звуке "крылышки" прячутся на самое дно и прикидываются ветошью, чтобы не отсвечивать. Дибильного рыболова с тех пор не видать, а жаль! Наверное, его Кот Мурзык ему устроил весёлую жизнь, когда он вернулся ни с чем! Ну, кроме одного сома, который вылез с любопытством из пруда: "С какими, с какими "крылышками"?" Но Кот сомов не жрёт! Он жрёт этих, синявок! Поэтому рыболов сома сбросил в садовое "очко", и этот полный трагизма случай навсегда остался в похолодевших от ужаса сердцах всех обитателей фауны Холодово! Сом, правда, уже к тому моменту сам издох от воздуха, но его смерть ужасную все сочли ужасной. И до сих пор молятся сому как Святому! Поэтому и боятся этих ужасных "крылышек"! Наверное, это вообще что-то запредельное!" "Да что ты!" - сказал Витя и дружески хлопнул Жучка по плечу, от чего тот свалился в воду. - "Крылышки" - это вполне безобидно! Сам маньяк Фишер пользовался "крылышками", потому что был вовсе не маньяком Фишером, а маньячкой Фишеровой. И везде, где она проходила по земле кратовской, валялись эти прокладки! Их находили пионеры, которые шли по пыльной дороге и больше всех пылили, и складывали в свою коллекцию вещдоков! Я сам там был! Я шёл последним и нашёл какую-то пуговицу! На пуговице был изображён павиан с красным задом, который занимается ананизмом! А потом я нашёл прокладку. И я обернул пуговицу в эту прокладку. И до сих пор эта находка хранится у меня в шкафчике наряду с поделками из глины, кокардами и треснутыми шариками от пин-понга!" Так сказал Витя, и Жучок уплыл себе. Витя вздохнул, порвал папоротника на берегу зачем-то, закричал на местного кота: "Гррр-р!" (кот убежал в ужасе) и поехал покупать член Кин-Конга. Он остановился около магазина и припарковал велосипед так, чтобы его не спёрли. Потом он вошёл и сказал деловито продавщице: "Член Кин-Конга, пожалуйста!" Продавщица нисколько не удивилась и сказала: "Какой цвет? Чёрный? Металлик? Пегий?" "На ваш личный выбор!" - сказал Витя. - "Вот вы бы какой себе купили?" "Я бы купила пегий! Или чёрный! Или металлик! Если бы ты знал, дитя, какая я извращенка! И в койке совершенно неудержима! Я бы вставляла и вставляла в себя этот член! Но, к сожалению, у меня есть муж Петя, такой дурак! Такой дибил!" - сказала тётя. "Так бросьте этого дибила!" - сказал Витя. - "Я прямо на вас удивляюсь! Зачем вышли замуж за такого? Как не сами выбирали!" "Да, почти, что так! Это был брак страсти! Я тогда сидела в тюрьме за кражу тюфяков из Шанхая! Совершенно не тюфяковый город! Совершенно! И вот Петя тоже сидел и стал мне слать любовные малявы! Я-то тогда не догадывалась, что он дибил! Я вообще ничего про него не знала, кроме того, что у него с руку! И это с руку ослепило меня и возбудило! Ты же знаешь, какая в тюрьме любовь: с разными коблами-женщинами! Честно скажу, надоели очень! Никакого с руку, только обычные пальцы и руки! А мне так хотелось большого и мужского! И я ответила Пете, мы встретились после отсидки, потому что мужиков у меня всё равно не было, не клювали, так как я по жизни жирная, как корова и не очень сексапильная." "Да нет, почему же..." - вежливо сказал Витя, а сам подумал: "Точно! Корова она и в Африке корова!" А продавщица продолжала: "Мы поженились, и в первую же брачную ночь я с горем убедилась, что у него не с руку, а очень мал! И притом он сам дибил! Не готовит, не стирает, кроем матом, орёт, чтоб мыла посуду! Полный дибил! Но квартира записана на его имя, и разведись я, окажусь на улице!" "Мне ваши бомжовские проблемы не интересны! Заверните мне, пожалуйста, член в пакетик!" - сказал Витя и вышел из магазина. Велик не спёрли. Около него ошивались какие-то подозрительные