обиделась последняя звезда, - но так оно и будет на спартакиаде. Я – за! Пиши, дарагой, меня первым… после тебя.
- Ладно, - рассмеялся довольный «дарагой». – А ты, Иван, что скажешь?
Царевич порозовел от волнения и отрубил ладонью:
- Если надо, то я – за!
- Молодчина! – похвалил Старче. – Если надо – значит, надо: комсомол ответил «Есть!». Ты за что голосуешь: за футбол или за «надо»?
- Не придирайся, тухлый троцкист-отщепенец! – заступился за несостоявшегося комсомольца Викентий Алексеевич. – Фёдор?
- А я что, рыжий, что ли? – азартно выкрикнул Фигаро и на всякий случай отодвинулся от мощного рыжего Ивана. – Наше дело ребячье – за! Всегда – за, я не умею против.
- Одним словом – Фигаро, - кратко охарактеризовал Циркуль.
- Я – следом, - не ожидая выклички, поспешил со своим мнением Витёк. – Не знаю только, дадут ли поиграть?
- Кто? – забеспокоился спорт-шеф.
- Да девки, - с удовольствием сморщил нос Гусар, приподняв узкие кончики щегольских усиков. – Набегут со всех сторон, будут просить автограф.
- А кое-кто и алименты, - пообещал, усмехнувшись, Старче.
- Типун тебе на вредный язык, злой старикашка! – отшатнулся от него испуганный любимец девок.
- Присоединяйся, Василий, - посоветовал Викентий Алексеевич Доу-Джонсу.
- Всегда готов! – не подвёл тот. – В здоровом теле – здоровый дух.
- В тебе он не настоящий – забугорный, выщелоченный, - поддел Циркуль приверженца западной культуры. – Вот у Серого… - и все рассмеялись, вспомнив про Серёгин нежданчик. – Давай и ты, Серёга, колись, - предложил он Серому с нашим духом, - ты за кого: за Викешу или за Старче?
Серый Серёга отвернул посеревшее лицо в сторону и чуть слышно пробормотал посеревшими губами:
- Я… как все…
- О, мудрейший из мудрых! – вскричал Старче. – Ты дал самый короткий и самый объёмный мудрый ответ, такой, чтобы можно было безопасно и безответственно затеряться в массе. Гениально! – Петра Леонидовича понесло – он понял, что не рассчитал диспозиции и остаётся в одиночном меньшинстве, изгоем в коллективе, в котором привык чувствовать себя своим всегда и во всех отношениях. – Бена можешь не спрашивать, - обратился он к Викентию Алексеевичу. – Думаю, что даже ты, знаток футбола, не сможешь назвать ни одного известного футболиста-еврея, как, впрочем, и шахтёра, металлурга, сантехника. Потому что дети евреев играют в металлические деньги, а взрослые мужчины – в ценные бумаги, но никак не в футбол.
- Ты прав, Пётр Леонидович, - снисходительно улыбнулся Григорий, облизывая влажные красные губы, - но ты забыл ещё сказать, что нашей нации свойственны инициативность, риск и индивидуализм, которые нередко вызывают поступки вопреки общественному мнению. Вот и я поступлю вопреки и вступлю в нашу футбольную команду, но ненадолго, временно, профессиональным футболистом я, конечно, не собираюсь быть.
- И никто не собирается, - успокоил шеф. – Твоё последнее слово, Валентин, - поощрительно улыбаясь, обратился к неулыбчивому Вальку, самому младшему и самому позднему в коллективе. – Как на твой свежий молодой взгляд футбольная затея немощных старичков?
- Нормально, - оценил затею Валёк. – Думаю, что буду вам… нам, - исправился, - полезен, так как люблю футбол и играл за факультетскую сборную.
- Здорово! – обрадовался организатор, поймавший в последний момент синицу. – Преладненько! Марья Ивановна! – крикнул в открытую дверь соседней комнаты, куда в начале опроса удалилось на свои рабочие места женское трио. – Запиши в профиоиндуит, что в результате общественного референдума и поимённого голосования установлено: инициативу создания футбольной команды поддержали все при одном «против» и одном воздержавшемся. – Он энергично поднялся, сделал несколько быстрых шагов вдоль стола туда-сюда и остановился в раздумьи.
