, что он уже вечность наблюдает, как Санна обрастает перьями, медленно приближаясь к облику типичной койры. Уже даже вздыбилась рубашка на спине девушки, которая треснуть и дать свободу растрепанным крыльям. В какой-то момент ему даже стало казаться, что еще пару мгновений и неокрепшая сущность койры сдастся, не видя вокруг угрозы или добычи, и снова на время утихнет внутри девушки, но в этот момент проснулась Яля, почувствовавшая сгущение темной магии. Равен тихо вздохнул, уже зная, что сейчас произойдет. Впечатлительная эльфийка, увидевшая преображенную Санну, тихо всхлипнула. Этого краткого, почти незаметного звука, разрушившего ночную тишину, хватило, чтобы разбудить еще спящую койру. Санна стремительно повернулась к эльфийке, сощурив глаза. Золотые зрачки расширились, и реккат понял, что раньше она просто не видела вокруг ничего, кроме темноты – ведь зрачки были совсем узкие и почти не ловили света луны, закрытой кронами высоких деревьев. Теперь же в ней проснулся хищник, и в беззащитной эльфийке крылатое чудовище видело только добычу. Стремительно раскрылись широкие крылья, но все же лицо девушки существенно не изменилось, да и оперение было скорее черным, чем грязно-бурым, что ее отличало от типичных койр. Но медлить дальше было опасно. Равен быстро преобразился и прыгнувшая за своей добычей койра влетела прямо во вставшего на ее пути рекката.
— Санна, возьми себя в руки! – добавив в голос побольше птичьего клекота, Равен без страха заглянул в глаза измененной. Она замерла, прекратив вырывать руки из стального захвата «феникса». Койра казалась растерянной, что никогда не случалось с ее дикими родственницами. Но обнадеженного рекката ждало разочарование. Слишком быстро замешательство сменилось смесью гнева и страха. Глухо заклекотав, девушка снова рванулась, на этот раз освободившись от хватки крылатого. Она беспорядочно заметалась по поляне, безошибочно чувствуя магический барьер, который не пропустил бы ее наружу, а Равен опасался приближаться, потому как нет опаснее создания, чем то, которое загнали в угол. Тем более он, не оборачиваясь, понял, что Теор и Велен так же вскочили, разбуженные шумом, и эльф, злорадно улыбаясь, уже плетет одно из своих смертоносных заклинаний.
— Велен, остановись, это же Санна! – Теор подскочил к другу, и впервые за долгое время привычное хладнокровие оставило телохранителя. Он выглядел не на шутку обеспокоенным, но Равен с удивлением осознал, что за девушку он волнуется сейчас меньше всего. И когда крылатый это понял, то масштаб проблемы тоже осознал. Сейчас едва проснувшаяся койра была почти не опасна, ее, растерянную и непривыкшую к окружающему миру было легко скрутить и связать. Но магия взбесит ее, наложившись на человеческие страхи и уж тогда гарпию не остановит даже он.
— Яля, останови его! – крылатый быстрее сообразил, кто из всей компании имеет реальное влияние на аристократа. Грубо вздернув перепуганную эльфийку на ноги он буквально швырнул ее в Велена. К счастью эльф на миг замешкался, не решившись отталкивать воспитанницу магией и был погребен под ее хрупким тельцем. Яля, не долго думая, ожила и устроила типично женскую истерику, повиснув на шее остроухого. Теперь ни о какой магии говорить не приходилось, но все же реккат опоздал. Заклинание, пусть и не получившее завершающих контуров, завершилось самостоятельно, впитав защитный контур вокруг поляны. Светящийся комок, слегка подрагивая, постепенно ускоряясь двинулся в сторону койры…
Мягко, тепло, безопасно… Я заулыбалась, еще даже толком не проснувшись, настолько хорошо и уютно мне было. Порой казалось, я уже и забыла за этими сумасшедшими событиями, что значит покой. Не открывая глаз, я свернулась компактным клубком, наслаждаясь моментом. Кто знает, когда закончится минутка счастья и все вернется к тому, что было. И все же, не сумев совладать с любопытством, я приоткрыла один глаз. Потом второй, не поверив первому. Но тьма, непроглядная и почти осязаемая, и не подумала развеиваться. Я села, чувствуя растущую в душе панику. Неужели меня снова долбанули магией, и я провалилась в ту самую темноту небытия, из которой вырвалась с таким трудом? Но ведь тогда было противно и холодно, а сейчас в темноте было уютно, и если закрыть глаза казалось, что находишься где-то в безопасном месте… Однако наученная опытом, я стала оглядываться, стараясь поймать глазами хотя бы искру света, но вокруг царила лишь бархатная темнота. Начиная тихо паниковать, я заметалась, пытаясь вырваться из ловушки.
