Песня безумная роз

мною, но теперь уже навсегда.
      Прости, Симон, я не вернусь. Я так решила. Ведь ты опасался именно этого… Не потому ли ты так противился моему возвращению сюда?! Ты всегда знал, что моя любовь не умерла в ту страшную ночь. Она продолжала жить во мне все эти годы. И теперь пришло время остаться с ним навсегда: с ним – моим единственным и незабвенным возлюбленным. Я должна сделать это. Теперь у меня есть на то силы… Конечно, я виновата перед тобой: мне не следовало принимать твоей любви – ведь я не могла ответить взаимностью. Я опять проявила слабость – в силу своего конформизма, как сказал бы Вит, и был бы тысячу раз прав – действительно, мне было так удобно с тобой! Я чувствовала себя нужной и любимой. Тогда мне это было необходимо – смерть Вита окончательно сломила меня. Но теперь всё изменилось. Я больше не хочу притворяться. Прости, но я не вернусь. Никогда.
      Я нащупала в кармане ключ от нашего с Витом «пристанища». С той роковой ночи я ни на секунду не расставалась с ним, потому что знала: придёт день, и я вернусь, чтобы остаться навсегда.
      Мы оба, и я, и Симон, знали это, но делали вид, что не знаем…
 
      Поглощённая безотрадными думами, я не заметила, как ночь распахнула над миром звёздное покрывало, но меня не страшило, что она застала меня в царстве Аида. Сегодня был особенный день – сегодня я не боялась ничего. Я чувствовала, что ночь эта таит в себе много сюрпризов: точно в такую же звёздную ночь ровно тринадцать лет назад всего один шальной выстрел лишил мою жизнь всякого смысла…
      Как и тогда воздух был напоён дурманящим ароматом цветущих яблонь – моё любимое время года…
      Так, может, сегодня…
      Да за это я готова отдать…
      Я встала и не спеша направилась к кладбищенским воротам. Предо мной, словно указывая путь, серебрясь, струилась лунная дорожка. Я подняла глаза: на меня равнодушно взирало янтарное око величаво-холодной Селены. «Полнолуние, время ведьм…» - вспомнилось мне. Но это не пугало меня – скорее наоборот. Я знала: час мой пробил, но также я знала и то, что в запасе у меня есть ещё одна ночь – эта волшебная ночь…
      Лёгкое возбуждение внезапно овладело моей душой, сладко томя предчувствием чего-то судьбоносного.
      «Четверть двенадцатого – нужно торопиться, к полуночи я непременно должна быть на месте…»
      Снова нащупав в кармане ключ, я ускорила шаг. Теперь меня всю колотило от нетерпения. Выскочив за кладбищенские ворота, я стремглав понеслась вперёд. «Только бы успеть, только бы не опоздать!» - подгоняла себя я.
      Миновав несколько кварталов, я вдруг остановилась как вкопанная, не в силах отделаться от чувства, будто очутилась на чужой планете: от некогда огромного пустыря, где мальчишки с весёлым гиканьем гоняли в футбол, не осталось и следа. Повсюду топорщились безликие подслеповатые коробки, излучая безнадежность и тоску. Судорожно сглотнув, я взглянула на часы.
      «Без четверти двенадцать…»
      Отсчитав шесть этажей, я отыскала знакомые окна. Они были темны и безжизненны. Ну разумеется! А чего я ожидала – какого чуда?!
      «Нет, ещё просто рано… - упрямо твердила я, с трудом переводя дух, - нужно немного подождать!»
      Я приросла к месту, не спуская глаз с незашторенного окна спальни, пытаясь загипнотизировать его, воскресить призраков прошлого. Мне почудилось, что я уловила смутное движение. Я напряжённо вглядывалась в темноту, но окно было по-прежнему безжизненно.
      «Одна минута первого…»
      Сердце ёкнуло и заметалось в груди. В тот же миг я заметила исходившее из глубины спальни голубое сияние. Я зажмурилась и с силой тряхнула головой. Но таинственный свет не исчез – он едва теплился среди холодного мрака давно заброшенного жилища. Одним махом взлетела я на шестой этаж и застыла перед заветным порогом.
