на ложку, ложку в рот… получи в верхнюю губу! Морда, как у монгола - одна губа к носу прилипла, вторая к подбородку.
«Хи-хи! Ха-ха!»
Пацаны ходили в блиндаж, как в комнату смеха.
«Извини Толян, где еще повеселишься!?»
Стоят, ржут, я и сам не против, но больно… зато полезно!
Комарья кругом немерено! Крупные, гады! Никакой жизни… спасал антикомарин – жидкая мазь из термоса.
«Подъем!»
Через две недели смена дислокации. Разбили лагерь на окраине Джелалабада. Рядом река Кабул несет свои мутные воды, трасса на Кабул, за горизонтом Хайберский перевал.
Установили палатки, со временем обжились - опыт имеется.
В воскресенье комбат разрешал в свободное время покупаться и стирать барахло.
«Пляжик» отгрохали на пару тысяч бойцов, рядом афганская водокачка– вода холодная, иногда с песком, но и это в кайф!
Темнеет в горах рано. Команда:
«Отбой!»
Счас… разогнались! Жара, в добавок долбят комары. Кто курил, кто шел на водокачку, где выложили небольшую запрудку из камней - простынь намочишь, встряхнешь, укутаешься – на некоторое время может и заснешь.
«Подъем!»
Пять утра. А запахи! Вес город укутан ароматом! Наступила пора цветения нариджа. Сказка! Зеленые пальмы раскинули кроны, шелковица, под ногами цветы всех оттенков.
В Джелалабаде дома не высокие – два этажа. Самые богатые – торгаши-индусы. По народности – пенджабцы и гуджарабцы. В лавках порядок, каждый продает только определенный вид товара - если ткани лежат, джинсы не найдешь.
«Строиться!»
Да … особо не полежишь.
«Расчистить территорию!»
Комбат, ему видней. Откинули камни в сторону – вышел плац. Палатки выставили четко по шнурку. По периметру боевое охранение – танки, «БМП». Невдалеке в долине финиковые пальмы, апельсиновые рощи, сахарный тростник. Там, где много воды, рисовые поля. Все цветет, смеется.
«Строиться!»
Отправили охранять нефтехранилище - не использовали, стояло на консервации, но топливо осталось… боялись подрыва. Несколько емкостей - открытого типа, остальные зарыты в землю. Вокруг ровная, хоть стреляй, каменная мурованная стена метра три высотой. С одной стороны по углам торчат две вышки, дальше горы. С другой течет арык, шириною в полтора метра. Дополнительно, с трех незащищенных сторон, поставили по «БМД». Бойцы спали в небольшом помещении прямо на полу. В то время основные силы батальона участвовали в операции - офицера для нас не нашлось. Днем заезжал замкомроты по парашютно-десантной подготовке, капитан Медведев, выполняющий роль куратора. Иногда оставался на ночлег.
«Вперед, бойцы!»
Рыть окопы в полный рост.
«Родина вас не забудет!»
Издевается.
Гранатомет забрал сержант – все равно никакого толка. Оператор-наводчик дал автомат. Сиди всю ночь, покуривай в кулачок. Днем отсыпались, вернее, пытались отоспаться. Обед на «ЗИЛ-130»привозили из лагеря. Утром и вечером – сухпай.
«Спишь, падло!»
И по печени. «Замок» по ночам, втихаря, посты проверял, но вовремя понял – так и свои грохнуть могут… втихаря. Завязал с молчанкой –
«Это я, Шухрат!»
Подал голос и потопал дальше. На третью ночь боец на посту заметил – кто-то ползет по «зеленке» со стороны гор! И недолго думая…
«Тра-та-та!»
Мы, конечно, поддержали, чем могли…автоматы, пулеметы – трассеры летают по веткам.
«Бах! Бах!»
Из «БМД» осколочными, вспышки по саду. Сержант по рации взахлеб –
«Нападение «душманов»… ползут, гады!»
«Ребята, держитесь!»
Начальство на связи морально поддерживает. Вышло солнце из-за гор. Команда:
«Вперед на проческу!»