личности, но Витя сделал на них "Гы-ы!", и они испарились. Рассказ продавщицы на самом деле глубоко тронул и взволновал мальчика. Он решил никогда не жениться и иметь дело только с теми шлюхами, у которых большие груди по жизни, а не мифические, размер которых можно приврать в маляве. Между тем вечерело. В траве запиликали сверчки, вокруг фонарей залетали бабочки. Витя ехал и думал: "Отлично! Осталось дело за малым! Как бы мне половчее воткнуть член в Женечку? Наверное, она пойдёт на колонку за водой! Тут выскакиваю такой я и говорю: "Женечка! Ай-да Женечка! Почему это ты сегодня одна? Тут же полно маньяков! Взять ту же Фишерову!" Тут Женечка вся из себя такая удивляется, у неё раскрывается ротик, поднимается юбка, и я тут такой с членом вставляю в неё! И дело сделано! А что, если она не удивится? Она скажет: "Да я сама, может, хуже всяких Фишеровых! Ты же не знаешь, что я делаю с людьми, особенно с беременными, в своём медпункте! Да Фишерова по сравнению со мной просто ребёнок!" И не удивится! Ну тогда я скажу: "А не прогуляться ли нам, Женечка, до лодочной станции?" И тут она всё же удивится: "А станция же ночью не работает!" Ну и дело сделано! Её пухлые груди будут вздыматься! Мне, понятно, это безразлично, но мужики говорили, что это их возбуждает! Моего Кин-Конга это, конечно, не возбудит, но приятно! Да сам Чебурашк мне и говорил! Он тогда вышвырнул из окна своей дачи своё пианино прямо мне на голову, но я не обиделся, а спросил: "Брат, что за хрень?" "Это не хрень, брат, а пианино! По нему барабанят, когда хотят забить гвоздь!" - сказал Чебурашк. "Не вижу особой связи, брат!" - сказал я. - "Какой ещё гвоздь?" "Ты не понял, братан!" - сказал Чебурашк. - "Им забивают гвозди! Я щас ещё калькулятор выброшу, так им заворачивают винты! Для этого эти штуки и существуют!" Такой дибил. Но он мне нравился до того, как влюбился! Больше он ничего не выбрасывает из окон, сидит дома и всего боится, так как вдруг различил у себя стоящий конец! Такой кошмар! Хорошо, что у меня ничего подобного нет!" И Витя въехал в Кратово и притаился около колонки. И вот идёт Женечка! Такая вся из себя воздушная, в лёгком платьице, одна грудь вывалилась наружу, потому что Женечка сильно навеселе. Витя вышел из кустов и сказал приготовленную фразу: "Женечка! Что ты тут делаешь? Удивилась? Ведь да?" На что Женечка сказала: "Парниши! Почему вас два?" "Балда! Это у тебя в глазах двоится!" - сказал Витя. - "Нажралась, как свинья!" И тут Женечка падает в объятия Вити без чувств! "Это упрощает дело! Я потащу её к себе в 24-ую дачу, и там вставлю!" - подумал мальчик и потащил. Он тащил бездыханное тело, поражаясь: "Ну, Женечка! Ну, жирдяйка! Весит центнер!" В даче Витю ждал Кот Мурзык, тёзка того Мурзыка, о котором уже упоминалось. Кот был не на шутку взбешён! Он стучал ложкой о пустую миску и скандировал: "Еды! Еды!" Потому что Витя уехал и не накормил его. "Ну чего ты орёшь? Вокруг люди спят!" - сказал Витя. - "Щас дам еды! Ты же "Вискас" не жрёшь! Ты же "Феликс" жрёшь! А почему ты "Вискас" не жрёшь?" "Сам его жри, недоносок!" - сказал злобный Кот. - "Почему, да почему? Я же не спрашиваю, почему у тебя на плечах труп, и зачем ты смыл всю кровь? Ты же смыл всю кровь! Зачем ты её смыл? Верно, это труп Сидорова-кассира! И ты теперь сядешь вместо него и скажешь: "Я - Сидоров-кассир! Вот табличка, бэйджик и касса!" А труп спрячешь в сейфе! Убийца!" "Да угомонись ты!" - сказал Витя. - "Это не труп! Это медсестра Женечка! Но, похоже, ей самой надо оказать помощь, так как она "в стельку" пьяная!" "О, Женечка! Я люблю Женечек!" - сказал Кот. - "Особенно в жареном и фаршированном видах! Давай её сюда в миску! Я её щас сожру вместо "Феликса"!" "Где тебя воспитывали?"