      «Что ждёт меня за этой чертой? А если ничего, что тогда?!»
      Мне стало страшно: я боялась неизвестности.
      «Ну же, смелей, ты должна переступить её! Вспомни, сколькими бедами обязана ты своей нерешительности… Хоть сейчас прояви характер!»
      Сделав глубокий вдох, я поднесла ключ к замку. Но руки не слушались, они предательски дрожали. Прижавшись лбом к дверному полотну, я постаралась взять себя в руки. Холод металла немного успокоил меня. Я повторила попытку попасть ключом в замочную скважину, но тщетно: ключ всё время соскальзывал мимо – я никак не могла унять охватившую меня дрожь. Я совсем отчаялась, нервы были на пределе. «Не можете открыть дверь?» – вдруг раздалось где-то сзади. Я обернулась, приметив чем-то знакомое лицо. «Вы?! – удивился мужчина. – Не думал, что вы вернётесь… Ходили слухи, что вы живёте в Париже». Где я могла видеть его лысину? Не здесь, это точно – и всё же я не сомневалась, что мы уже встречались. «Вы меня не узнаёте?» – спросил лысый, почувствовав моё замешательство. Я покачала головой. «Я был понятым, ну-у… в ту ночь…» - смущённо сказал он. Я вздрогнула. «Вам плохо? – забеспокоился сосед. – Вы так бледны… Как тогда – в суде: я проходил свидетелем…» Я болезненно поморщилась. Он тотчас понял свою оплошность и поспешил исправить её: «Позвольте, я помогу вам…» Я молча протянула ему ключи. Он за секунду справился с тем, что не давалось мне так мучительно долго.
      -         Вы действительно хотите войти туда?! – недоумевал лысый. – Мне кажется, квартира пустует с тех самых пор… Может, хотя бы проводить вас? - предложил он.
      -         Не стоит, - остановила я его жестом. – Вы и так очень помогли мне…
      -         Вы уверены?
      -         Да, благодарю вас.  
      Он с сомнением посмотрел на меня, не понимая, почему я отказываюсь от помощи, и, пожав плечами, удалился. Я облегчённо вздохнула. Теперь мне предстояло самое трудное. Немного постояв в коридоре, я собралась с духом и решительно шагнула в неизвестность.

      За тринадцать лет здесь ничего не изменилось, разве что покрылось толстым слоем пыли. В незашторенное окно гостиной равнодушно глядел жёлтый диск луны, озаряя призрачным светом царившее кругом запустение. Из приоткрытой двери спальни, заглушая застоялый запах давно заброшенного жилища, струился непостижимо знакомый аромат, напоминающий дурманяще-сладкое благоухание любимых мною некогда цветов. Еле сдерживая нетерпение, я толкнула дверь и полной грудью вдохнула едва уловимый у порога, но перенасыщенный в неподвижном воздухе спальни настойчиво-пряный аромат, вызвавший у меня головокружение. Желая определить его источник, я включила свет.
      В изголовье кровати мирно покоились тринадцать пурпурных роз…
      Нет, я не считала их, но могу поклясться чем угодно – их было ровно тринадцать…
      Я сама принесла их сегодня Виту…
      Сердце моё зашлось от волнения: сначала недавний сон, затем таинственный проблеск в окне… А теперь ещё и розы…
      -         Вит! – позвала я. – Вит!
      Но ответом было леденящее душу безмолвие. Таинственное сияние, призывно мелькнувшее давеча в окне, бесследно исчезло.
      «Неужели мне показалось?! Нет, не может быть!»
      Я машинально щёлкнула выключателем. Комната погрузилась в изначальную тьму, перечёркнутую лишь струной серебристо-бирюзового лунного света, настойчиво прокладывающего себе путь сквозь потускневшее от толстого слоя многолетней пыли стекло.
      Спальня трепетно хранила отголоски роковой ночи: в беспорядке разбросанные повсюду вещи, разобранная постель со скомканными полуистлевшими простынями, засохшие остовы некогда прекрасных цветов и… даже едва различимый меловой контур с чернеющим посередине огромным пятном…
      Здесь нашёл свой конец единственно любимый мною мужчина.