- С тем, кто «против» - ясно: у него своя команда, а что делать с неопределившимся?
Никто не знал. И тогда снова подала голос палочка-выручалочка:
- Пусть будет в запасе, - предложила Марья Ивановна, - и вся недолга.
- Вот голова! – восхитился Викентий Алексеевич. – Не то, что у некоторых, кто «против». – Старче недовольно хрюкнул и отвернулся. – Для команды нам надо как минимум одиннадцать игроков, - сообщил футбольный энциклопедист. – Марья Ивановна, сколько у нас всего мужиков-то?
- Не проверяла, - донеслось из-за дальнего кульмана под стыдливое хихиканье Зинули-Нинули.
- А по штатному расписанию? – уточнил вопрос начальник.
- Все здесь, - обрадовала Мамма-мия. – Как ни странно, но сегодня никто не отпросился в больницу или в библиотеку. Ты их выстрой, - опять дельно посоветовала, - и посчитай.
- И то! – обрадовался начальник простому решению. – Давайте-ка, братцы, становись в одну шеренгу. – Все нехотя, с ленцой, поднялись и образовали ломаный строй запасных младших лейтенантов и лейтенантов, не нюхавших настоящего пороха и запаха портянок. – Ну, как вы стоите? – возмутился командир, недавно получивший третью маленькую звёздочку за директорскую должность. – Подравняйтесь мал-мала. Фигаро, ты должен видеть грудь четвёртого в строю.
Фёдор выдвинулся немного вперёд и, наклонившись, посмотрел влево.
- Как я её увижу, когда дирижабль Макса всё заслоняет.
- Макс, - попросил командир, - убери, пожалуйста, на минуту передний рюкзак. – Макс с явственным «чпоком» втянул живот и затаил дыхание. – Видишь теперь? – спросил строгий начальник у Фигаро.
- А чего там видеть-то? – возмутился нерадивый недисциплинированный подчинённый. – Какая там грудь у Серого? Пусть лучше Марья Ивановна встанет.
Та выглянула из-за чертежа и поверх очков пригрозила:
- Если я встану, у тебя в глазах будет двоиться.
Все радостно заржали, и каждому захотелось увидеть четвёртую даже ценой раздвоения в глазах, а забытый Макс с обратным «чпоком» принял естественные формы.
- Раз, два, три, - начал считать институтское поголовье пастух, - а ты чего влез в строй? – накинулся на Старче.
- Так вы меня не так поняли, - стал оправдываться отщепенец, - я – против, но и – за. – Опешивший Викентий Алексеевич смотрел на него округлившимися непонимающими глазами.
- Ещё один мудрец с коротким и сверхобъёмным ответом, - обронил Макс, с любопытством вглядываясь в знакомого до облупления товарища.
- Объяснись, - попросил начальник.
- Всё очень даже просто, - расшифровал единство противоположностей мудрый философ. – Я – принципиально против футбола, но в принципе – за участие в команде, вот и всё, - и примирительно виновато улыбнулся, и все заулыбались, поняв нехитрую подоплёку замудрёной хилософии.
- Выкрутился, Петя, - больше всех обрадовался Макс. – Учись, Бен.
- Хватит вам язвить! – опять подала голос Марья Ивановна. – Простите заблудшего барана – он осознал свои заблуждения.
- Осознал? – строго спросил шеф.
- Служу футбольному союзу! – азартно рявкнул баран.
- Кстати, - Викентий Алексеевич наморщил лоб от внезапно набежавшей мысли, - как назовём команду? – и с тайным желанием неуверенно предложил: - Может, «Спартаком»?
Безымянная команда зашевелилась, расстроив шеренгу, и стала усаживаться на стулья для облегчения мыслительного процесса.
- Нельзя, - безапелляционно отверг ВИП-предложение Макс. – С главной командой страны будут путать. И потом, придётся на сборы в Турцию и на Кипр летать – там, говорят, обалденные толчки – а я кипрского языка не знаю.
- А какие знаешь? – поинтересовался Циркуль.
- Два знаю, - неопределённо ответил полиглот, - и, конечно, как и всякий культурный человек – международный английский.
