миллиметров. Мама родная! Как начали долбить! Пыль, глина, камни во все стороны. Толик –
«Фах!»
Из гранатомета, да… где там! «Духи» лупят, не останавливаясь ни на секунду. Постепенно роту зажали, темнеет …
«Отход!»
Команда ротного. На высотке организовали оборону - из камней выложили пулеметные гнезда. Всю ночь просидели с автоматами на изготовке, высматривая на горизонте силуэты. Обошлось…
Утром появились серебряные птицы в солнечном небе - прилетели «МИГи» из Кабула.
«Бах! Бах!»
Глухие разрывы - скинули вакуумные бомбы. Кишлаки, откуда недавно драпали, в дыму. На этом операция и закончилась.
…………..
В лагере идут хозработы. Построили открытый клуб – выложили из камня стены метра три высотой, скамейки, сколотили примитивную сцену. Кино крутят…«В бой идут одни старики» - энный раз.
В конце сентября приходит новое штатное расписание - из гранатометчиков делают снайперов, из помощников гранатометчиков – стрелков. Толика назначают старшим стрелком – снайпер и боец в прямом подчинении. Убьют командира отделения, руководство переходит в руки старшего стрелка. Стал Толик начальником, но погоны чистые, как и совесть… пока. В «ВДВ» - одна минута орел, остальное – лошадь! Тяжелый «хлеб».
Провинция Лагман. Очередная операция.
Выдали новое оружие - автоматы «АК-74» с подствольником и прицелом ночного видения. «Лифчики»- подсумок с магазинами на груди делали сами. В комплект «БМД» входит спасательный жилет, простроченный на отделения и наполненный, заплавленной в целлофане, ватой. Вату выкинули, и как раз входит автоматный рожок.
Очередной приказ по батальону:
«С убитых «душманов» снимать оружие, забирать документы и сдавать в часть!»
Бойцам остаются часы, деньги… если есть!
Прошло две недели. Разделились на две группы. Команда:
«В цепь!»
Кишлак стандартный, ситуация стандартная – никого! За селением ущелье и не глубокие расщелины в пятнадцать метров, разбегающиеся в разные стороны.
«Тра-та-та!»
В упор… нарвались на засаду! Нас ждали, а мы – нет. На месте полегли – младший сержант Самиев и пулеметчик Коля Жабчик. Один боец ранен. Приняли ребята огонь на себя… в упор.
«Тра-та-та!»
Ответный. Уже бесполезно, уже далече. Местные – все тропы знают, ушли безвозмездно.
«Строиться!»
Рота стоит, далеко, не в полном составе - выгоревшее «хэбэ», выгоревшие лица. Солнце, орлы над сопками. Смерть, кругом смерть! На раненых никакой реакции - одни пришли, других уж нет. Калейдоскоп! Ни имен, ни фамилий – не запоминается.
…………..
У местного вождя Гульбеддина Хекматияра народная власть конфисковала апельсиновые плантации. Партия организовала кооператив. Пришло время уборки.
«Бах! Хлоп!»
Диверсии, обстрелы. Дехкане в печали. Где-то, мы это уже проходили… Наша задача – охрана! Территорию разбили на сектора, обустроили «секреты» - пулеметные гнезда. По периметру поставили «БМД». Живем, как в сказке. Огромные плантации с апельсиновыми деревьями. Руку протянул, сорвал. Где, жителю Украины, такое видеть? Разве что в «Клубе кинопутешественников», да под Новый год в гастрономы выбрасывали. В Афгане – расстреливали из автоматов, топтали сапогами.
«Получи!»
Друг в друга, как дети малые. Со временем научились разбираться в сортах – поздние, ранние, кислые, сладкие. Целый день торчали на охране, пока дехкане в небольшие ящики собирали урожай. На ночь уходили.
«Заводи!»
Выхлопные газы из-под брони. Ночевали на полу в школе в небольшом городке Газиабад.
«Подъем!»
С утра довольно неплохой, разнообразный, горячий завтрак. Рядом стоял афганский полк.
«Подавай!»
