промахнувшись злился
Когда в атаку он ходил по сопкам и горам
Когда с гор раненых сносил к Советским фельдшерам
Когда глоток воды делил с товарищем, как с братом
Когда из схватки выходил с горячим автоматом
Когда друзей сопровождал в Союз в последний путь
Когда сам в госпиталь попал не умерев чуть-чуть
Я клялся быть еще сильней и мстить с двойной силой
За слезы наших матерей, за смерть парней с России
Учил солдат науку, науку мира и добра
Чтобы потом родной Отчизне не угрожала бы война
Что бы потом все эти гады, что угрожают странам СЭВ
Боялись русского солдата и знали, что такое гнев.
1980 г. Автор не известен.
………………….
Зима. Скука. Развлекались, как могли. «Молодому» -
«Сходи братан, принеси водички!»
Подключаешь к бачку пару проводков под током –
«Ой–е–ей!» - «Хи–хи! Ха–ха!»
Веселья полные штаны. Татарин, родом из Ташкента, самодеятельность организовал. Построит «молодых» -
«Вас приветствует хор Туркестанского Краснознаменного округа! Запе… вай!»
Дирижирует…
«Не плачь девчонка, пройдут дожди, солдат вернется, ты только жди!»
Заливаемся, койки скрипят. Такая вот дурь! А что нам надо!? День до вечера и… бог с ним.
Начало февраля, 1981-й год.
В воздухе свист винтов - прилетели вертолеты «МИ-6».
«Пошел!»
Начались тренировки… «Вертушка» зависает метрах в двух-трех над землей –
«Пошел!»
Один на право, второй налево, главное - товарища не притоптать.
«Пошел!»
На ходу, на бреющем, кубарем, прижимая автомат. Вариантов много - ноги одни, береги.
Операция в провинции Кунар. Первый снег за всю службу. Родину вспомнили…
«Получи!»
Снежком в голову.
«Хи–хи! Ха–ха!»
Глаза болят - солнце, куда ни глянь, а сердце радуется. Рейды - до шестидесяти километров по тропам. На горизонте живописнейшая картина - высокогорные кишлаки. У входа в ущелье дома глинобитные, плоские крыши.
«Прочесать!»
Искали оружие – уходя, душманы оставляли тайники, весной сгодится.
…………….
«Бах! Бах!»
Одиночки, опять одиночки. Массированных обстрелов не было.
Погиб Ваня Годованец, есть раненые. Вызвали вертолет, эвакуировали пацанов. День за днем – топ-топ и не скажешь, что буднично, но однообразно. Впереди очередной кишлак.
«Пацаны, вода!»
Подошли колодцу, расслабились.
«Бах! Бах! Бах!»
Фонтаны земли под ногами. Вот, гады! Как не попали, без понятия!? Просто дико повезло! Чужая земля, все под контролем местных вождей. Стемнело, разбили кишлак по секторам, заняли оборону. Окна-бойницы из нашего дома выходят на склон горы. В комнате нашли чай, консервы китайские, стопку одеял. Разожгли на полу кострик. Подогрели тушенку, сварили чай.
«А помнишь? Детство… картошку печеную, соль, руки черные, мордочки
чумазые и когда это было… скажи, братан!?»
Сидим, курим, на душе тепло – много нам не надо.
«Вставай!»
Будили шепотом, дежурили по очереди.
Вышли ранним утром, продукты на исходе - сбились с графика.
«Тра – та – та!»
Бьет крупнокалиберный пулемет, но не на поражение – на предупреждение.
«Серьезная банда!»
Предупредили по рации, то есть, тропа перекрыта. Команда:
«Отход!»
Пришлось делать приличный крюк. Вышли к высокогорному, стоящему на сопке, кишлаку – с двух сторон вход в ущелье. Пустой! Нашли айву, лук… грызем – голодуха!
Комбат связался по рации с начальством, но вертолетчики ошиблись, сбросили груз другому батальону, который отнюдь не голодал.
«Занимай оборону!»
А куда на пустой желудок?
«Не двигаться! Беречь силы!»
Комбат толковый… кто его знает, когда харчи скинут? Хорошо, что зима, летом от жары бы передохли, и пули не надо. Трое суток провели в горной ловушке.