Нашли… варана убитого - земляной крокодил. Шикарный экземпляр! Более метра длиной. Объявили благодарность –
«За бдительность!»
Через несколько дней…
«Тра-та-та!»
Для начала дали очередь из пулемета, затем начался «ковровый» обстрел - патронов валом! Оказалось… дикобраз шуршал в траве. Шуршал не вовремя и не в том месте.
Метрах в тридцати от моего окопа на вышке дежурили пулеметчик Самраев с «ПК-7,62мм» и Луферов–белорус с автоматом. Места много – один стоял на охране, второй – лежал, и так по очереди. Наступила ночь …
«Тра-та-та!»
Началась очередная стрельба. Белорус хвать гранату, кольцо в сторону!
«Ну… гады!»
Не вышло… выпадает «эфка» из руки и – «Хлоп!» - на доски… Вокруг темнота, ни зги! Куда упала? Где!? Луферов скатывается в панике через люк, вдогонку -
«Ба-бах!»
Осколки во все стороны, вышка в дыму.
«Гранатомет «духовский»!
Пацаны в крик.
«Тра-та-та!»
Воевали до самого рассвета.
Туркмен Самраев получил тяжелое ранение. У Луферов – ушибы, царапины… забрали в санчасть.
Толик поднялся на вышку… перила от людской крови липкие, на полу валяется до ста чеков - Самраеву осенью домой, на дембель готовился.
«Товарищ капитан!»
Ротному лично в руки отдал окровавленные деньги.
На второй день умирает туркмен Самраев.
«Ранения не совместимые с жизнью!»
Граната «Ф-1» осколочная - оборону держать, двести метров поражения, «красивая»! Белоруса в санчасти подклеили и забрали в особый отдел.
………….
«Сдать нефтебазу!»
Объявили через месяц приказ по бригаде. Передали дежурство народной армии и вернулись в лагерь.
………….
Июнь месяц, провинция Кунар. Десантно-штурмовой батальон в составе мотострелковой бригады вышел на операцию. В горы пришел «прогресс» - началась минная война. Часто под мостом ставили пластмассовые, контактно-нажимного действия «итальянки», а детонатор выводили на дорогу. Принцип работы мины: механизм под тяжестью постепенно сжимается до контакта с взрывателем. Танк проедет – ничего, солдат наступит – «Ба-бах!» - на куски. Или десять машин проедет, одиннадцатая подорвется. «Работали» по ночам - иногда долбали асфальт, но проще и незаметнее ставить на обочинах. Минировали не крестьяне, а специалисты, прошедшие подготовку в лагерях Пакистана. Пошли потери, а какой у нас опыт!?
Через неделю роту кидают на сопровождение колонн по маршруту Кабул – Джелалабад и обратно. Примерно сто восемьдесят километров. Впереди для страховки ползут два танка с тралами - если на первом мина не сработает, на втором - верняк!
Ранним утром выходим порожняком из Джелалабада, под вечер мы уже в Кабуле. Двое суток машины стоят под загрузкой и вперед! Но на серпантине особо не разгонишься, а на Хайберском перевале, тем более. Небольшие тоннели и галереи напоминают Саланг. Сидим на броне, за старшего Леня-замполит. По природе - фраер! Спецназовская форма, хорошие сигареты, но не жмот! Угощал. Короче… нормальный, здоровый парень родом из Донецка.
«Заряжай, бойцы!»
Замполит развлекается, расстреливая полуразрушенные дувалы, только успевай рожки набивать… свой парень. До Кабула дошли спокойно. Припарковались возле огромного армейского склада. Прозвучала команда:
«Загружай!»
Солнце в зените, «хэбэ» в поту. Знакомые принесли замполиту шесть литров спирта. Вот это я понимаю презент! Кабул - не Джелалабад. Широкие освещенные улицы, регулировщики на перекрестках. Жизнь кипит! Шашлыки, люди туда-сюда. В чайхане играет музыка. Дома не высокие, аккуратные, но самые лучшие постройки расположены на посольской стороне. Проезжаем училище. Какие красавицы! Замполит панамой приветы шлет. У девушек огромные глаза и волосы, отливающие синевой. Одни – ручкой машут, вторые – папочкой прикрываются, кокетничают! Шутка. Но что поразительно… после рейдовой пыли, крови, напряга – никто не прячется, никто не кричит… поразительно. На обратном пути…
«Ребята, спиртика плесните, только разбавьте!»