Два столба, сетка, в руках кожаный мяч. Прием, атака! Афганцы угощали «планом», «чарс» на местном. Ночью несколько раз обстреливали, но ничего серьезного - это демонстрация силы. Короче … курорт! Руку протяни… Но и хорошее, и плохое имеет свой конец.
«Заводи!»
В лагерь привезли гостинцы - несколько мешков апельсин и «чарс».
«Хи–хи! Ха-ха!»
Вонючий дым пополз за палаткой, появился блеск в глазах.
Время идет. Из Союза привезли ящики, «пирамиды» - выставили оружейное помещение. Началась служба, более-менее, по уставу - гранаты под кроватями уже не валялись. Построили из камня и глины гауптвахту. А то один смех! Пацанам объявляли несколько раз, а сидеть негде! - «Хи–хи! Ха–ха!» - и дуля в кармане.
Прислали строительную роту. За неделю построили щитовые сборные модуля – офицерам в радость. И баньку, конечно не «русскую», но есть, где вшей погонять.
………….
Декабрь, 1980-й год. Провинция Нанганхар. Чешем местные кишлаки, вернее, помогаем афганской армии. Начальство поменяло тактику. Вышел приказ:
«Окружать, но не входить!»
Много жалоб, много крови после нашего визита. Теперь наша задача:
«Преследовать и уничтожать!»
Если прорвутся.
«Заводи!»
Километров семьдесят проболтались – грязь летит во все стороны. Затем километров пятнадцать пешком. Втихаря со стороны гор окружаем кишлак, залегли. А солнышко греет - декабрь месяц, субтропики. Выходит женщина, ставит на землю кувшинчик, через несколько минут второй… любопытно однако. Подползли… козье молоко прокисает на солнце. Выпили и в кусты. Появляется женщина… глаза на лоб, голова по кругу –
«Ай–я–яй!»
Крик на всю округу.
«Хи–хи! Ха–ха!»
Повеселились… и здесь команда:
«Вперед!»
- но не нам. Народная армия стоит на страже завоеваний Апрельской революции. Подошли к кишлаку - женщины суетятся, дети в пыли кувыркаются. Значит все в порядке – войны не будет. Лег на камень метра два высотой. Курю, мечтаю, солнце перевалило за полдень.
«Бах!»
Ракета в небо.
«Отход!»
Прыгаю…
«Ой–е–ей!
Нога попадает на камень. Боль, как молния, через все тело. Кретин! Обида на себя глупого. На ровном месте вышел из строя, но, сцепя зубы… «молодняк» рядом – это западло! Километров пятнадцать протопал, только каску отдал, с автоматом в руках… «молодые» рядом, не в кайф. Звенят траки по камням. Час, с прицепом, езды. Вот и родной лагерь. Попробовал спустится с брони – не реально! Нога распухла. Как дошел!? Сам себя зауважал… Потом сделал обезболивающий укол и в Самархельскую медроту, которая располагалась в здании бывшей школы для детей советских специалистов. Поставили диагноз:
«Треснула плюсневая кость!»
Обидно и досадно. Уже не «молодой», а так облажался. Гипс наложили без рентгена – специалисты! Две недели скуки - ни телевизора, ни радио. Нашли книги – остатки школьной библиотеки, читали все подряд. Познакомился с двумя санитарами – средняя школа за спиной. Пацаны помогали врачам. Подай, принеси, уборка помещений. Раньше служили в пехоте, но в Кунарской операции…
«Трах! Бах!»
Получили легкие ранения.
«Да… ну его на фиг!»
Предложили остаться и остались. Неплохие ребята!
«Толян, иди сюда!»
Спиртик сперли…
«Давай, за победу!»
Закусь вдогонку. У пацанов отдельная палатка –
«Вот, новый поворот…!»
«Шарп» играет на полу.
«Толян, место нашли, хватит судьбу испытывать!»
Обрадовали… искусители, жить-то хочется! А пацаны!? Вернешься домой…
«Привет, чмо!»
Струсил… а это в падло.
«Спасибо!»