- спросил Витя. - "Это - человек, гомо-сапиенс! Можно сказать, гомо-лысикус! Потому что я подозреваю, что у неё на голове парик, а она лысая на самом деле в реалии! Но не важно! Гомо лысикусов есть нельзя! Это тебе не "Феликс" твой припадочный!" "Почему это "Феликс" не может быть лысым?" - упорствовал Кот. "Потому! А ты на глазах превращаешься в дурака, то есть, в невежу, который упорствует в своём невежестве! А именно, в дурака! Ты меня начинаешь огорчать!" - сказал Витя. Тут Женечка временно очнулась и сказала: "Парниши! Нас будет четверо? Предупреждать надо!" "Да какая тебе разница? Четверо? Пятеро? Всё равно у тебя в глазах двоится!" - сказал Витя. Кот в это время жрал "Феликс", поэтому сказал с набитым ртом: "Хорошо! Хорошо же!" "Заткнись, а!" - сказал Витя и принялся вводить резиновый член в Женечку! Но ничего-то у него не вышло! Женечка пьяно сказала: "Парниша! Это моветон! Я ещё девственница!" "Так ты - девственница?" - удивился Витя. - "Но это же прекрасно! Чебурашк не любит девственниц! Он тебя разлюбит и станет прежним и весёлым дибилом!" Так всё и произошло. Чебурашк стал прежним на радость детворе и Вите! Сказке конец! К.
ПИСЬМО В НИКУДА-3620,3-3620,5
3 июня 2013 года. У меня появился новый стимул для действий: не надо мучительно размышлять, делать что-то или не делать. Надо делать. При этом все главные вопросы остаются нерешёнными: знакомиться, трахаться. Я то заколачиваю в их гроб гвоздь, то нет. При этом ясно, что этот новый стимул - всего лишь новое Правило, а Правил может быть миллион разных. Все старые Правила тоже играют роль. Таким образом, я стал более подвижным, но для глобальных вопросов это ничего не значит. И вообще, я могу делать что-то или не делать этого. К.
ЭПИЛОГ
Сейчас я уже про действия не думаю, а думаю, что очень важно, в какой обстановке человек. Если среди женщин, то его все мысли направлены на трахать их. А если один, то совсем другое. Это такое Правило. Жду, когда изменится. Должно измениться. Много их было, опущенных на перец, красных, которые изменяли весь мир. Пока это. Я щас один, но пришли с работы брат и Лена, и всё изменилось, я испугался, так как стал не один. К.
Александр
Барсуков
Страна
сказок-363
("Письма в никуда"-363)
2013
ПИСЬМО В НИКУДА-3620,5-3623,2
4 июня 2013 года. Сказка про детство, про Кратово, про Тёлку-Копа. Это завелась в Кратово такая тёлка, типа полицейская. Суперполицейская. В кожаном белье, фуражке, чулках и на шпильках. И вот играют Витя и Петя в пин-понг, как приходит Тёлка-Коп и отнимает у них шарик, и прячет его себе в лифчик! "Что будем делать?" - спрашивает Петя. "Не знаю!" - говорит Витя. - "Как с ней бороться-то? Может, поцеловать? Она влюбится, шарики-то из чашечек и выскочат!" "Это гениально!" - говорит Петя. - "Но только в тебя она не влюбится: слишком мал! Тут нужен взрослый! Как насчёт твоего сумасшедшего дяди Васи?" И Витя вспомнил дядю Васю. Это был не Лодочник, а его родной дядя. Он был немного того, то есть, с прибабахом. И целовал всё, что движется. Потому что у него не хватало извилин, и он ничего не боялся. Витя и Петя пошли к дяде Васе. Вася был в одних драных носках и трусах по случаю жары. "Нет, так дело не пойдёт! Тут нужен этот, смокинг! Конечно, ещё бы лучше большая накладная грудь, но мы имеем дело не с трансвеститом (что жаль, конечно, жаль...), а с кавалером! Грудь нам не поможет. Поможет смокинг и сигара в зубы, чтобы дымок пошёл! Девушки обожают брутальных мужчин!" - сказал Витя. "Чего?" - тупо спросил Вася. "Дед Пихто! Переодевайся! Сейчас ты идёшь целовать Тёлку-Копа!" - сказал Витя. "Целовать? Куда?"-
