управления весь состав милиции города был приведен в повышенную готовность. Проверялась каждая подозрительная машина, на вокзалах и улицах останавливался и проверялся каждый человек, который хоть как-то выделялся из толпы.
В семь утра майор Кузнецов приехал на квартиру Казённых. Дверь открыла Вика. Покрасневшие глаза говорили, что она всю ночь не спала.
-Виктор жив? -спросила она, увидев майора. Он, молча, покачал головой. У нее вырвался полустон-полукрик. Такой стон издают тяжелораненые животные, предчувствующие свою смерть. Она покачнулась, Кузнецов усадил её на стул, стоящий в коридоре, и пошел на кухню. Он вернулся со стаканом воды и увидел, что около Вики суетится соседка тетя Маруся. Она взяла у майора стакан с водой и пыталась напоить Вику. При этом она говорила Вике, что жизнь не кончается, что у нее есть сын, которого кроме нее некому «подымать на ноги». Захлебываясь, Вика отпила из стакана несколько глотков и разрыдалась. Когда она немного успокоилась, майор пролепетал, что они обязательно найдут убийцу. Не оставят без помощи семью Виктора. После чего выскочил за дверь. Ему было стыдно. Он понимал, что существенной помощи от них и от государства эта молодая хрупкая женщина не получит. В то же время внутри у него кипело. Они рискуют жизнью охраняя покой граждан, в конечном итоге покой государства, а взамен получают нищенскую зарплату, бытовую неустроенность. А в случае гибели их дети получают жалкое пособие, которого едва хватает, чтобы не умереть с голоду.
Около полудня в пятницу по Рабочему проспекту медленно шла грузовая машина с открытыми бортами. На машине на красной дорожке стоял гроб с телом. Над гробом в темной одежде склонилась Вика. Лицо у нее словно белая маска. Здесь же сидел Игорь. Гроб был украшен цветами. За машиной с гробом милицейские жены несли около двадцати венков. Затем шли не менее ста офицеров и рядовых милиционеров. За процессией еще одна грузовая машина везла металлический памятник с красной пятиконечной звездой и фотографией лейтенанта Казённого. На этой машине была также черная металлическая оградка. Замыкали процессию несколько легковых машин и автобус. Был ясный солнечный день. На тротуаре толпился гражданский народ. Из толпы слышалось:
-Совсем молодой…ему бы жить да жить…видимо, хороший человек был - смотри какой прекрасный день… Но изредка долетало шипение:
-Получил ментяра! Всех бы их удавить!
Процессия приблизилась к Суворовскому кладбищу. В этот момент к воротам кладбища подъехал автомобиль «Волга». Из него вышел полковник, начальник городского управления милиции. От ворот до могилы гроб с телом несли на руках рядовые милиционеры. Гроб около могилы поставили на табуреты. Майор Кузнецов открыл траурный митинг и предоставил слово начальнику управления. Полковник говорил о том, какой способный оперативник был лейтенант Казённый, комсомолец, активист и как будет не хватать уголовному розыску деятельного, энергичного молодого человека. В заключение сказал:
-Спи спокойно сынок. Я обещаю - убийц покарает рука правосудия!
Распорядитель сказал:
-Прощайтесь. Кузнецов, молча, постоял у гроба. Также поступили сотрудники его отдела. Распорядитель дал знак, что надо прощаться семье. Вика склонилась, поцеловала покойного в губы. И вдруг с криком: - На кого ты нас покинул?! - бросилась Виктору на грудь и зарыдала. Глядя на мать, заплакал сын. Окружающие молчали. Через пару минут тетя Маруся начала успокаивать Вику, заставила её выпить валерьянку. Закрыли крышку гроба, застучали молотки. При опускании гроба в могилу заиграл небольшой оркестр, раздался троекратный винтовочный залп. Каждый из стоящих возле могилы бросил туда щепотку земли. После чего стали бросать землю лопатами. Насыпали холмик, установили памятник и оградку, разместили венки.