«Ура!»
Наконец-то «вертушка» сбросила сухпай и здесь –
«Толян, смотри!»
Ползет отряд, бойцов двадцать. Откуда? Глухомань - одни орлы под небесами.
……………
Прапор, заместитель командира батальона по хозчасти, остался возле «брони» в долине. Прапор – молодец! По рации определил наши координаты.
«Строиться!»
Организовал хозвзвод и подъехали на «БМД» впритык к сопкам. Затем термосы с едой за спину, автоматы на грудь. Шли и дошли. Накормил батальон - наградили медалью «За боевые заслуги». Что такое в горах двадцать бойцов? Нарвись на «духов» - всем хана! Нас двести и то отступали.
……………..
«Ребята понемногу, не спеша…»
С голодухи и загнуться можно. Потом сутки отдыхали, переваривая, как удавы пищу. Игра слов – именно так прозывал нас комбат. Затем спустились к машинам, переехали в другой район – скучать нам не давали.
«Бах!»
Эхо в горах. «Духи» подрывали скалы над тропами, заваливая проходы камнями.
Бойцы пробивались! С трудом, обдирая руки в кровь, но пробивались.
«Кап! Кап!»
Начался сезон дождей. Спали возле «бээмдэшэк», натягивая сверху брезентовые тенты.
«Подъем!»
С мокрой задницей.
«Вперед!»
На ходу сушили под ветром. Навстречу идет караван – кочевники на верблюдах. Низкорослые племена – мордочки чумазые, на голове черте что, одеты в тряпье. Ни здрасьте вам, ни до свидания… молча.
Месяц мотались по горам и сопкам - никаких сил! Команда… домой! Но ненадолго – две недели ловим отходняк, и за то спасибо!
…………..
Март, 1981-й год. Провинция Нанганхар. Совместная операция с афганской армией. Шли, без лишнего шума, всю ночь. Утром заместитель командира по парашютной подготовке, майор Балановский –
«Ребята, мы на территории Пакистана!»
Определил по полевой карте.
«Прилетят самолеты, все ляжем!»
Заблудились… в горах граница условная, но она есть! Резко вернулись на «родину». На этот раз обошлось! Или не захотели… все держат под контролем.
Балановский - классный мужик. Крепкий! Стропу парашютную… Раз! Двумя руками пополам! Офицеры в рейдах выбирали ребят поздоровее…
«Держи!»
Свой рюкзачок в нагрузку - с одним автоматом, да кроссовках можно и топать. Майор предпочитал снайперку «СВД» и все свое таскал с собой… уважали. Операция затягивается. Огромная территория - все сразу не охватишь. Где-то под Кунаром наша рота, человек восемьдесят, шла всю ночь и потеряли ориентировку. Вышли на устье реки, напротив стоит кишлак. Афганец набирает воду.
«Где, мы?»
Узбек Бача развернул карту, показывает.
«Как выйти!?»
Затем перевел:
«Надо идти через кишлак!»
Цепочкой, автомат на взводе, дувалы и справа, и слева, голова по кругу. Опасно! Мы в замкнутом пространстве. На перекрестке показалась группа вооруженных людей.
«Тра-та-та!»
Без вопросов и разборов открыли огонь на опережение. Разбежались в разные стороны. Вокруг шум, крики, кидаю гранату за дувал -
«Бах!»
Подорвал корову, рев на весь кишлак. Но проскочили без потерь – банда была небольшая, ушла в горы. На пути очередной, но крупный кишлак.
«Бах! Бах!»
Выстрелы, ранило бойца и… тишина. Заходим, сидит под деревом дед.
«Нет душмана, ушел душман!»
Тараторит, как попугай, а в ветвях над головой привязана мина «итальянка».
«Прошманать!»
Приказ ротного. Пацана спускаем на веревке в колодец.
«Поднимай!»
Крик из глубины. На связке карабины, автоматы.
«Что, гады, мы… дехкане!?»
Наш боец под дувалом истекает кровью, полчаса назад получил сквозное ранение.
«Что, нет душмана!?»