Замполит желает вмазать.
«Наливай!»
Под шумок и себя не забывали - на ходу, по чуть-чуть. Потом закурили, прибалдели. Солнышко припекает, ветерок обдувает. Так бы и ездил до дембеля! Но вышел приказ по армии:
«Духи минируют грузовички–«бурбухайки», затем втискиваются в колонну и…
«Ба-бах!»
В определенном месте. Вдогонку с гор…
«Тра-та-та!»
Обстрел. А в «пробках» самые большие потери! Начальство запретило гражданские машины не только близко подпускать к колонне, но и не допускать обгона. Так и катались две недели. Но однажды только выехали, сидя на броне, из тоннеля, как несколько «бурбухаек» пошло на обгон. Оборзели!
«Огонь!»
Пашка из автомата, Толян из пистолета – «Бах! Бах!» - фары вдребезги. Афганцы сразу по тормозам, здесь не до шуток, но и колонна растянулась километра на полтора.
«Ба-бах!»
Впереди подорвали машину - черный дым потянулся в небо. Прозвучала команда:
«Стоп!»
И мы в стандартной ситуации – ждем обстрела. Голова крутится на триста шестьдесят градусов, потому, как в горах без движения – себе дороже.
«Толян, смотри!»
Таджик Бача заметил черную «тойету», идущую на обгон.
«Тра-та-та!»
Дали предупредительную очередь, искры посыпались по асфальту. Машина остановилась. Из салона выходит мужик лет под сорок, хорошо одетый - не из бедноты.
Таджик Бача объясняет:
«Кабул нельзя! Пух! Пух! Поворачивай назад!»
Афганцу по фиг! Руками машет, что-то доказывая, осталось только послать нас… куда подалее. Замполит с сигаретой в руке нервничает.
«Что за проблемы!?»
Подходит капитан - старший по колонне. Леня достает афганский кинжал –
«Капитан, ты людей резал!?»
От широкого лезвия попрыгали «зайчики» по скалам.
«Нет!» - «Давай попробуем!»
Замполит под кайфом, на шутку не похоже.
«Леня, не надо, сейчас договоримся!»
Лене по фиг.
«Спешиться! Вытащить этих козлов из машины!»
Два мужика и парень-подросток стали на обочине - водила остался за рулем.
«Леня, не надо, пусть едут!»
Капитану проблемы ни к чему.
«Ладно, минута времени и я их не вижу!»
Таджик Бача опять начал переговоры. Никакой реакции! Стоят на дороге, как бараны.
«Построить, этих козлов!»
Орет замполит, на верхней губе выступили капли пота. Водила схватился за руль и ни в какую… отбивается.
«Бах!»
Леня из автомата в голову – мозги по салону. Затем…
«Тра-та-та!»
Полоснул с разворота. Афганцы попадали на асфальт… дергаются.
«Добить и убрать!»
Как отрезал. Дали несколько очередей, трупы скинули в речку - поплыли в Кабул. «Тойету» столкнули вдогонку, но машина до воды не доехала - камни помешали.
«Что делать, пацаны!?»
Вспомнили…
«Толян, давай, «пиши»!
Запустил две гранаты – «Фах! Фах!» - одну в двигатель, вторую в салон. Но не загорелась «фирма». Через полчаса стрельба впереди прекратилась. И зачем этот мужик рвался в Кабул!? Непонятно, ехал под обстрел… странно. В Кабуле встали под загрузку.
«Помогай, мужики!»
Попросил складской прапор. В благодарность выделил несколько банок тушенки и сгущенки, выдал сухофрукты вместо конфет. Таскаем в «БМД», запас никогда не помешает.
…………
Наконец-то, впервые за службу, выспался, пусть и на брезентовом чехле с гусеницей под боком, но спокойно, расслабленно, а не, как заяц с открытыми глазами - ушки на макушке. Часов двадцать