Полковник подошел к Вике, выразил ей соболезнование, сказал, чтобы за помощью она обращалась к нему. Затем сел в машину и уехал. Вслед за полковником в автобусе и на машинах уехали остальные участники траурной церемонии. Майор и его заместитель стояли около автомашины, ожидая Вику, которая с сыном и соседкой Марусей сидели около памятника.
-Знаешь, - сказал капитан, - во время похорон меня навещает мысль. Для чего живём? Некоторые всю жизнь гребут-гребут под себя, а умрут - два на полтора и всё, с собой ничего не унесёшь.
-Как сказал герой одной из пьес: «Всё остаётся людям» - ответил Кузнецов.
-Ну и что оставил Виктор?
-Добрую память! Лично я хочу остаться в памяти людей. Пусть эта память будет не долгой. Но мои друзья, дети, а может быть и внуки, вспоминая обо мне, скажут: «Он честно исполнил свой долг! Свою жизнь он посвятил борьбе с нечистью. Все свои силы он отдал за спокойную жизнь сограждан».
Глава двенадцатая
В субботу 22 апреля майор Кузнецов как обычно начал свой рабочий день с посещения дежурного помещения. Дежурный офицер доложил о происшествиях, случившихся ночью в городе. В заключение сказал:
-Кто-то ночью пытался по водосточной трубе влезть в коридор второго этажа нашего здания. Однако выдавить стекло бесшумно ему не удалось. Он спрыгнул на землю и убежал. Кто это был, установить не удалось.
-Значит не случайно, мы не нашли у убитого лейтенанта ключи от сейфа и рабочего помещения. Но откуда они знают расположение наших помещений? Я вчера приказал найти толкового слесаря, способного открыть сейф. Почему не выполнено?
-Сейф открыт, товарищ майор, а слесарь ушел перед Вашим приходом.
Кузнецов поднялся на второй этаж, прошел в кабинет, в котором один из двух столов занимал покойный. Кроме столов в кабинете стояли стулья, на тумбочках два небольших металлических сейфа. Дверца одного была приотворена. Майор открыл её. За ней была еще одна дверь. Конструкция сейфа позволяла сохранить бумаги даже в случае пожара помещения, в котором он стоял. Кузнецов повернул рычаг запора и потянул вторую дверцу на себя. На полке сейфа сиротливо лежала голубая папка. В папке было подшито три протокола и лежало свободно штук пятнадцать заметок. Майор взял дело и пошел в свой кабинет. Около часа он изучал бумаги, находившиеся в папке. Затем отложил один из протоколов и листов пять с заметками и закрыл папку. Сняв телефонную трубку, сказал:
-Зайди! Через минуту в кабинет вошел капитан, его заместитель. Они обменялись рукопожатиями.
-Присаживайся и почитай, - Кузнецов протянул ему отложенные бумаги. Минут пятнадцать капитан читал, перевернул последнюю страницу и взглянул на майора:
-В голове не укладывается! Такого у нас еще не бывало! Что будем делать?
-Прежде всего, нужно заманить этих, Овчинникова и Рябоконя, к нам в отдел и допросить.
Немного подумав, капитан спросил:
-Позвонить можно? Майор кивнул. Капитан снял трубку и набрал номер. Услышав ответ, сказал в трубку:
-Привет лейтенант! Узнал? Тут такое дело нужно сопроводить из сизо к нам на допрос и обратно заключенного. Заключенный очень серьёзный, на счету два побега. Хорошо бы в конвоиры пару ответственных ребят. В прошлый раз был, о чёрт, забыл фамилию, вроде Овчарников. Во-во! Овчинников с напарником. Прекрасно справились. Что? Пришлешь Овчинникова с Рябоконем? Прекрасно! С меня причитается. Да пусть возьмут оружие. Некоторое время он слушал, затем сказав:
- Ну, ладно, достаточно и палок, - положил трубку.
- На выдачу оружия из оружейной комнаты требует официальный запрос на бланке, - сказал он Кузнецову.
Примерно через час дверь кабинета заместителя приотворилась. В кабинет заглянул старшина Овчинников:
-Можно товарищ капитан?