И так воевать некому - тот убит, тот ранен. Будь, что будет! По честному… в душе боролся. В каждом из нас сидят два человека. Один говорит –
«Останься!»
Второй… короче – справился! За что, без ложной скромности, себя уважаю.
«Толян, братан!»
Вернулся в батальон. Прошло всего две недели, а столько радости! В натуре… ради этого стоит жить. Повезло, что не ту кость сломал, иначе, хромай, Толян, до конца своих дней.
Декабрь месяц, перевалы замело снегом, затишье… ни пройти, ни проехать – ни операций, ни нагрузок. Палатку для прочности ставили на деревянный каркас, внутри две печки «буржуйки». Топили собранной на берегу корой – возможно, раньше сплавляли лес.
«Отбой!»
Закутался в бушлат – мало того, что колотун, так еще и вши достают! Вообще - все с собой. В середине декабря раздался крик по бригаде:
«Пожар!»
Зарево в соседнем танковом батальоне - сгорела палатка. Сушили барахло, не досмотрели, но обошлось без жертв. В скором времени провели свет из Джелалабада. Цивилизация! Но на всякий случай и «автономки» оставили на боевом посту. Дует ветер «афганец», дитя природы. Кругом пыль - в котелках, на кроватях, в голове.
«Почитай, Толян!»
Привез стихи из санроты. Издалека звучат наивно, пафасно – не нам судить… пацан писал, как жил – без фальши.
Нас горы встречали холодным молчаньем,
Афганские ветры секли нам лицо,
Сюда мы летели и сами не знали,
Что с юностью время прощаться пришло,
Свинцовые пули по скалам хлестали,
И капельки крови солдатской упали,
На пыльной дороге афганской земли,
А где-то вдали заплачет невеста,
И мать поседеет за пару минут,
Ведь гибнут солдаты Советской отчизны,
Которых домой с нетерпением ждут.
Неизвестный поет. 1980-й год.
…………….
Скоро, скоро Новый 1981-й, а главное – дембельский год.
В солдатских флягах поставили брагульник. Ума много не надо: простая вода, изюм, дрожжи. На ночь под подушку. Три дня и шипит шипучка! В столовой в честь праздника выдали по одному соленому огурцу, остальное, как обычно – борщик, кашка.
Наступил вечер.
«Строиться!»
Плацик отгрохали до горизонта, пыль под сапогами.
«Никаких пьянок! Враг не дремлет!»
Предупредили, и поздравили:
«С Новым годом!»
Затем загнали в палатку…
«Отбой!»
Сделали по глотку браги, закусили «чековским» печеньем.
«Пойдем, Толян, покурим!»
Сегодня сигареты фильтровые… все-таки Новый год.
«Почему не спим!? Все в койки!»
Приперся дежурный прапор, вот и все веселье. Война! Локальная…правда, как-то не легче. В соседней палатке забрали два бачка афганского «шампанского», а жаль, даже очень. Пацанам испортили праздник, а может, кому и жизнь спасли.
………………
«И кто обручился с женой и не взял ее,
Тот пусть идет и возвратится в дом свой,
Дабы не умер на сражении, и Другой не взял ее»
На посту в охранении санроты в Самархели застрелился Сашка - год отслужил.
«Прости, выхожу замуж…»
Получил письмо под Новый год от подруги со школьной скамьи. Дура! Нашла время для писанины. И без тебя узнает, но не так больно. Второго числа на построении и объявили. Хороший парень. На гитаре играл, голосом не обижен. Родителям стандартное – «Верный военной присяге, погиб при исполнении интернационального долга…»
Без разницы - от «душманской», своей, по глупости, по уму, с горя или радости.
Не думал я, что мне придется рукой своею убивать людей
Не думал я, что кровь прольется от хладокровности моей
Кто знал, кто думал, кто гадал, что нас, ребят с России
В Термез пригонят на вокзал, с Термеза прямь в Афганистан
В страну совсем чужую.
Пошел солдат совсем не на час на схватку боевую
А здесь он многое узнал, всему здесь научился.
Когда душманов убивал, а