      Как подкошенная рухнула я наземь и, прильнув к засохшему пятну, беззвучно зарыдала. Но чем живей воскресали картины былого, тем безутешней становилось моё отчаяние и горше слезы. Наконец, более не в состоянии сдерживать себя, я зарыдала в голос.
      -         Вернись, - молила я, - вернись, я не могу без тебя!
      Невыносимая пульсирующая боль миллионами раскаленных игл пронзила мне грудь, но я не обращала на неё внимания – та боль, которая рвала на части мою душу, была стократ сильнее. «С сердцем шутки плохи…» - говаривал когда-то Вит. Но разве это имело значение сейчас?! Ничего более не связывало меня с жизнью. Когда я шла сюда, то знала – обратной дороги нет, и видит Бог, как страстно я желала этого!
      -         Не плачь, - вдруг услышала я до боли знакомый голос. Он набатом прозвучал в моём затуманенном сознании.
      Я вздрогнула и повернулась к окну. Призрачный силуэт Вита, насквозь пронизанный феерическим лунным светом, призывно мерцал в застывшем безмолвии спальни. Я оглушённо взирала на него, не смея поверить глазам.
      Вот оно, свершилось!
      Значит, я не обманулась – именно его присутствие уловила я давеча в окне. Я верила, что это случится сегодня, иначе, зачем бы пришла сюда?! Но почему же, почему меня не оставляло ощущение, что я потихоньку схожу с ума?!.. Появление Вита казалось мне ирреальным. И всё же он был также реален, как и начертанный на полу контур. Как бы в подтверждение неоспоримости этого факта, Вит сказал:
      -         Я знал, что рано или поздно ты вернёшься сюда. Я ждал тебя…
      Его слова вызвали во мне новый шквал безудержных рыданий.
      -         Пожалуйста, не плачь, - повторил Вит.
      -         Не уходи, - сквозь всхлипы отчаяния стенала я. – Умоляю, не уходи! Я так тебя люблю…
      Вит приблизился ко мне и, присев на корточки, с трепетной нежностью провёл по моим волосам. Это было немыслимо: я чувствовала его прикосновение, и тем не менее никак не могла поверить в реальность происходящего. Вит сразу же понял это. Он помог мне подняться, привлёк к себе и ласково молвил:
      -         Ну же, успокойся, я и впрямь здесь – с тобой… и не покину тебя, если, разумеется, ты сама не пожелаешь этого…
      Я крепко-крепко, как когда-то давно, прижалась к нему и, всё ещё не смея поверить своему счастью, спросила:
      -         Что происходит?.. Быть может, я просто тронулась умом, а ты – лишь плод моего больного воображения?
      -         Нет, ты не тронулась… Но разве не ты готова была заложить душу, только бы вернуть меня?! Так что же тебя удивляет?
      -         Откуда ты знаешь?
      -         Позже поймёшь – не теперь… У нас слишком мало времени, чтобы тратить его на объяснения – всего несколько часов, до первой зари… Но в эту ночь нам подвластно всё…
      -         Всё?!
      -         Да, любимая, но после…
      Я оцепенела от страха – я не желала больше терять его!
      -         Нет, ты меня не поняла: не это я имел в виду.
      -         Что же тогда – что может быть ужасней новой разлуки с тобой?!
      -         Есть условие, с которым мне нелегко смириться…
      -         Условие?! Господи, да говори же!
      Но он медлил, не решаясь открыть мне правду.
      -         Вит, - взмолилась я, более не в силах выносить неопределенность. – Мне необходимо знать!
      Он вымученно прикрыл глаза и отрицательно покачал головой.
      -         Нет, не могу… плата слишком высока… Мне вообще не следовало приходить… Но я не нашёл в себе мужества отказаться – я так хотел увидеть тебя!
      Внезапно до меня дошёл смысл его слов.
      -         Господи, и всего-то! – сорвался с моих губ вздох облегчения. – Вит! К чему мне жизнь, если тебя нет рядом?! Как ты не понимаешь, что