- Да ну? – засомневался друг. – Что-то не припомню, чтобы ты когда-нибудь шпрехал на инглиш. Скажи что-нибудь.
- Пожалуйста, - не замедлил Макс. – Ху из ху! Понял, неуч?
- Чего ж не понять? – ответил Циркуль. – Всё равно, что по-нашему, только последние буквы не выговариваются.
Зинуля с Нинулей прыснули тоненькими смешочками и отстранились от чертежей, чтобы не испортить необходимую Родине продукцию.
- Опять вы за своё? – укоризненно попенял друзьям начальник. – Лучше бы бренд команде сбрендили, - и ко всем: - Название давайте, шевелите черепками!
Посыпались занятные предложения, одно другого завлекательнее: «Серебряная раковина», «Золотой унитаз», «Хрустальный калорифер», «Труба-дело», «Помпа», а сообразительный Витёк предложил их «Селтик» переименовать в наш «Септик». Когда разнобойные страсти поутихли, чинно поднял руку Доу-Джонс:
- Может – «Фортуна»? – посоветовал более-менее приглядное.
- Неплохо, - одобрил Викентий Алексеевич, - удача нам ой как не помешает! Ещё кто предложит что-нибудь вразумительное? – И тут подал голос Серёга, возбуждённый занимательной викториной:
- А если совсем просто: ФК «Сантехника», - предложил Серый совсем серое, но рифмованное название.
- Ни за что! – решительно возразил Григорий. – Хочешь, чтобы зрители вопили: «Давай, вымогатели!»?
- Опять вы там развели базарную несусветь? – подала голос и Марья Ивановна. – Вспомните-ка, кто явился инициатором футбольной команды?
- Ясно, кто, - первым догадался Фигаро. – Викентий Алексеевич.
- А ты как думаешь, Макс? – обратилась к главному базарнику.
- И думать нечего, - откликнулся тот. – Федя прав: Викеша.
- Ну?
- Что ну? – не понял сообразительный заводила. – Ты что… считаешь…
- Конечно.
Макс вскочил со стула, хлопнул себя по ляжкам и в восторге покрутил отсутствующей талией.
- Ну, Марья! У тебя не голова, а реактор на быстрых нейтронах! – Повернулся лицом ко всем: - Ну, что, олухи царя канализационного, слышали, как называется ваша команда?
Все недоумённо молчали, и опять первым высказал догадку Фигаро:
- «Ну» - да?
- Сам ты нуда! Недонумок! – похвалил шарадист. – Проясняю: Ви-ке-ша!
После краткого молчаливого недосознания присутствующие, встав в одном порыве любви к начальствующему лицу, разразились дружными аплодисментами, перешедшими в оглушительную и долгую овацию, а именитый крестник покраснел и слабо сопротивлялся согласно установленного для таких торжеств регламента:
- Ну, зачем так? Неудобно как-то! Смахивает на культ личности.
- Не беспокойся, - успокоил распорядитель, - мавзолея мы тебе не построим: не на что. Приняли? – обратился к викешенцам. – Против есть? Нет. Воздержавшиеся? Нет. Точка!
Викентий Алексеевич обречённо вздохнул:
- Пусть будет так: против всех не попрёшь – Старче доказал нам это на собственной шкуре, - и радостно засмеялся: - А, правда, классное название? – и сразу же сделал строгое официальное лицо, чтобы не подумали, что он чрезмерно тщеславен. – Поскольку наш клуб «Викеша», - одноимённое лицо, не сдержавшись, улыбнулось, - обрёл официальный статус, предлагаю незамедлительно избрать руководящий орган в лице президента, исполнительного директора и главного тренера. В ответственной роли президента вижу только одного из нас… - все скромно потупились или отвернули безразличные ожидающие рожи, - …а именно… - слышен стал реактивный гул гонявшихся друг за другом мух, - …Марью Ивановну. – Разочарованные глаза поднялись, обмякшие рожи повернулись, несостоявшиеся претенденты ожили, а Макс даже подпрыгнул, словно надутый, и весело закричал:
- Марья Вановна, пожалте к рулю, - и, поклонившись, сделал мах опущенной рукой, словно очищая дорогу избраннице.
А она неторопливо, с полным дамским достоинством отодвинулась от кульмана,