— Где я? – своего голоса я не услышала, но создалось ощущение, что окружающая темнота недовольно заколыхалась. Чувство тепла и защищенности пропало резко, вызвав у меня озноб. Внезапный, резкий звук разорвал темноту в клочья, по глазам резанул серебристый лунный свет. Осознание того, что я не сплю, пришло рывком, когда перед глазами появилось перепуганное лицо Яли. Но тела я все так же не чувствовала, как и не могла им управлять. Хотя пыталась, особенно когда метнулась к Яльке с весьма недружелюбными намерениями. Но больше всего пугало то, что в голове все громче и настойчивей нашептывал жуткий голос, пытаясь повернуть мои мысли на что-то кошмарное. Пока я еще не разбирала слов, и даже намеренно старалась не вслушиваться, но долго это продолжаться все равно не сможет.
Равена, который возник на моем пути, я узнала не сразу. В голове был туман, вспомнить что-либо было проблематично, а особенно усложнял задачу звучащий в голове голос. Я с трудом сообразила, что все же не смогла сдержать внутреннего монстра под контролем. И самым кошмарным было то, что голосов окружающих я не разбирала, как и не понимала их слов. В отчаянии опустившись на колени, я закрыла ладонями глаза, тихо содрогаясь от ужаса – если сейчас я кого-нибудь покалечу то никогда не смогу себя простить. Но надолго отвлечься от происходящего мне не удалось – темнота вокруг наполнилась яростью, от которой я замерла, не в силах пошевелиться от страха. Жуткий клекот прорезал тишину моего «убежища» и в темноту ворвались звуки.
Тихо плакала Ялька, переругивались с Веленом товарищи-мужчины. Я же, не отрываясь, смотрела на белый ком магии, тихо зверея уже без помощи своего второго, измененного, сознания. Да что я сделала этому ушастому, что он всеми силами стремится отправить меня на тот свет?! И хотя Равен остановил эльфа весьма эффективно, его магию ему остановить не удалось. Чуть пульсирующий яркий комок впитал магический барьер вокруг поляны, который так действовал мне на нервы все это время и медленно пополз в мою сторону. Тело, непослушное моей воле, стояло истуканом, казалось, что монстра заворожили радужные переливы шара и тихий звук, который он издавал.
— Велен, что ты сотворил… - Равен отступил в ужасе, и казалось, что это далось ему немалым трудом.
Самодовольно улыбаясь эльф, наконец, сумел выбраться из истеричных объятий Яльки и теперь спокойно следил за своим детищем.
— У вас, кажется, это заклинание называли «крылатой смертью», - спокойно ответил маг, отряхивая потрепанную одежду от налипших листочков. Равен вздрогнул так, что колыхнулись светлые крылья. Теор тихо зарычал.
— Там же девушка, которая вытащила нас из тюрьмы, - презрительно процедил Теор, едва взглянув на своего начальника. Эльф на миг замешкался, но быстро вернул на лицо надменную маску.
— Ее там уже нет, - я невольно позавидовала его железобетонной уверенности. Даже захотелось, чтобы меня и правда тут не было.
— Люкси… - оставленная без присмотра Ялька уже поднялась и теперь мокрыми глазами смотрела на меня. И видела монстра. Я огорченно вздохнула – неудивительно, что она ничего не предпринимает. Но когда эльфийка метнулась в мою сторону, намереваясь встать на пути радужного шара, тут же себя отругала за недоверие к подруге – вот он, единственный человек, которому не безразлична моя судьба! И Равен тоже молодец – мгновенно выдернул Яльку с опасного места. Но на
