закрыл глаза. Нервное потрясение и эротическое возбуждение не покидали его. Секс, растворённый в воздухе вместе с ароматом цветов и яркостью освещения, держал Игнация в напряжении. От напирающего желания, ему казалось, он, вот-вот, расстанется с жизнью, остановится и перестанет биться его молодое неискушённое соблазнами сердце.
Растерев энергично лицо руками, он заметил маленький столик у противоположной стены, на нём рассмотрел высокий хрустальный кувшин с розоватой жидкостью. На дрожащих ногах медленно пересёк залу, схватил обеими руками сосуд и, не обращая внимания на стоящие на разносе рядом фужеры на тонких ножках, жадно, большими глотками начал утолять жажду. Своим вкусом она напоминала аромат розы и жасмина, свежестью – воду горного родника.
Напиток стекал по подбородку Игнация, лился по одежде. Голова его закружилась, завертелись находящиеся в комнате предметы. В ней вдруг появились танцующие пары. Мужчины, и танцующие и стоящие возле стен, абсолютно наги; женщин украшали высокие прически с заколками с камнями, украшения на груди из драгоценных камней, браслеты из золота с подвесками на запястьях и лодыжках, и богато украшенные кольца на пальцах рук.
Одни танцевали, другие стояли вокруг у стен и весело болтали. Вместе с музыкой в атмосфере висел устойчивый гул голосов. Игнаций старался что-либо разобрать. Да безуспешно! Он пристально разглядывал присутствующих, но до него им не было дела. Мужчины, двигаясь грациозно, обходили его стороной, скользя по нему безразличным и отстранённым взглядом. Женщины старались задеть локтём, незаметным прикосновением бедра или открыто – грудью. Широко улыбаясь, притесняли к стене и, буравя заигрывающим взглядом, гладили под одеждой и, не говоря ни слова, отбегали. На мужчин Игнацию было наплевать, а вот поведение женщин удивляло.
Внезапно в зале смолкла музыка и погас свет. В полной тишине и молчащей темноте раздался твёрдый, характерный мужской голос: - Дамы и господа, хозяйка дома, Госпожа Кларисса!
По зале пробежал возбуждённый и встревоженный ветерок, поднятый движениями многих уст: - Госпожа Кларисса! Госпожа Кларисса! Хрустальными волнами он плескался и разбивался о стены на мелкие жемчужные брызги.
Где-то вверху, в невероятной высоте потолка, пробираясь через лепнину, появился тонкий луч света. Двигаясь кругами по стенам, он начал медленно опускаться, пока не застыл на одном предмете – лестнице, которую раньше Игнаций почему-то не заметил. В круг света вошла женщина, изображённая на полотнах. Она мгновение постояла на месте и медленно пошла по лестнице вниз. Воздух наполнился мелодическим звоном. Это пели крупные яркие драгоценные камни, ими был расшит её тёмно-бордовый халат, полы скользили за нею по ступеням, с длинными широкими рукавами и высоким стоячим воротником. Каждый шаг, каждое движение сопровождалось мелодией.
Она остановилась на третьей ступеньке снизу. Луч света скользнул по присутствующим. Они разошлись в обе стороны. Освещённый светом, посреди залы стоял Игнаций.
Не отрываясь, он смотрел жадным взором на женщину. Та не сводила с него своего гипнотического взгляда. Затем она подняла правую руку и движением ладони позвала его к себе.
Снимая с себя одежду, рывками разрывая её, к хозяйке дома он подошёл совершенно нагим. «Госпожа Кларисса!» - еле слышно шептали его губы.
Властным взором она заставила его подойти ещё ближе. Гася в себе робость и неуверенность, он сделал ещё пару шагов и остановился.
Лёгкая улыбка отразилась на её лице; в глазах вспыхнули искорки зарождающегося интереса и страсти; она медленно повела головой и волосы, собранные на макушке в «хвост» рассыпались по плечам.
Невероятность увиденного посадила Игнация на прочную привязь; ноги его словно приросли к полу и безвольно повисли руки. Только губы продолжали шептать «Госпожа Кларисса!»
Неожиданно для Игнация, с плеч хозяйки дома плавно соскользнул халат и опустился веером у ног.
Мелкая конвульсия прошла по телу Игнация. На теле Госпожи Клариссы осталась короткая, вязанная крупной клеткой туника с вплетёнными в нити мелкими кораллами и жемчужинами, едва прикрывающая низ живота. Игнаций не мог оторвать взгляда от её тела, которое он успел изучить, рассматривая картины с её изображением. Взгляд скакал с круглых коленей на соблазнительную грудь, то с матовых плеч на плавные линии бёдер, то задерживался на маленьком животике, то не мог отвести глаз от красивого лица. Наконец он остановился на тёмном маленьком треугольнике внизу живота. С трудом глотая обильно собирающуюся во рту слюну, Игнаций опустился на колени, чем унял в них дрожь и пополз по холодному мрамору пола к Госпоже Клариссе, не отводя от неё глаз.
Когда до хозяйки дома остались считанные метры, на ней, введя в ещё большее изумление Игнация, рассыпалась на тончайшие нити туника, мелко звеня, по полу и ступеням покатились, подскакивая, кораллы и жемчуг; взору остолбеневшего Игнация вживую предстало тело, которым он любовался на картинах.
Осыпая благодарными поцелуями её ступни, он поднимался выше, изредка прекращая целовать нежный бархат кожи и устремляя на предмет страсти полный вожделения и неумело скрываемой похоти горячий взор.
Икры… Колени… Бёдра… Игнаций покрывал их сотнями, тысячами поцелуев. Разум его отказывался верить происходящему и тогда, на мгновение, ему казалось, он спит у себя в натопленной комнатке на узенькой кровати и ему снится дивный и прекрасный сон.
Морок наваждения прервала Госпожа Кларисса, когда он уткнулся носом в пахнущий лавандой волосяной треугольник. Она взяла его голову своими руками и вдавила несильно себе в живот и сразу почувствовала влагу на коже и поняла, что юноша плачет. Игнаций плакал от радости, от охватившего его счастья и возбуждения и от того, что происходящее далеко не сон. Он чувствовал руки, которые держали нежно его голову, но вырваться не пытался, так сладок был этот плен, и продолжал целовать мягкий живот, кожа которого напоминала нежный персик.
Отстранив голову Игнация, Госпожа Кларисса пристально посмотрела ему в глаза, затем опустилась на колени.
Их уста соединились в поцелуе наисладчайшей поэзии греха.
4
- Ну, что ж, сынок, - сказал мастер одобрительно, изучая в руках вынутую из станка деталь, выточенную мной. – Теперь тебе можно смело доверить работу любой сложности.
Румянец скромности разлился по лицу, я стыдливо уставился в промасленный пол и суетливо начал мять старую синюю матерчатую беретку.
- Начинай работать самостоятельно! – так напутствовал старый мастер новичка.
Он пошёл в бытовку. Я смотрел ему в удаляющуюся спину, жадно вдыхая носом запах масла, горячей металлической стружки и азарта будущей работы. Ещё старался не думать о том, что меня не скоро, как мастера, поведут на процедуру очистки памяти и стирания рефлексов профессионализма. Думал о том, что моя мышечная память цепкая, что она помнит всё.
Вот я беру болванку. Зажимаю в тиски станка. Большим пальцем уверенно нажимаю кнопку «Пуск».
Сверло начинает вращаться с огромной скоростью. Исчезают бороздки на нём, оно превратилось в грозный блестящий стержень.
Итак. Что дальше…
Инструкция…
Пункт первый…
«Вторжение – это процесс…»
11 ноября 2013г.