Согнали за кишлак всех мужиков. Да… бабья с детворой и не было! Человек с пятьдесят. Большая разновозрастная толпа. Запах крови, руки гудят, звериное желание –
сделать кашу! Не только у меня… в воздухе летало, как групповой психоз. Разорвать, уничтожить! Затворы передернуты, один выстрел и все! Массовое убийство. Слава Богу, на горизонте показалась народная армия в серой форме и «АКМами» в руках. Где ходим!? Задолбали… вояки.
Из местных к боеспособным подразделениям можно отнести десантников и цирандоев – милицию. У многих убиты все родственники. Кровь за кровь! Пути назад нет, поэтому и с «духами» не церемонились. Нож в руки –
«Ай–я–яй!»
Пишет по морде, допрос ведут.
«Дехкан» передали народникам, хотя знали, почти всех отпустят. Самых шустрых ловили и по два, и по три раза.
Поступил приказ: Все! Навоевались, через пару дней уходим.
………….
На горизонте окраина Джелалабада - виднеются постройки, ребята расслабились - полчаса и дома.
«Ба-бах!»
Горит за нами машина.
«Гранатомет!»
- крик по колонне. Спешились, залегли. Стоны, крики… раненые отползают в кювет - бежим на помощь.
«Стоять!»
Ротный мужик толковый - боевая машина десанта набита снарядами, гранатами, патронами.
«Бах!»
Взрыв.
«Бах! Бах!»
Второй, третий… разорвало на куски! Остались – башня, гусеницы и движок.
Погибли: Рядовой Касимов, сержант Витя Люкин, сержант Томчук умер в госпитале от ожогов. Два бойца после лечения вернулись, остальных комиссовали. Но это не гранатомет, машина подорвалась - может на фугасе, может на «итальянке». Мы проскочили. Вот тебе и окраина Джелалабада, лагерь в «двух» шагах, а взвод разукомплектован.
«Афганистан, страна песка и пыли,
Высоких гор и знойного солнца жар.
Советский воин, берет сопку с боем,
А зной горит, бушует, как пожар.
Соленым потом пропитались лица,
Но руки цепко держат автомат.
Идут вперед, а смерть навстречу мчится,
На этих, молодых еще ребят.
Тупой удар и кто-то пошатнулся,
Стал медленно на землю оседать.
Шальная пуля захлебнулась в ритме сердца,
А где-то далеко осталась мать.
Увидев цинк, зальется сердце болью,
Еще седее станет голова.
Останется у матери солдата
Могильный холм и память навсегда.
1980 год. Автор неизвестен.
……………
К этому времени в бригаде появились женщины из вольнонаемных – медсестры, повара, официантки. Влюблялись поголовно! Офицеры заводили жен… полевых. В Союзе ждет семья, но это в перспективе, которой может и не быть. Ходила такса – от двадцати пяти до сотни чеков за ночь. «Голодуха»! Все красавицы!
………….
«Принимай, комбат!»
Прибыло пополнение, но не из Союза, а «штрафники» из других частей. Ребята подзалетели и их направили вместо дисбата к нам … уважали «ДШБ»!
Парень из дембелей, Краснодар мой дом родной - тертый, опытный, с анашой под ручку. И вот через неделю наш «дисбатовец» собрался к землячке в гости - «перышки» почистил, прихватил сигареты фильтровые.
«Пацаны, я пошел!»
Подруги оказали теплый прием - угостили бойца. Возвращается веселый, бодрый, в кайфе.
«Все, говнюки!»
Развоевался…
«Тише, братан!»
Успокаивает дежурный по батальону.
«Да, пошел ты… !»
Комбат сказал только одно слово:
«Связать!»
После обеда …
«Строиться!»
Плац, камешки под сапогами. Опять!? В дорогу вшивую… задолбало!
Выносят на носилках связанного «орла».
«Ребята, посмотрите, какую срань присылают,
позорят славное имя нашего батальона!»
У капитана искры из глаз.
«Комбат, я донской казак!»
Только весь в соплях.
«Лежи, падло! Какой из тебя казак? Чухамор, ты ненужный!»
«Я, донской казак, комбат!»
Морда пьяная…
Комбат спокойным голосом.
«Ребята, я вам обещаю! Завтра, этой срани в батальоне не будет!
Вас я уважаю, вам я доверяю!»
«Я никуда не поеду! Я, донской казак!»
Понесли придурка. На второй день видел «героя» - как