-Анатолий Иванович заходите. Жду. Уголовному розыску требуется Ваша помощь. В кабинет зашли Овчинников с Рябоконем. На поясе у них висели резиновые палки. Капитан встал из-за стола, пожал руки вошедшим.
-Анатолий Иванович пройди на первый этаж к дежурному, он объяснит задачу. Сержант, помогите нам с начальником переставить фикус. Такой огромный разросся, из-за него в кабинете в солнечный день сумерки.
Все трое вышли из кабинета. Старшина пошел к дежурному, а капитан и младший сержант вошли в соседний кабинет майора Кузнецова. Они прошли к окну, и начали обсуждать, куда надо передвинуть кадушку с фикусом.
-Вам помочь? - спросил Кузнецов, писавший за столом.
-Мы и вдвоем с капитаном справимся, - ответил Рябоконь. По нему было видно, что при этом он, наверняка, подумал: «Офицерьё! Белоручки! Без рядового фикуса передвинуть не могут». Он отстегнул резиновую палку, чтобы не мешала при работе, и положил на стул около письменного стола. Рябоконь с капитаном начали подымать кадушку. Майор перегнулся через стол, взял палку и внимательно осмотрел её. На конце палки была какая-то странная нашлёпка. Кузнецов перочинным ножом отрезал её. В разрезе виднелся свинец. Тогда он резанул по палке. Конец палки длиной 10-12 сантиметров внутри был залит свинцом.
-Вот и орудие убийства! - громко произнес Кузнецов. При этих словах Рябоконь выпустил кадушку, она с глухим стуком ударилась о пол. Рябоконь выпрямился и растерянно смотрел на майора.
-Это ты убил лейтенанта! За что ты его убил? - не давая Рябоконю опомниться, «наседал» Кузнецов, - отвечай!
-Это не я! Не я! Это он…овчина! Он! Он!
-Какая овчина?
-Овчин…ников, -заикаясь, произнес Рябоконь.
-А подполковника КГБ уж точно ты убил?!
-Нет! Нет! Это он! Он!
Немного успокоившись, Рябоконь рассказал. Овчинников, он и бригадмилец патрулировали улицы. Около двадцати трех часов их внимание привлек рослый мужчина в добротном пальто и песцовой шапке, вышедший из ресторана. Он пошатывался. Овчинников под предлогом проверки документов решил его ограбить. Но мужчина оказал сопротивление. Завязалась драка. И Овчинников нанес смертельный удар. Когда мужчина упал, Овчинников приказал бригадмильцу идти домой.
-Мы сами здесь разберёмся! Нечего тебе впутываться в это дело. Доставим его в отдел, если будет нужно, вызовем скорую. Дождавшись, когда бригадмилец завернул за угол, Овчинников стал обыскивать мужика. Снял с него золотые часы, забрал деньги, серебряный портсигар. Песцовую шапку отдал Рябоконю. Из кармана мужчины выпало служебное удостоверение подполковника КГБ. Рябоконь был в шоке. Испугался и Овчинников. Он пытался привести мужика в чувство. Но все было тщетно, тот был мёртв. Они огляделись. Улица была пустынна. Они завернули за угол и быстро ушли.
-Не знаю как, но бригадмилец узнал, что мужчина был убит и ограблен. Через два дня он остановил нас на улице и заявил, что если мы сами не признаемся, он обратится к прокурору. Овчинников приказал ему молчать. А чтобы, тот понял серьезность положения, избил его. Бригадмилец лежал в больнице, но не успокоился и Овчинников убил его.
-А знал ли о ваших «действиях» майор Алфутов?
-Точно не знаю, но Овчинников несколько раз жаловался, что Алфутов требует с него деньги. «Даю-даю, а ему все мало» - говорил Овчинников. А однажды я подслушал, как Алфутов говорил Овчинникову: «Не психуй. Дело передали в КГБ. А они «политиками» занимаются. Опыта работы с уголовными делами у них нет. Поэтому им никогда не раскрыть его. Спи спокойно».
Капитан надел на Рябоконя наручники и уведя в свой кабинет, приковал его к батарее парового отопления.
